— Ага…
— И-и-и….
— И?
— И я готова!
— Точно готова?
— Полностью! — пискнула отчего-то щурящаяся девчонка.
— Ну раз готова — вали отсюда! — рыкнул я и, толкнув ее плечом, прошел мимо — Война закончена. Так и передай своим…
— Ух! Это круто! Честно?
— Да…
— А я? Меня не возьмешь?
— Я только-только от одного-то квартиранта избавился…
— Да я не жить с тобой, придурок! Я на ночь даренная!
— Не…
— Почему? — удивительно, но в ее голосе прозвучала искренняя обида.
— Ты не в моем вкусе — буркнул я, подкидывая мешок с грязным бельем на плече.
— А что не так?
— Ты не немая — ответил я и за моей спиной повисла оглушенная тишина. Длилась она секунд десять, после чего была нарушена возмущенным писком:
— Ах ты изврат!
— Ага…
— Мир?
— Нет…
— Почему?
Остановившись, я ответил чистую правду?
— Они разбили часы моей мамы. Вы твари… гребаные твари… разбили единственную вещь моей мамы…
— Ой…
Повернувшись, я взглянул на глупую девчонку:
— Поняла?
— Амос… это же глупо… нас много. А ты один.
— А часы моей мамы? Тоже глупо?
— Часы мы тебе купим… новые… такие же… Никакие часы не могут служить причиной продолжения войны…
— Ты точно не дешевая подстилка — глянув на нее еще раз, вдруг переставшую казаться мне столь уж глупой, я двинулся дальше.
Девчонка промолчала, подтверждая мои слова. Оставив ее и запах персиков позади, я вошел в коридор, что вел к банному комплексу Чистая Душа. Ох… опять я о нем вспомнил. И тут же снова захохотал, содрогаясь от трясущих болящее тело приступов. Это ведь и стало началом того хохота… я просто подумал, что вот новый день и все то же самое начало — стирка заляпанной говном и кровью шмотья. Я снова попал в рутину… только на это раз моя рутина пахнет кровью… А после постирушек меня ждет магазинчик Галатеи… и я уже знал, что опять спрошу кроличий паштет — и знал, что он снова найдется…
* * *
Поразительно…
Просто поразительно…
Но как же круто изменилась моя жизнь, без исключения если весь персонал в банном комплексе Чистая Душа теперь широко, тепло и искренне улыбаются мне. И все как один стремятся поручкаться, долго встряхивая мою ладонь, говоря всякие добрые слова и выражая свое уважение. Что я такого сделал, чтобы добиться подобного отношения? Вроде ничего особенного… Просто перестал плыть по течению?
Все услуги мне предоставили бесплатно, причем ванная комната была оснащена — о диво! — рабочей стиральной машиной, а в стене имелась узкая дверь, за которой оказалась дышащая жаром небольшая парная. Ванна оказалась в два раза больше размером, кран был исполнен в виде изрыгающего воду льва, на небольшой кровати у стены имелась стопка их трех белоснежных полотенец, там же лежал халат. На столике рядышком имелись бутылка водки, пара граненых стопок, столько же стаканов, кувшин с охлажденным чаем, тарелка с бутербродами, алюминиевый портсигар с эмблемой Хуракана, зажигалка и стационарный дисковый телефон с уходящим в стену проводом в черной обмотке. У телефона лежала бумажка с отпечатанном на машинке пояснением — касательно добавки в еде, питье или развлечениях звонить по номеру 222. Касательно технических причин предлагалось набрать 333.
Я в подобном месте оказался впервые в жизни. И пусть первые минут пять простоял у столика онемелым и оглушенным столбом, но я все же пришел в себя и начал задаваться мысленными вопросами — а никто ничего не напутал? Тут в дверь постучали и я испытывал невероятной силы облегчение смешанно с беспричинным стыдом — вот все и выяснилось. Меня с кем-то перепутали и сейчас попросят уйти из этого люксового царства куда-нибудь в помещение попроще…
Вошедший паренек смущенно кашлянул:
— Просим прощения, господин Амос…
— Да я понимаю… — я, невольно вжав голову в плечи, шагнул к выходу. Снизу вверх пошла жаркая волна удушающего стыда.
— Уж не сердитесь, что забыли сразу у вас грязные вещички забрать. Мы сами все постираем. Вы уж не беспокойтесь.
Я снова онемел. И поэтому не смог возразить, когда мешок с пропитанными рыбьим говном шмотками унесли за дверь.
Какого черта? Может я еще не проснулся?
Машинально раздевшись, я все же запихнул снятое в стиральную машинку. Закрыв крышку, аккуратно нажал на единственную подсвеченную зеленым клавишу и барабан закрутился, медленно набирая обороты. Насколько я знаю машина сама добавит точно выверенное количество стирального порошка или мыла. И с водой не переборщит. Мы с детства знали, что посудомоечные и стиральные машины — лучшие друзья сурверов. Ведь они помогают экономить драгоценные ресурсы…
Подтянув столик к ванне — длина провода позволяла — я настроил воду, забрался внутрь и вытянулся во весь рост. Оглушенное обезболом тело удивительно хорошо отреагировало на прохладную воду — почему-то сначала захотелось именно ее. Потратив некоторое время на созерцание того, как вода покрывает мои синяки и ссадины, я все же не выдержал. Сняв трубку, я набрал три двойки. Ответили после первого гудка:
— Каких развлечений желаете, господин Амадей? Чуть… иных сигареток? Есть настоечка на бодрящих травках… и наша лучшая разносчица может занести все это прямо сейчас. Все за счет заведения…
— Вот как раз это и хочу уточнить — буркнул я, вдруг забыв о стыде и смущении от непривычной ситуации — С чего вдруг такие подарки? Уточню — я говночист.
— Что вы такое говорите, господин Амадей? В нашем обществе все равны. Каждая работа важна.
— Давай напрямую — вздохнул я — Кто платит за весь банкет?
— Род Якобс, сэр — я прямо почувствовал, как говорящий заулыбался в трубку древнего телефона — Все оплачено ими от и до на целые сутки.
Отмокать сутки в бане? Это уже перебор. Хотя… при наличии бесплатной еды…
— И за что род Якоб сделал мне такой щедрый подарок? — спросил я, мысленно перебирая все недавние события и не находя причины.
— Вы закрыли решетку на замок, господин Амадей — ответил собеседник — Именно так мне и велели передать, если вы спросите. Деталей не пояснили. Но мы все уже кое-что слышали… все жители Шестого уровня. И… спасибо, господин Амадей. Большое спасибо за всех.
— Не понимаю — признался я — Не мог бы ты…
— Рассказать поподробней?
— Да…
— Конечно, господин Амадей!
— А можно без этих «господинов»?
— Мистер Амос? Товарищ Амадей? Камрад Амос? Как вам удобней?
— Просто Амос.
— Конечно…
— А ты?
— Я Пашус Толирогос. Дневной менеджер банного комплекса.
— Ага… ну рад знакомству — я чуть запнулся от непривычности спокойной беседы на равных причем с собеседником что явно уважал меня — Ты не расскажешь…
— Официально я ничего не знаю, товарищ Амос. Ведь никто ничего не сообщал. Но сюда приходят омыться и отдохнуть многие…
— Понимаю — для чего-то кивнул я, хотя меня никто не мог видеть.
Пашус начал неспешно говорить, а я, не отрывая тяжелую трубку от уже взмокшего уха, уселся и сделал воду потеплее. Львиный кран рыкнул и по ногам ударила горячая приятная волна. Подтянув поближе кувшин, я налил себе чая, откусил сразу половину бутерброда со смешанным с зеленым луком куриным паштетом и медленно зажевал, вслушиваясь в трубку.
Пока я спал случилось многое. Прямо многое. Но вот что именно — толком не понятно. Великие роды любят держать все в себе — и многие считают, что в этом кроется причина их столь долгого успеха и процветания.
Но кое-что все же известно — из Зеленых Яков кто-то погиб.
Говорят о двоих погибших и четверых раненых, причем двух из последних спешно доставили в больницу на Четвертом уровне. И раз так — дела у них плохи.
После произошедшего с Яками род Якобсов вызвал сразу всех. Охранку внутреннюю и внешнюю, а затем и разведчиков. К бывшему бассейному комплексу съехалось столько машин, сколько, наверное, не бывало с тех пор, как здесь прошла последняя Олимпиада Хуракана. Где-то через четыре часа после этого еще две машины рвануло к больнице Четвертого уровня.
