вражеские. Ну да ничего, и не таких скручивали. Ступай к облучку и руки на него положи, – скомандовал он вылезшему мужику. – Держи ему руки, дядя, а я обыщу, – велел Мишка, спрыгивая с коня.
Возница тут же сгрёб кисти рук неизвестного и сжал их с такой силой, что тот невольно скривился от боли. Быстро обыскав его, Мишка достал из кармана кожаный ремешок и, связав мужчине руки за спиной, принялся ворочать убитого, вынимая из карманов всё подряд. Убедившись, что избавил обоих от всего, что было в карманах, Мишка легко забросил пленного в бричку и велел вознице разворачивать.
Вздохнув, тот покорно развернул свой транспорт и, покосившись на Монгола, попросил:
– Ты только, Миша, не гони сильно. И так кобылку притомил, пока тебя догонял.
– Добро. Езжай как сам знаешь, а мы приладимся, – вздохнул Мишка, понимая, что день испорчен окончательно.
До здания контрразведки они добрались минут через сорок. Оставив возницу стеречь пленного, парень прошёл в здание и, узнав, что Владимир Алексеевич отсутствует, с облегчением усмехнулся. После той размолвки ему совсем не хотелось с ним встречаться. Быстро достав из сумки все бумаги, документы и прочую ерунду, Мишка показал дежурному оружие и, убирая его обратно, пояснил:
– Что с бою взято, то свято. Мой трофей. Владимиру Алексеевичу передашь, что эти двое приехали пропавшую экспедицию искать. Ту самую. А стрелять я начал только после того, как убитый револьвер выхватил. На то у меня и видок есть. Возница, что их катал. Он на улице стоит. Так что забирай обоих и можешь их теперь хоть с кашей съесть. Ваши клиенты.
– Может, задержишься? – подумав, осторожно спросил дежурный. – А то начальство приедет, а тут кроме слов моих и нет ничего.
– Сами справитесь, – отмахнулся Мишка. – А у меня ещё дела есть.
Вздохнув, дежурный поднялся и, накинув дождевик, вышел на улицу. Выйдя следом за ним, Мишка с рук на руки передал ему пленного, помог оттащить труп в ледник и вместе с возницей перетащил весь их багаж в дежурку. С возницей пришлось рассчитываться дежурному. Как ни крути, а человеку семью кормить надо. Выйдя на улицу вместе с возницей, Мишка придержал его за рукав и, чуть наклонившись, тихо посоветовал:
– Слушай меня внимательно, дядя. Как я тебе говорил, это не просто политика. Это лазутчики. Сам видишь, дежурный их принял и не вякнул. Так что, ежели будут тебя за это дело спрашивать, рассказывай всё как было.
– Так я толком и не видел ничего. Охнуть не успел, как ты, бес, палить начал, – испуганно пожаловался возница.
– Так ведь палить я начал не куражу ради, а когда сам оружие увидел, – наставительно пояснил Мишка. – Да ты не трясись. Рассказывай прямо, как искали они меня, как заставили тебя едва кобылу не загнать, чтобы меня перенять. Всё рассказывай. И не забудь сказать, что тот убитый мне грозить начал. Уж это ты должен был слышать.
– Это слышал, – пожевав губами, кивнул возница. – Миша, а правда, что ты можешь сам любую бричку на особый ход поставить, чтобы колёса легче вертелись? – неожиданно спросил он.
– Правда, – сообразив, о чём речь, кивнул Мишка.
– А мою переделать сможешь?
– И твою смогу, – вздохнул парень, покосившись на бричку.
– А денег сколь возьмёшь?
– А вот тут смотреть надо. Оси менять придётся. Деревянные подшипников могут не выдержать, – пояснил парень, думая, как бы отговориться от такого заказа.
– Ох ты, господи, это ж почитай всю бричку переделывать, – всплеснул руками возница.
– То-то и оно. И дело это не одного дня. Так что добивай уж эту. А дальше как бог даст. Глядишь, и подрессоренную на подшипниках закажешь.
– Твоими бы устами, – вздохнул возница, забираясь на облучок. – Эх, не везёт так не везёт, – махнул он рукой.
– Не гневи Бога. Ежели всё сложится и контрразведка тобой довольна останется, премию от них получишь, – подсластил ему пилюлю Мишка.
– Дай-то бог, – перекрестился возница и тряхнул поводьями.
* * *
– Ну, Миша, ты совсем озверел, – растерянно проворчал контрразведчик, просматривая документы захваченных парнем иностранцев. – Уже, почитай, в посёлке народ отстреливаешь.
– А надо было в угоду вам пулю словить? – зло фыркнул Мишка.
– Думай, что говоришь, – попытался осадить его офицер.
– Угу, и главное, не забывай с кем, – вполголоса добавил парень.
– Не ожидал от тебя, Михаил, – осёкшись, тихо выдохнул контрразведчик.
– А я от вас. Жилы рву, чтобы вам потрафить, а вместо доброго слова одни попрёки.
– Ну, в прошлый раз я был неправ, признаю, – помолчав, вздохнул офицер.
– В какой именно? – не удержавшись, поддел его парень. – Знаете ведь, что я по тайге один хожу и что тащить сюда кучу пленных у меня просто сил не хватит. И всё одно попрекаете.
– Ну да, погорячился, – удручённо качнул контрразведчик головой. – Но тут-то, Миша… Ну мог бы обоих живьём притащить. Тем более с тем возницей.
– Да с того возницы толку как с козла молока, – отмахнулся парень. – А ежели по совести, то не собирался я стрелять, – помолчав, признался он. – Да только успел раньше. Да вы возницу спросите. Он же на облучке сидел.
– Спросили уже, – скривился контрразведчик. – Из него свидетель, как из меня пахарь. Мямлит только, что стреляешь ты больно быстро. Он и заметить не успел, как выстрел грохнул. Ну и калибр у тебя. Как кувалдой. Дыра в груди, кулак сунуть можно, – растерянно закончил он.
– Калибр тот же, что и у вас, – ехидно усмехнулся парень. – Просто я на своих пулях носик срезаю, чтобы плоский был. На баллистике не сильно сказывается, а в близком бою спасёт.
– Это чем же? – удивился контрразведчик.
– При попадании противника отбрасывает. Не знаю, как назвать это правильно, но пуля не протыкает тулово, как игла, а словно прошибает его вместе с тем, что на пути попадается. Оттого и отбрасывает сразу, и прицел сбивает.
Мишка специально принялся объяснять понятие останавливающих свойств такой пули на пальцах, чтобы не вызывать очередных подозрений.
– Угу, только живых после них не остаётся, – снова скривился офицер. – Погоди. Это получается, что ты тут у меня запрещённые патроны используешь, – вдруг вскинулся он.
– Это с какого перепою они вдруг запрещёнными стали? – удивился Мишка.
– Пули дум-дум помнишь?
– Так те разрывные, – моментально нашёлся парень. – Там на пуле насечки специальные делаются, и они когда в тело попадают, пуля разворачивается, словно сплющивается. Потому и руку оторвать может, ежели попадёт.
– Выкрутился, – хмыкнул контрразведчик, иронично ухмыльнувшись. – Учти, попадёшься их военным с такими патронами, враз на первом суку окажешься.
– Пусть сначала поймают, – презрительно скривился Мишка. – В тайге я их как козлов на верёвочке водить буду, пока
