его спиной о чём-то обеспокоенно зашушукались.
— Пожалуйста, — бледно улыбнулась Аделина и поспешно добавила: — Спасибо большое.
— Не за что, — ответил повар. — Через пятнадцать минут подадим на стол.
Мы вернулись в столовую, но спокойно поесть нам было не суждено. Во главе стола сидела герцогиня Львова. Женщина с длинным бледным лицом, острым, как клюв, носом и маленькими злыми глазками. Она высокомерно задрала подбородок и демонстративно стучала пальцами по столу. Тук-тук-тук. Тук-тук-тук. Аделина судорожно вздохнула и шагнула назад, словно хотела спрятаться на кухне.
— Куда торопишься, пташка? — из угла вышел жирный мужик в чёрном костюме. Пуговицы пиджака с огромным трудом застегнулись на его огромном пузе. Он перегородил дверной проём и раскинул руки в разные стороны. — Спешишь в мои объятия? Так я тебе утром ещё сказал — они всегда для тебя открыты, — он пошевелил толстыми пальцами на уровне груди Аделины, «щупая» воздух. — И постель по ночам очень холодна. Если бы кто-то её согрел…
— Давид, сегодня ты её получишь, но, Императора ради, заткнись, — процедила герцогиня Львова и повернулась к Аделине. — Как ты посмела притащить в мой дом ублюдка, из-за которого мой единственный сын сейчас гниёт в тюрьме⁈ Жалкая сука, я сделаю всё, чтобы ты умоляла о пощаде. Ползала и лизала мои ботинки. А это бедняцкое отродье… Давид, вызови полицию. Кажется, мелкий ублюдок украл столовое серебро.
— К ноге, Давид, — велел я и схватил дворецкого, который бросился к телефону, за пиджак. Многострадальные пуговицы оторвались и выстрелили в разные стороны. Дворецкий развернулся и шокированно на меня вылупился. Выглядело это смехотворно: невысокий мальчик держит необъятного толстяка.
— Ах ты, крысёныш! — взвизгнул Давид и отвесил мне пощёчину. Если бы я был обычным мальчиком, то отлетел бы к противоположной стене. Однако я устоял на ногах. Щеку закололо сотнями иголочек — это рассасывалась появившаяся гематома. Я поморщился. Нет, так не пойдёт — исчезнут все доказательства, что меня избивали.
Я мысленно приказал:
«Гидра, замедли регенерацию. Мне нужно, чтобы повреждения сохранились, но я мог драться».
Дворецкий взбесился и обрушил на меня град ударов — по голове, туловищу, ногам. Я упал в позу эмбриона, терпеливо ожидая, когда он закончит. Боль отошла на задний план. Я был полностью сосредоточен.
Впечатав подошву тяжёлых ботинок мне в солнечное сплетение, дворецкий направился к Аделине и отвратительно, пошло облизнулся:
— Ну вот и всё, никто нам больше не помешает.
— Полицию вызови, кретин, — рявкнула герцогиня Львова, подошла к Аделине и, вцепившись ей в волосы, заставила её наклониться надо мной. — Смотри, до чего ты меня довела. Это твоя вина. Приволокла инвалида, который чудом исцелился. И что случилось? Из-за тебя он снова стал инвалидом. Никто его не защитит. Он будет гнить в собственном говне и до конца жизни жалеть, что обвинил моего сына в…
Она ударила Аделину, отчего та потеряла сознание.
— Зачем меня защищать? — я усмехнулся, сплюнул кровь и встал. Герцогиня и дворецкий вылупились на меня во все глаза. — Аделина забыла рассказать, что я убил Демона? Кстати, вам повезло, что сегодня я пришёл к Аделине в гости. Ведь если бы не я, всех, кто находится в особняке, убил бы Демон.
— Какой Демон? — выдавила герцогиня.
— Который прорвался в наш мир в вашем особняке. Возможно, прямо в столовой. Он вселился в Давида и свёл его с ума, из-за чего тот избил меня. Но благодаря магии, я победил бедного дворецкого. К сожалению, его мозг был сильно повреждён и Давид навсегда останется овощем.
— Я тебе покажу где раки зимуют, — пригрозил Давид и попытался меня придушить. Я активировал магию крови и лишил его мозг кислорода. Кровь курсировала по всему телу, кроме головы. Достаточно десяти минут, и он никогда не сможет восстановиться, мозг будет необратимо повреждён. Он никогда и никому ничего не скажет. А самое главное — никто не сможет опровергнуть мою версию, потому что влияние Демонов на человека вообще не изучено.
Давид грохнулся на пол и забился в конвульсиях. Он без проблем дышал, но его пальцы царапали горло, словно он задыхался.
— Что ты делаешь? — прошипела герцогиня и схватила со стола сервировочный нож.
— Уничтожаю Демона, который завёлся в этом доме, — я улыбнулся и приблизился к ней вплотную. Она приставила остриё к моей груди. Я понизил голос до шёпота и произнёс: — Покинув Давида, Демон переселился в вас, — я крепко сжал её запястье и несколько раз воткнул нож себе под рёбра. — Под влиянием Демона вы напали на меня и почти убили. Но вовремя очнулись и ужаснулись тому, что натворили. От переизбытка эмоций и стресса у вас оторвался тромб, и вы умерли.
Она вырвалась и побежала на выход, но на пороге пошатнулась и повалилась на колени. Её лицо покраснело, стало почти фиолетовым, и герцогиня растянулась на полу во весь рост. Магия крови забрала у меня почти всю энергию — едва-едва получилось создать тромб. Когда всё было кончено, я подошёл к Аделине и аккуратно похлопал её по щекам. Она постепенно пришла в себя.
— Мачеха умерла? — спросила Аделина. Она смотрела на мёртвую герцогиню с испугом и злорадством одновременно. Её не беспокоила смерть мачехи в привычном смысле. Скорее, она беспокоилась, что герцогиня поднимется и скажет, что пошутила. Порывисто подбежав, Аделина крепко обняла меня и прошептала: — Спасибо! Огромное спасибо! — но тут же она отстранилась и с беспокойством заглянула мне в лицо: — Но как мы докажем, что это сделал Демон? Великий Император, такие Демоны вообще существуют⁈
Я аккуратно обхватил её изящные ладони и сказал:
— Ты убила Демона и получила магию.
— Но я не убивала… — Аделина с непониманием покачала головой.
— Пойдём.
Мы вышли в сад, и я достал из-под куста бутылочку с карборановой кислотой и демонической сферой.
— Я вылью содержимое на землю, и ты должна сразу же взять шарик. Будет больно, но шрамов не останется, — предупредил
