И тогда распахнутся перед ним огромные двери, вспыхнут яркие лампы, и войдет окровавленный герой под своды необъятной пещеры… и тысячи боевых роботов в едином порыве вытянутся перед ним: «Приказывай, господин!»…
В мастерской было несколько проемов дверей. Симеон зазвенел ключами, потоптался на месте, шуганул всех детей наверх, приказав старшему из них приглядывать за монитором охраны — «и чтобы не отвлекался, понял?!» — и вздохнул:
— Эх, если бы не оплата ваша щедрая, не показывал бы. Оно хоть и глупость, но как-то привыкли мы всем кланом своим, что владеем тайной уже не первое столетие.
— Не первое столетие? — поразился Ромка-джи. — Так вы что, так и жили здесь все эти годы?
— Так и жили, — просто ответил Симеон. — Наверху то, что от дома моих предков осталось. Ну в смысле фундамент и подвалы. Еще до Джихада строили, своими руками. И не просто так строили, а как раз над ходом до библиотеки, смекаете? Это, считай, полтораста лет назад, если только не ошибаюсь.
— Ого! — уважительно сказал Ромка-джи.
— Как я понимаю, это часть метро? — спросил Савва.
— Да, конечно. Как вы понимаете, уже тогда все на сопле висело — вот-вот война. Ну и убрали из всех чертежей и планов это помещение. И все дела. Видимо, кто-то из предков доступ имел ко всем планам и чертежам. Комбинатовские тогда, как жуки на сковородке, метались, не знали, куда архивы свои пристроить. Ну и заплатили моему предку, мол, храни! А смутные времена кончатся, заберем библиотеку, да еще и щедро заплатим. Очень уж им не хотелось производство атом-зарядов сворачивать! В первые годы, дед говорил, предки мои только и ждали, что вот-вот, мол, в дверь постучат, библиотеку заберут. Да так и не довелось. Но за что поручились — мы почти в целости сохранили.
— Имам-доктор Илья Желтковский писал, что все архивы были уничтожены вместе с Комбинатом, — задумчиво сказал Зия, бегло пробегая файл, только что вытянутый им из Сети. — Вот, пожалуйста! А он мужик добросовестный был и по истории Комбината признанный спец.
— А вот сейчас увидите, кто из нас прав — я или ваш покойный имам! — сердито сказал Симеон и перекрестился. — Нет у меня от вас секретов. Пошли, что ли? А то так и простоим здесь до ночи! Фонарики приготовили? Автономного освещения там нет.
Сам он прихватил каску с фонариком и дополнительно большой фонарь. Ромка-джи каску нахлобучил, ночное зрение включил. Савва с Зией вживленное ночное зрение имеют, одни только Симеон с Егором в потемках шарахаться будут! Но из солидарности, видимо, у каждого по фонарику — не заплутаем.
Симеон вошел в один из проходов. Все потянулись за ним. Егор шел последним, взяв калаш в дозорное положение. Кто знает, к каким демонам может завести их крестоносец Симеон? Вдруг в душе у него черное коварство затаилось? Хоть и получил он оплату от ученых, но, может, хочет разом двух стервятников убить — и с ними, настырными, покончить, и деньги получить?
Егор представил себе, как гниют во мраке неведомого тоннеля их трупы. Как пробегает крыса по равнодушному и раздутому лицу Ромки-джи… а над трупом нависает блестящий корпус несокрушимого боевого робота…
«Бр-р-р… какие дурацкие мысли тревожат! Небось, вон, Ромка-джи скачет вперед без задних мыслей — с нетерпением скачет, рвется посмотреть на подземелья Старых Людей, на мудрость их несказанную, непревзойденную. И блазнится ему сокровище древнее. То ли самолет готовый, то ли склад яиц многоцелевых Установок. А если там и нет ничего этакого, то Ромка-джи не расстроится. Само приключение его взбодрит, это уж точно! В Городе-то, считай, подземелий больших не так уж и много, а здесь, если по карте смотреть, одно метро на многие километры тянется! Так что всю жизнь потом можно хвастаться, что под землей ходил, чуть ли не в саму преисподнюю спускался!»
А идти-то, как оказалось, недалеко пришлось. Коридор расширился, превратившись в прохладную темную комнату. Симеон пошарил по стене и коснулся выключателя. Потолок засветился тусклым, в пятнах, маревом. Выдохся потолок, еще хуже, чем у них, в зале Совета, бывшей школе, светит. Некоторые участки совсем уже не горят, даже намека нет…
Симеон с натугой откинул от стены несколько листов пластика.
— Как склад я эту комнатку использую, — слегка запыхавшись, сказал он. — Вы уж тут поосторожнее. Эй, малый, ты мне стекло не грохни! Сзади тебя оно стоит… эй-эй-эй, осторожнее!
Егор, естественно, обернулся посмотреть, чего это Симеон так всполошился… и стволом калаша стукнул в пыльную зеленоватую поверхность листового стекла, стоймя поставленного у стены. «Шайтан, вот дурость какая! Чуть не разбил! Извиняюсь! А и тесно тут у него… неужели пошире нельзя было эту нору вырыть, раз уж Старые Люди за это взялись?» — говорил он про себя.
— Это бывшая шлюзовая, — сказал Симеон, как бы отвечая на мысли Егора. — Дверь сюда была хорошая. На моей памяти, а я еще пацаном был, дед эту дверь снял, вместе с косяком и запорами. На продажу ушла — и заплатили неплохо. Нержавейка! А грузовые ворота Старые Люди сразу заделали, только шлюз оставили.
Он раздраженно отодвинул в сторону последний лист:
— Ну вот вам и потайной вход в библиотеку! Любуйтесь на долбаную святыню нашего рода… Господи, прости меня, грешного! — И опять перекрестился.
Егор почувствовал благоговение. Надо же, сколько лет люди эту тайну хранили! А вот теперь пришли они и пройдут сквозь таинственный вход, и откроют тайны Старых Людей.
В проходе раздался топот. Средний, Антон, с разбегу влетел в шлюзовую, чуть не разбив себе лоб о калаш Егора.
— А Тонька ругается, мне в корыте поиграть не дает! — плаксиво заныл он, дико картавя.
— Брысь! — страшным голосом заорал Симеон. — Сам разбирайся! И чтобы там за монитором следили! Потом наиграешься!
Плаксивого Антона как сдуло.
— Только сунь мне сюда нос еще раз! — крикнул Симеон ему вдогонку. — Отлуплю, как последнего верблюда ледащего!
Топот убыстрился и вскоре затих вдалеке.
За листами пыльного пластика скрывалась овальная стальная дверь. Симеон перебрал связку ключей и выбрал один из них — тяжелый, узорный ключ.
— Замок я недавно смазывал, — сказал он, не глядя ни на кого. — Ну пошли, благословясь! Под ноги смотрите, не споткнитесь.
Затем открыл дверь и первым пошел вперед.
Идти широким коридором было далеко и все под уклон. На полу в свете фонариков блестели кое-где рельсы узкоколейки. «Для тележек», — пояснил Симеон. Несколько поколений его клана, от которого осталось теперь всего ничего народу — сам Симеон, семья сестры его и детишки, — потихоньку разбирали рельсы, снимали со стен распределительные щитки, вырубали кабели и тросы. Симеонов дед говорил, что изначально этот тоннель был чисто техническим и предназначался для каких-то дел в метро. «Но дед упоминал, что как помещение построили, так изначально электричества и не было», — сказал Симеон. Так что меди и качественного железа Симеоновому клану многие годы хватало, да и сейчас еще солидный запас есть.
