Келпи набычился, засопел и стал очень похож на разозлённого бычка.
- Я старался не ради веры, – коротко бросил он. – Эльты не вправе диктовать нам правила жизни, а мы не обязаны под них прогибаться.
- Не вправе, да, – согласилась я. – Но на Земле таков порядок, что когда встречаются два народа, сильный и слабый, слабый либо нагоняет, либо погибает. Эльты тысячелетиями жили своими порядками, они не мешали людям до тех пор, пока те не начали разрушать общий дом. До восемнадцатого века люди жили по своему разумению. Им ничего не мешало. Но на что они потратили все эти тысячелетия? В том мире они до двадцать первого века так и не определились, чья вера истинна!
- Всё равно, – мотнул Ай рогами. – Мы все заслуживаем равноправия, а не такого… диктата!
Я рассмеялась. Что этот чудак знал о диктатуре?
- Равноправия? Да, люди дали бы вам, рогатым, равноправия. Как неграм, например. Или индейцам. Ну, знаешь, тем самым, из Америки. Католики, кстати, ещё думали, люди ли они вообще… А как бы дал тут всем равноправия немецкий пейзажист Адольф Гитлер, если бы ногу ему не отрезало! – я хохотала всё звонче. Ох, не обжигались перевёртыши и люди, не обжигались!
За стеной снова что-то грохнуло. Замок ощутимо тряхнуло. На голову просыпалась пыль. Я глотнула её, поперхнулась и пришла в себя.
- Ладно, не до этого сейчас… Нужно всё это остановить, но в таком виде у меня ничего не выйдет, – я провела рукой по груди. – Мне нужен Змей. Предки, слышали? Мне нужно остановить эту войну! Люди нарываются на геноцид! Они не выстоят против эльтов!
В сердце воткнулась острая игла, провернулась, заставив согнуться. Перед глазами на миг повисла белёсая пелена. Я зажмурилась, задержала дыхание, а когда проморгалась, рядом с Аем стояли Кайракан, бабуля и Волх. Волх поигрывал мечом, Кайракан отстранённо любовался цветами.
- Змей не отдаст приказ, – сказала бабуля, неодобрительно поджав губы. – Сопротивление бросило в эту атаку всё, что было.
Игла в сердце провернулась сильнее, внутри что-то тревожно натянулось, не давая дышать. Я пила воздух мелкими частыми глотками, понимая, что это приступ, что надо бежать за зельями, но время струилось сквозь пальцы. Терять его последние песчинки было чревато бедой.
- Тогда ты, – выдавила я. – Ты останови их. Тебя они послушают.
Бабуля коротко покачала головой.
- Я не могу. Это испытание. Не я его придумала, не мне его проходить, не мне за него платить, не мне его останавливать.
- Но… – Кайракан по-птичьи наклонил голову набок, и острый клюв его вороньей маски нацелился мне в лоб, – я могу немного подсказать. Ты во всем этом играешь второстепенную роль, прямо повлиять на людей под силу только Змею. Но и он и не бог, и не творец, он часть первородного хаоса, что пронизывает всё сущее. Справиться с ним могут только боги, а боги сильны жертвами.
Боги сильны жертвами? Я перевела взгляд на бабулю. Она Великая Мать, Мать-Сыра-Земля. Она всех принимает, всем определяет судьбу. Кто-то считает, что это проявление великой любви, но нет. На самом деле у неё так много детей, что в какой-то момент ей стало безразлично. Эльты чтили её всё это время, приносили жертвы, сохраняли порядок, который она выстроила. Поэтому она позволила эльтам войти в сиды и приняла Златовласа как сына. Родные дети о ней так не заботились, как приемные. Пусть не любовь, но расчет. Она могла подсобить им, если бы захотела. Так почему не хотела? Родной ребенок всяко милей? Это ведь с её попустительства люди проникли в сиды.
А бабуля тем временем нахмурилась.
- Дорогой! Мы же договорились!
- Дорогая, а что не так? – иронично отозвался Кайракан. – Ребёнку не впервой, переживёт и вновь расцветёт, лишь взрослее станет. Не так ли ты говорила?
- Я приняла их желания и клятвы, дорогой, – в тон ему отозвалась бабуля. – Так или иначе, говорил мне чужак. Не вмешивайся в мои дела!
Кайракан полюбовался гневно пыхтящей бабулей и выдал:
- Я так люблю, когда ты злишься!
Бабуля фыркнула, откинула на спину тёмную косу и, немного успокоившись, повернулась ко мне.
- Скажу честно, меня печалит эта проблема с чужаками и твой круговорот, – вздохнула она, прислушиваясь к выстрелам. – Да и Яша всё жаждет расплаты за сожжённое древо…
- Бабуленька, милая, любимая, если дело в сожженной яблоне, то я всё сделаю, - взмолилась я. - Что хочешь сделаю, только пусть они живут!
Бабуля переглянулась с Кайраканом и строго уставилась на меня. Помолчала, чем чуть не довела меня до истерики.
- Так и быть, - промариновав хорошенько, ответила она. - Посади яблоню и считай, что в расчёте за всё. Я отменю наказание, будет тебе и полная власть, и своя изба. Вернёшься домой, станешь наравне с Владычицей чужаков встречать. Чужакам же больше никаких препятствий не будет. Смогут ужиться все вместе – пусть.
Сладко бабуля говорила и мягко стелила. Никакой неправды я не чувствовала, но… Что же она не договаривала?
- Наказание?
- Так ведь отчего, по-твоему, ты вновь и вновь сюда приходишь? – всплеснула руками бабуля. – Круговорот чужаков – твоих рук дело. Это на твоём коне Илмариона их через реку перевозит. Кто сад мой спалил и тем лишил людей моих плодов, без которых им не услышать правду о колдунах? Кто вместо того, чтобы познакомить их со смертью, из восемнадцати душ выстроил им место в нашей деревне? Тобой всё устроено, потому что ты первым круг опробовал! Так повелось - пока ты дома, тебе и полная власть, и своя изба, и место в саду. Сюда ты спускался изредка, когда на людей хотел посмотреть или семечко принести. А как ты всё спалил, когда Яша друидов против чужаков науськал, так я тебя и наказала - привязала твою душу к гребню и прокляла чужака. Очень уж удачно он всунулся. Что смотришь? Я тоже обиделась!
- А… – боль растеклась по всей левой руке, я откинулась на стену. – А как же… тот… другой мир?
Бабуля пожала плечами и тяжело вздохнула.
- Твоё желание увидеть, как было бы без эльтов. Вот я и отправила тебя к соседям. Думала, посмотришь, оценишь и одумаешься, но твои убеждения только стали крепче и злости прибавилось. Откуда что взялось? Ты же такой хороший ребёнок, мы так ладили…
- Это у меня переходный возраст. Первая любовь и кризис взросления. Меня следует понять и простить, – нервно хихикнула я.
- Посадишь яблоню – за всё рассчитаешься, – повторил Кайракан и подмигнул. - Будешь равен нам.
Это он типа так намекнул?
- А если нет? Если меня и так всё устраивает?
Бабуля поскучнела. Волх за их спинами перестал оглядываться, сделал мне большие глаза и замотал головой, отчего стал похож на волка, которому в ухо попала вода. Я поморщилась и закашлялась.
- Детка, не дури, – зашептал Ай на ухо.
- Воля твоя, – пожала плечами бабуля. – Только ты учти, что тогда Змей людям ещё больше подсобит. Чужаки больше не в безопасности в холмах, если их всех разом перебить, а потом, когда они заново родятся, разобщить… – она развела руками и мягко улыбнулась, словно извиняясь за слова. – Пора домой, ребёнок, хватит уже. Я соскучилась по тебе и детям.
Домой… Боль мешала думать.
- Мне не надо никакой божественной силы. И избы не надо, ничего не надо! Только… чтобы они жили… Все вместе жили...
- Тогда возвращайся. Ты же теперь осознаёшь, что чужак тебе не пара, – добавила бабуля. – Разница между вами слишком велика. Она изначально была слишком большой – где волшебник, а где жрец.
У меня перехватило дыхание. Бабуля была кругом права. Не пара мы с Корионом – и никогда парой не станем. Между нами была целая пропасть размером с Марианскую впадину.
- Я люблю его!
- Желаешь ему счастья? Оставь его. Забери гребень, развей проклятье, пусть живёт спокойно.
Я попыталась подняться и всхлипнула, когда попытка провалилась. Вокруг умирали и люди, и эльты, дрожала земля, где-то в сердце замка дети поддерживали каменные своды, не давая им рухнуть на головы, командовал Мэдог вместе со своим братом и на стенах стоял Корион вместе с остальными, пытаясь не допустить смертников к замку и закрыть в щиты самых опасных. Я не могла его отпустить. Он шел в связке со всем своим народом, и этот народ стоял на пороге новой войны с людьми. Какое тут спокойствие? Какое счастье? Почему, ну почему до предков никак не доходило?!
