не стану бабушку переспрашивать и ничего узнавать не стану, — нервно произнесла Василиса. — И копироваться стану чаще. Я вчера копию сделала!
Меня будто холодом обдало.
— Зря, — прошептал я.
— Что? — Она подняла на меня взгляд. Микродроны вокруг неё закружились, наливаясь багровым светом. А вот у Василисы лицо стремительно побледнело и все признаки опьянения пропали. — Почему?
— Теперь и твоя копия знает.
— Я ничего не знаю! И копия не знает!
— Вы обе знаете, что существует опасная правда, — пояснил я. — Порой достаточно знать не саму правду, а лишь то, что она существует.
Глаза у неё забегали, считывая что-то в информационных потоках.
— Хранилище памяти защищено надежнее, чем любой банк!
— Записи дублированы?
— Копия в доме, вторая в хранилище.
— Вели отцу сделать ещё две-три в удалённых хранилищах!
— Я и сама могу! — огрызнулась она. — Но это дорого и небезопасно…
— Тебе сейчас небезопасно всё!
Она словно отключилась, погрузившись в виртуальный интерфейс. А я стоял, озираясь, наблюдая за гостями и с тревогой ощущая приближающуюся опасность.
Неужели линкор?
Да нет, всё случилось бы очень быстро и неотвратимо.
Скорее всего, моё чувство опасности взвизгнуло бы и отключилось из-за неизбежности надвигающейся беды, ну, как случилось в ресторане.
А тут именно двигающаяся опасность… бегущая… будто касамни…
Но касамни больше не существуют!
Что тогда может быть таким многочисленным, агрессивным и тупым, чтобы напасть на поместье в хорошо защищённом районе богатеев?
Откуда-то издалека вдруг донёсся визг. Едва слышный за расстоянием, мгновенно оборвавшийся, почти утонувший в музыке, но…
Василиса вздрогнула и посмотрела на меня. Выпалила:
— По всему району сигналы опасности!
— В дом! — крикнул я. — Все в дом! Васька, у вас есть тревожная комната?
— Да у нас целый тревожный подвал! — выпалила она. — Но здесь и так хорошая охрана, и гости сами…
По всей поляне гости прекращали танцы, переглядывались, тревожно перешептывались. Музыканты остановили игру. Скрипач что-то сказал флейтисту, тот кивнул — и весь квартет шустро направился к дому. Судя по тому, что виолончелист оставил свой громоздкий инструмент на эстраде — им сообщили что-то крайне тревожное.
К нам подбежал юный Святослав, с горящими от восторга глазами. Ребёнок, блин!
— Прикиньте, в городе бунт… — начал он.
Из-за деревьев вдруг выскочили несколько муссов. Судя по садовому инвентарю — они ещё днём трудолюбиво (насколько это возможно для мусса) копали землю и подрезали ветки. Судя по скудной одежде — мысль покинуть свои комнатушки и посетить элитную вечеринку пришла им в голову неожиданно, уже в постели.
— … муссов! — закончил Святослав.
Мусс в семейных трусах и с тяпкой в руке с нечленораздельным воплем замахнулся, ударил и вонзил лезвие в бок толстой «эльфийке». Та завизжала, но, будучи женщиной богатой и напичканной имплантами, падать не стала. Схватила бутыль шампанского и разбила её о голову мусса. И бутылка, и голова раскололись. Бедный идиот рухнул как подкошенный. Да уж, таким ударом можно было и кораблю борт пробить.
Второй мусс, одетый в кружевные стринги — да неужто женская особь? — попытался отрезать секатором на длинной ручке голову магу-хопперу.
И был располосован стремительными ударами шпаги.
Но муссы всё прибывали и прибывали. Это уже явно был не персонал, ухаживавший за садом. Я взял Василису и Святослава за руки и медленно повёл к дому, стараясь контролировать ситуацию и не сваливаться в панику. Они не сопротивлялись, тем более что к нам почти мгновенно присоединились их телохранители: мужчина-хоппер у Славы и девушка-хро у Васьки. На меня они поглядывали настороженно, но не спорили. Молодцы, понимают, что я куда больший фактор выживания подопечных, чем все их усилия.
— Не спешим, не спешим, — повторял я. — Спокойно в дом и в эти ваши тревожные подвалы… Там же найдётся хороший бар, точно?
Пока казалось, что все набегающие на дом муссы — не более, чем пушечное мясо. Гости, придя в себя, с энтузиазмом резали и кололи бандитов, даже не порываясь отступать. Почти все, как выяснилось, были вооружены, почти у всех оказались телохранители, которых до этого момента я не замечал. Микродроны сверкающими цветными стрелами рассекали воздух, вонзаясь в лица муссов. Так и знал, что эти «феечки» не только для красоты…
В общем, я хоть и встревожился, но не склонен был преувеличивать боевую силу нападавших. Даже решил, что, запихнув Славу и Василису в защищенную зону, вернусь на поляну и помогу охране.
Я думал так, несмотря на нарастающую тревогу, ровно до того момента, как раздался грохот — и в парк, ломая деревья как спички, въехал огромный промышленный экскаватор. Он был весь облеплен муссами, словно танк десантурой. И муссы были вооружены вовсе не тяпками или лопатами! Они палили в толпу из автоматов!
Всё светящееся облако микродронов разом ринулось на экскаватор…
…И, угасая, осыпалось на землю.
У них там стояла глушилка электроники! У муссов!
— Бегом! — завопил я.
Развернувшись на гусеницах, разбрасывая в стороны комья земли, кусты и деревца, экскаватор крутанул стрелой, снёс ей нескольких охранников — те взмыли бы в небо, но на пути оказались кроны деревья.
А потом сидящий в ковше мусс выстрелил из гранатомёта, с замечательной точностью целясь в нас, вбегающих в стеклянные двери особняка.
На бегу я смотрел через плечо, так что успел отшвырнуть мальчишку и девушку в разные стороны. Повернуться. И увидеть крошечную ракету, очень-очень медленно летящую точно в меня.
«Злая птица», тяжёлый полицейский реактивный гранатомёт. Может комплектоваться сверхмалыми ядерными зарядами.
Впрочем, даже если это обычный фугас — Василисе, Святославу и их телохранителям — конец.
Я смотрел на приближающуюся ракету, округлую, размером с крупный кабачок, даже выкрашенную в такой же бледно-зелёный цвет.
Блин. Ненавижу кабачки.
Но почему выстрел летит так неспешно?
Будем надеяться, что это сверхмалый ядерный боеприпас. Тогда у нас есть крошечный шанс.
Часть третья
СТЕРЕГУЩИЕ
Постулаты Стерегущих:
1) Сбережение,
2) Расширение,
3) Иммунитет,
4) Соразмерность.
1
Великое восстание муссов, как его впоследствии назовут (многие, впрочем, предпочитают термин «Странный бунт муссов»), вспыхнуло по всему Пунди, не затронув ни пригороды, ни другие города. До Слаживания муссы были очень воинственны, но уже сотню лет как ограничивались потасовками, грабежами и совершенно незатейливым воровством (они с большим трудом понимали концепцию личной собственности).
Восстание началось ровно в тот момент, когда я входил
