Благо, у него как раз были идеи, куда двинуться дальше.
С момента конца войны с Санса прошел один год и три месяца.
* * *
Отряд воителей Мизуно прибыл на заранее оговоренную позицию. Именно здесь должна была пройти колонна казначеев Сумада, которая собиралась везти крупную сумму денег.
Тем не менее командира Мизуно все никак не оставляло плохое предчувствие.
Теневой камень вел себя подозрительно беззубо, словно… К чему-то усиленно готовился, от чего снял часть отрядов с других направлений.
Это было совсем не к добру.
Как специально, на лес, в котором они расположились, опустился густой туман, из-за которого было видно всего лишь на пару метров вперед.
Сумада ударили почти с идеальной силой и точностью.
О нападении командир узнал, ровно тогда, когда в тумане увидел первое смутное движение.
Наученное сотнями схваток тело, парировало чей-то умелый, но недостаточно быстрый удар, и слитным движением сломало сначала руку, а потом водяным лезвием, выросшим из руки, и вовсе разрубило нападающего пополам.
Его бойцам не нужны были приказы, чтобы знать, что делать в такой ситуации. Каждый из них был опытным диверсантом, за плечами у которого были годы и годы полевой работы и сотни убитых.
В тумане было сложно разобрать, но было очевидно, что они в сильном меньшинстве. Их здесь ждали и ловушка успешно закрылась.
А это значило, что единственной верной тактикой в таких условиях было немедленное отступление.
Каждый выживший после первого удара Мизуно ударил целой серией водных техник, призванных усложнить координацию вражеских сил и бросился на прорыв.
Воители водного клана не жалели свои праноканалы, истязая свои тела и прогоняя по ним максимально возможное количество праны.
С ревом деревья оказывались сметены десятками возникших из ниоткуда рек, волн, водоворотов и просто водяных смерчей.
Им же противостояли непоколебимые земляные стены, провалы, ущелья и камни, норовившие остановить и раздавить наглых вторженцев.
Чистый хаос, в который превращалась любая битва с участием воителей, разразился в бедном лесочке.
Туман же от обилия водных техник стал лишь еще гуще, закручиваясь причудливыми фигурами от многочисленных ударных волн от столкновений техник и напитанных праной клинков, рук и ног.
В этом и была одна из проблем воителей. Их скорость, сила и разнообразие техник — сводили на нет любые тактические изыски возможных командиров.
Невозможно доподлинно знать, что именно умеют и преподнесут конкретно эта группа воителей. Что уж говорить хоть о каком-то подобии строя.
Тем не менее среди сражающихся были и исключения.
Командир Мизуно, воитель вплотную подошедший к званию высшего, дрался яростно, но отнюдь не с целью отступления. Наоборот, своими действиями он стягивал силы Сумада лишь вокруг себя, чтобы дать подчинённым время и возможность отступить.
Мощнейшие водяные струи без проблем взрывали камни и скалы, которые пытались его заключить в неразрушимую тюрьму. Водяная роса норовила въесться под кожу и добраться до внутренностей, а падающий сверху начавшийся дождь превращал некоторые капли в острейшие иглы.
Такару был готов принять свое поражение, но не собирался тянуть за собой в могилу своих же подчиненных.
В отличие от Сумада, Мизуно в плане отношения к своим соклановцам были все же не столь жестоки. Возможно, причиной этому была относительно небольшая разница между главными и подчиненной семьями. У них даже не были редкостью браки между этими двумя ветвями, что для Сумада было немыслимо.
С этой стороны становится понятно, почему Мизуно обладали куда большим количеством, чем у Сумада, подчиненных кланов. Ведь в отличие от земляных воителей, водные не относились ко всем, кто был их слабее, как к говну.
Ну или делали это не так открыто.
Из-за безумия Такару, воители Сумада были вынуждены сконцентрировать все свое внимание лишь на нем одном. Тем не менее они не лезли вперед на смерть.
Они кружились вокруг, провоцируя его все на новые и новые техники, истощая запас праны и готовясь нанести смертельный удар.
Такару понимал, что пока у него еще есть прана, он будет жить, но стоит ей закончиться, как настанет его конец.
В тот роковой момент он собирался применить одну из запретных водных техник и забрать с собой на тот свет, как можно больше врагов.
Но вот то, что его атакуют, когда он уже собирался закончить эту игру, он не ожидал.
Десятки и десятки вырвавшихся из-под земли змей не стали для Такару неожиданностью. Он уже знал, кто на него сегодня напал.
В последние месяцы Широ Змей стал печально известен в этих тайных войнах тем, что с какой-то мистической точностью знал обо всех их шагах и планах.
Руководство Мизуно яростно выискивало предателей, казня одного шпиона за другим, но, у всех было ощущение, что сеть агентов Змея только ширилась.
При этом его редкие удары практически всегда заканчивались сильнейшим уроном боеспособности войск Мизуно.
Также Такару не удивился и навалившейся на спину слабости от чего прана стала стремительно куда-то утекать.
Командир стиснул зубы от разочарования. Нападающий все предусмотрел, ударив ровно тогда, когда было нужно, чтобы забрать необходимую прану для последней техники.
— Выходи, Змей! — яростно крикнул Мизуно, пристально оглядывая затопленные и перекопанные окрестности. — Бейся честно!
Вот только его противник не собирался делать подобную глупость.
Земля, на которой стоял Такару вспыхнула фиолетовым светом и принялась изо всех сил выкачивать из него остатки праны.
Мизуно успел создать под собой воду и встать уже на нее, но рванувшие по бокам скалы, горящие все тем же мистическим светом, мало того, что не были уничтожены его волнами, так еще и принялись выкачивать из них его прану, развеивая технику!
Да, напрягшись, Мизуно пересилил камень, но праны ушло в разы больше, чем он ожидал.
И как бы Такару не всматривался, какими бы угрозами не сыпал, но презренный и трусливый враг и не собирался показываться.
Если же где-то и мелькала сигнатура его тела, которое вообще-то состоит из воды, то он немедленно менял дисклокацию, уворачиваясь от водяных техник Мизуно.
Прана же из-за предательских техник Змея продолжала убывать.
И, словно издеваясь, мелкий и незаметный выметнувшийся из земли колышек пронзил его пятку. Острие вошло не глубоко. Но Такару слишком поздно понял, что оно было смазано каким-то лютым ядом.
Выбора не было.
Да, он не сумел уйти красиво, но попадать в плен он не собирался.
Рука метнулась к шее, намереваясь прервать жизнь, когда все тело воителя сковали неизвестные силы.
Чтобы преодолеть непонятное воздействие Мизуно потребовалось всего лишь секунда, но этой секунды было более чем достаточно, чтобы возле него резко возник тот, с кем он до этого сражался.
Выплывший из-под земли Змей выглядел страшно.
Горящий вокруг него фиолетовый плащ пожирающей прану техники мгновенно ухватился за Такару, заставив того со стоном покачнуться.
А уж когда он отбил его клинок и приложил пылающую фиолетовым светом руку к груди напротив сердца, Мизуно окончательно потерял сознание от истощения. Державшая его вода, потеряв контролирующую волю, двинулась вниз.
Рухнуть в бурлящую воду не дала рука Ордынцева, ухватившая его за доспехи.
— Молодец, Левиафан, — похвалил Стас змейку, которая в нужный момент воспользовалась телекинезом. — Ты определенно делаешь успехи.
Леви на секунду довольно высунула мордочку из-под земли, чтобы тут же спрятать ее обратно.
Стоявшие вокруг воители разразились радостными криками. Стас специально дал команду не вмешиваться, чтобы захватить командира живьем.
С участием других воителей этот шанс был бы куда ниже.
Хорошо и то, что Такару, а Стас знал его имя, решил убить себя внешней техникой, а не внутренней, иначе телекинез Левиафан был бы бесполезен.
