все-таки оказалась в Йорке, Патрик?
— А, вы уже догадались… Да. Я все подготовил. У меня были билеты. Мы должны были лететь туда вместе. Это была наша мечта. Она вырубила меня и сбежала в Йорк одна. А я… Я родственник важного чиновника из «Аллегро», поэтому мне дали второй шанс. Только я не горю желанием им воспользоваться.
— Просто кинула тебя, значит? — хмыкнул Квинт. — Не подумала о тебе и о последствиях. Как это по-детски.
— Она и впрямь еще ребенок, но куда более настоящая, чем мы с вами, агент. Я ни о чем не жалею…
Феноменально!
— Тебя подставила маленькая искусственная девочка, и ты ни о чем не жалеешь?
— Вы не понимаете, агент. Она особенная. — Патрик улыбнулся. — Не потому, что родилась в пробирке, нет… Скажите, сколько сейчас настоящих, неподдельных эмоций? Эти чипы, эти наркотики… Это же все сплошь имитация. Сейчас можно заставить человека испытывать все, что угодно. Но Чес любит и ненавидит по-настоящему, как животное. Разве это не восхитительно?
— Восхитительно? Патрик, вернись в реальный мир.
Митчелл пристально посмотрел на Квинта.
— А вы можете этим похвастаться?
«О нет, Патрик, нет…»
«Чрезмерность». «Желание». «Запах». Уверен ли он в том, что испытывает? Лощенный корпоративный говнюк, как будто знал куда забить гвоздь. Случай с Рю — красноречивое тому подтверждение. Внезапная, необоснованная похоть, которая появлялась и исчезала по щелчку невидимых пальцев. Его бросило в пот. Ему вдруг стало жутко. Вдруг Патрик прав? Как объяснить жалость, которую он испытывал к девочке, убившей Шпарте? Он должен ненавидеть ее. Сломать хрупкую шейку собственными руками.
— А может вы лучше меня, — продолжил Патрик. — Живете в своем рациональном мире с четкими понятиями о плохом и хорошем, с четкой уверенностью в себе и своих действиях. Эдакий образец классического американца… Я даже завидую вам, мистер Квинт, я вечно кручусь вокруг одного и того же и никак не могу найти ответ.
«Если бы все было действительно так…»
Эдриан резко встал:
— Благодарю, Патрик. Эти сведения, возможно, помогут мне в деле.
— Эти сведения абсолютно секретны, агент Квинт… — бесцветным голосом ответил Митчелл. — Теперь вы все знаете. «Аллегро» этого так не оставит.
Квинт замер. Что это? Угроза? Он наклонился к Патрику:
— Кем бы они ни были, они не могут заставить испариться агента Бюро.
Митчелл грустно улыбнулся:
— Вы даже представить себе не можете, скольких они уже заставили испариться. Вот и мне теперь конец… Тюрьма временного содержания. — Он печально усмехнулся, оглядев свое прекрасное жилище, а потом снова посмотрел на Квинта: — А вам бы я советовал теперь держаться подальше от Союза.
Эдриан наклонился к Митчеллу, посмотрел в его пустые печальные глаза:
— Ты меня подставил… Зачем, Патрик?
«Зачем, Патрик? Ты мог еще долго прожить на этом своем сраном озере, в охрененно дорогом бунгало, пусть даже и в неволе. Мог бы воспользоваться вторым шансом. Неужели ради нее?».
Митчелл бледно улыбнулся:
— Простите, агент. Когда вы допрашивали меня, я понял, что вы точно захотите докопаться до истины. А когда докопаетесь, то, наверное, не сможете закрыть на нее глаза. Простите меня, агент, но с вами у Чес есть шанс выжить.
Патрик посмотрел прямо в глаза, и Квинт понял, о чем просит этот взгляд.
— Меня наняли поймать её и вернуть в лабораторию, а ты просишь меня… позаботиться о ней?
— Да.
«Я охотник, Патрик. Я должен ее поймать».
Но рука у него дрогнет. Он чувствовал это. Знал. Он не хотел умирать ради гнусного дела.
«Агент Квинт, вы слишком задержались. Они идут».
Эдриан в последний раз посмотрел на парня. Без пяти минут покойник.
— Это того стоило?
«Она ведь кинула тебя, Митчелл».
Он снова загадочно улыбнулся:
— Я ни о чем не жалею.
«Какой же ты дурак, Митчелл. Конченный».
— Прощай, Патрик. Сделаю, что смогу.
Иного он бы и не смог сказать обреченному на смерть. Не оборачиваясь, Квинт выскользнул в темноту. Наперерез ему выскочила пара охранников, один из них вскинул винтовку. Медленно. Куда вам до гепарда. Эдриан налетел на него и почти сразу выбил оружие из рук, выстрел пришелся мимо. Черт… Слишком громко. Эдриан уронил на лопатки первого охранника, и тут в него выстрелил второй. Пули кучно легли в бронированный щиток. Крак. Блять! Броню придется чинить. Он ловко уложил второго, а затем послышались еще выстрелы. Одна пуля угодила прямо в шлем, по бронестеклу побежала паутина трещин, и Квинт включил самую высокую скорость, на которую были способны его мышцы. Он несся по камням и кочкам, через камыш, холмы и дальше — через взбудораженный выстрелами кэмп, чтобы запрыгнуть в электрокар и вдарить по газам. Он выжал из этой полудохлой крошки самую лихую скорость, а затем, припарковавшись в пригороде Фресно, наконец, перевел дух.
Все это напоминало просочившийся в реальность ночной кошмар. Эксперименты, неубиваемая искусственная девочка с глазами, полными ужаса. Сомнения. Раньше он был свободен от них. Он точно знал, что выполняет свою работу, и спокойно засыпал по ночам. С ним что-то не так. А может быть что-то не так с миром, раз в нем происходят такие жуткие вещи? Он вытащил нательный крест, сжал его в пальцах и представил себе безмятежную гладь озера Эдем.
«Агент Квинт, ваше сердцебиение критически ускорилось».
«Все нормально, Эн. У меня искусственное сердце».
«Нет, я хотел спросить, почему. Угрозы нет».
Угрозы нет. И все же она здесь. Вокруг. В нем.
С ним что-то не так.
«Все нормально, Эн. Все нормально».
Все не нормально.
Вдох-выдох. Эдриан пустил электрокар на Юг, путая следы.
Когда Хозяин зиккурата спросил у героев, какую награду они желают за свой подвиг во славу Порядка, Капитан Бруклин твердо заявила — ей нужен настоящий Градин М6 и скилл-чип по стрельбе. Чтобы отстреливать ночные кошмары, являющиеся ей днем — этого она, конечно, не сказала. Нужно было видеть лицо бедного Удачника — похоже, он был готов сгрызть свой черный пояс по карате, лишь бы неоновый ангел не поддался на ее уговоры.
— Градин М6, да будет так, — после пары минут глубоких раздумий молвил Хозяин зиккурата. — И пара уроков стрельбы. Но никаких скилл-чипов, юная леди. Настоящий герой сам постигает великое искусство благородной войны.
Ну-у-у, может он сказал это немного иначе… Неважно.
Градин М6 прибыл в пентхаус на следующий день, но у Чес так болела голова — они пили с Рэдом и компанией всю ночь, — что она не смогла в полной мере ощутить чувство восторга и радости. Полный комплект Кэпа — бронированный костюм и пушка. Жаль только таких же стальных яиц, как у Бруклин, Чес еще не отрастила.
Когда
