злость на этого мужлана, его мерзость требовала адекватного наказания. И Агафья придумала, что сможет её успокоить. Пить она точно не будет, недостоин, к тому же дарить ему лёгкую смерть категорически не хотелось.
— Милый, а где у тебя хранится оружие? — ласково промурлыкала девушка. — Покажешь свою коллекцию?
— Конечно! — расплылся в улыбке барон, счастливо улыбаясь. — Пойдёмте, май дарлинг, я проведу вас.
Идти пришлось долго, замок был огромным. Наконец, парочка остановилась напротив огромных двустворчатых дверей. За всё время пути баронессе не встретился ни один слуга, похоже, Фокс предусмотрительно отправил всю челядь на выходной, дабы гостье было комфортно и не было ненужных сплетен.
Двери распахнулись, и глазам двухсотлетней девушки предстали длинные ряды всевозможного холодного, метательного, огнестрельного оружия. Окинув взглядом всё это богатство, она спросила:
— Что из этого самое не гуманное и болезненное?
Мужчина ненадолго задумался, после чего уверенно отправился вглубь, объясняя по ходу:
— Подарок самого короля! Раскрывающиеся болты для арбалета. Сам арбалет магически усилен, и бьёт на триста метров прицельно! При соприкосновении с целью наконечник взрывается, создавая густую паутину невероятной прочности, которая режет всё на своём пути. Главное — не стрелять в грудь. Лучше в конечности, так жертва будет мучиться намного дольше, поскольку из руки или ноги исчезнут довольно большие куски плоти.
— Отлично! — оскалилась вампирша. — Заряди мне такой боезапас. Получив желаемое, она процедила. — А теперь вернись в сознание! Вернулся? Прекрасно. Ты же знаешь, что у меня в руках? Вижу, знаешь! А теперь мы с тобой немного пошалим. Я дам тебе целую минуту, а потом начну тебя догонять! У меня всего один выстрел, у тебя огромная фора. Но, я хочу, чтобы ты испытал хотя бы часть того, что перед смертью испытала та зеленокожая девушка с изнанки. Потому беги! Время пошло.
Джон несколько секунд неверяще разглядывал на смотрящее ему в лоб оружие, потом развернулся и неуклюже побежал к выходу. Вскоре он скрылся за дверями, даже не попытавшись затворить их. Агафья равнодушно отсчитывала секунды. После чего с невероятной для смертного скоростью рванула следом. Ей не нужно было изучать следы, запах страха вёл её, словно нарисованная линия на полу.
Свою жертву она увидела через несколько секунд. Скорости вампира и любого смертного были несопоставимы, она могла даже легко пробежать через реку, замочив лишь ступни. Обогнав Фокса, она остановилась перед ним. Увидев девушку, от которой он убегал, мужчина резко затормозил.
— Что тебе надо от меня? — с надрывом воскликнул он. — Оставь меня в покое!
— А ты оставил в покое несчастную девушку? — равнодушно переспросила вампирша и спустила курок.
Стрела издала свистящий звук, и барон схватил себя за пах, из которого фонтаном ливанула кровь. Он не мог даже орать, лишь беззвучно открывал рот, как выброшенная на берег рыба, хотя какое-то подобие скуления можно было различить. Баронесса спокойно и равнодушно подошла к нему, изящной ножкой опрокинула его на пол и прошипела:
— Жаль, ты будешь мучиться недолго, мразь! Оружие даже круче, чем я думала. Прощай!
Плюнув на корчащегося Джона, она развернулась, и с умиротворением в душе пошла к выходу их замка. Впервые ей было хорошо после выполнения грязной работы. А вскоре её ждало путешествие на родину, она твёрдо решила поговорить со своим «приёмным» внуком.
* * *
Вечером мы просто сидели и болтали, за тем же обеденным столом. Я сильно соскучился по девушкам, и их чувства по отношению ко мне явно говорили о том же. Нам принесли вина и закусок, и мы просто убивали время, наслаждаясь обществом друг друга. Я старался быть остроумным и верёлым, травя байки и анекдоты из прошлого мира, старательно фильтруя их, и имел ошеломительный успех. Анжела легла мне на плечо и смотрела в рот в ожидании новой хорошей шутки.
Надюшка решила остаться у нас, спален уже хватало, и мы комфортно расположились на ночь, а я, наконец, смог уединиться с Аивой. Девушка тоже явно соскучилась по моему обществу, спать мы легли очень поздно.
Утром встретились с Надей в столовой, остальные ещё спали. Она, мило хлопая глазками, поинтересовалась:
— Что, ко мне едем? Ты этому нехорошему парню-то дозвонился? Я так поняла, что он вчера не на связи был? Готов к очередной встрече с главной коброй?
Да, вчера я действительно не дозвонился! И потому, достав мобилет, снова набрал графа. Мне снова сообщили, что абонент ни разу не абонент, а так себе, несознательная личность, которая отключила на телефон, наплевав на потенциальных собеседников. Чёрт!
— Не на связи, — грустно усмехнулся я. — В любом случае, едем к тебе, хоть просто в очередной раз с твоей матушкой пообщаюсь, да извинения принесу за такую подставу.
Позавтракав, мы встали из-за стола и направились к выходу, Колян сообщил мне, что машина с водителем уже ожидает нас. У самого входа меня перехватил Антон Сергеевич. Схватив меня за локоть, он отвёл меня в сторонку и на ухо поинтересовался:
— Ты последние новости про наглого комара слышал?
— Ты о чём? — опешил я.
— Комарин пропал. Его даже минобороны разыскивали, Кавказский военный округ до сих пор на ушах стоит, Орлов лично курировал поиски, а нас теперь в качестве пока что свидетелей вызывают. Так что, отправляй Надю домой, скромно обрисовав ситуацию, и едем к следакам сдаваться. Ты точно не косячил?
Кто бы сомневался, что нас встретил Алексей Львович, неприметный внешне следователь? Иногда мне кажется, что он приставлен ко мне допрашивать меня и тех, кто на меня покушается, уж слишком часто мы пересекаемся.
Он вальяжно сидел в своём кресле и изучал какие-то бумаги. Когда нас ввели, он проворно вскочил, по очереди поклонившись обоим. Причём поклон мне был больше похож на кивок, а Сергеевичу он поклонился чуть ли не в пояс. Впрочем, я уже привык к такому.
— Проходите, присаживайтесь, — как-то слишком добро улыбнулся он совершенно фальшивой улыбкой. — Я просто вынужден задать вам несколько вопросов, поскольку, по моим данным, вы были чуть ли не последними, с кем общался граф Михаил Комарин. Вы же вчера с ним встречались, меня не ввели в заблуждение?
— Абсолютно верно, — ответил я. — Он посещал меня на тему выкупа земель, которые выкупила моя семья у Виноградовых много лет назад. Причём приехал без предупреждения.
— Постойте, — воскликнул следователь и вкрадчиво продолжил. — Но у вас же нет земель практически? Вам нечего продавать! Как вы думаете, какова была истинная причина его посещения?
— Так это и была истинной. Он весьма огорчился, выяснив, что наша семья давно не владеет виноградниками. И вдвойне посмурнел, когда выяснил, что земли отошли Кобровым.
— А почему это его смутило? — вполне натурально удивился Львович. — Какая ему разница, у кого выкупать? Цена на рынке плюс-минус одинаковая.
— Дело в том, — усмехнулся я. — Что вчера вечером он спас Надежде Кобровой если не жизнь, то, как минимум здоровье, достав ту из-под машины. Правда, за волосы, на фоне чего между ними разгорелся небольшой скандал.
— Понятно! — пометил что-то у себя в блокнотике следователь. — А теперь главный вопрос, прошу сильно подумать перед ответом. Ничего в поведении вашего гостя не показалось вам странным? Ещё раз прошу сильно подумать перед ответом. Любые нестандартные мелочи, нестыковки в поведении?
— Эм-м-м, а это-то вам зачем? — пришла моя очередь удивляться.
— Обещаю, после того, как вы дадите ответ, я в общих чертах обрисую ситуацию, — поклялся следак. — Просто если я скажу заранее, ваше мнение может оказаться предвзятым.
Я действительно начал прокручивать в мозгах вчерашний день. Пока я думал, ответил Сергеевич:
— Если вам интересно моё мнение, абсолютно адекватный юноша, в меру хамоватый, в меру вежливый и точно не готовый подставить вторую щёку после удара по первой, но готовый отстаивать свои интересы.
— Собственно, очень интересный собеседник, хорошо разбирается в военном деле, — следом начал я. — Правда, в клятвах молчания погряз, но его работа обязывала. Да нет, совершенно обычный парень, приятный, воспитанный и эрудированный.
— Неужели за всё время, что Комарин гостил у вас, вы ни разу не удивились его поведению и реакции? — попытался дожать тему следователь.
Я старательно напряг память и вдруг вспомнил:
— Он категорически отказался пить. Это меня удивило, очень, — сказал я, а следователь хищно затрепетал ноздрями. — Но потом он объяснил, что до этого слишком
