была так далеко от всех… но в этом ведь и была цель, не так ли? Чтобы ничто не отвлекало от обучения. А Нэбмераи ещё говорил о том, что родные хотели её защитить.
«Великий Управитель бережёт тебя не для того, чтобы ограничить твою перспективу, использовать твоё неведение или неопытность в каких-то своих целях, сделать из тебя инструмент, которым однажды сумеет воспользоваться, – нет. Он боится, что тебя устранят – как обоих твоих братьев…»
Анирет вздохнула, входя под сень садовых деревьев, среди которых пока ещё горели огоньки светильников. Таэху шагал следом, держась за её плечом. А когда они уже дошли до дома, на пороге царевна увидела Мейю и невольно вздрогнула, почему-то смутившись перед ней из-за этой ночной прогулки.
Лицо верной подруги и служанки было озабоченным.
– Ох, слава Богам, госпожа, – воскликнула она, всплеснув руками. – Я предупредила, что ты отлучилась и вернёшься к ночи, но он всю меня извёл уже.
– Кто? – уточнила Анирет, проходя в дом и снимая с головы пропылённый плат. Она мечтала сейчас только о том, чтобы умыться и повалиться спать.
– Господин Унаф прибыл порталом, – понизив голос, сообщила Мейа, забирая ткань у царевны из рук. – Просил о встрече с тобой.
Глаза царевны распахнулись.
– Так чего же мы ждём!
Она едва не бегом устремилась на второй этаж.
– Так я ведь не знала, где именно тебя искать, госпожа, – едва поспевая следом и сбиваясь с дыхания ответила подруга.
Анирет придала себе подобающий царевне спокойный вид – в конце концов, Эмхет умели держаться с достоинством вне зависимости от состояния своего облачения – и переступила порог.
Личный писец дядюшки Хатепера уже изволил задремать, дожидаясь её, – за окном стояла глубокая ночь. Крепко сцепив пальцы поверх свитка, он мирно посапывал, понемногу сползая с плетёного кресла. Анирет не удержалась от улыбки и тихонько кашлянула, чтобы не испугать почтенного сановника. Унаф охнул от неожиданности, едва не упал с кресла и взмахнул руками, но свиток так и не выпустил.
– Госпожа царевна! – он поспешил подняться и склонился в безупречном поклоне, словно и не дремал только что – годы службы самому высокопоставленному вельможе в Империи не прошли даром. – Весть от твоего дяди, достопочтимого господина Хатепера Эмхет, – учтиво доложил он и протянул Анирет свиток.
– Благодарю, – чинно кивнула царевна, беря драгоценное письмо. – Как он? Надеюсь, ты не с плохими вестями?
– Мой господин уполномочил меня лично передать тебе извинения, что весть эта запоздала на несколько дней, – произнёс Унаф. – Столица отпраздновала возвращение старшего царевича в род.
Анирет сумела скрыть изумление. С одной стороны, она была чрезвычайно рада, особенно представив, как счастлив отец! Но столько лет дядя отказывался отступиться от своего принятого задолго до её рождения решения… Что же заставило его сделать этот шаг теперь?.. Кажется, она знала.
– Отдохни, Унаф. Когда тебе нужно вернуться? – мягко спросила она.
– Хорошо бы завтра, – вздохнул писец, – не то мой господин потонет в делах, как берега во время разлива.
– Завтра я напишу ему ответ, – заверила царевна. – Доброй ночи.
– Доброй ночи, госпожа моя.
Анирет выскользнула из комнаты, по пути к себе попросила Мейю, чтобы та помогла писцу устроиться в доме и, если понадобится, принесла ему еды. Оказавшись в своей спальне, она села на циновку и с нетерпением распечатала свиток.
Хатепер никогда не полагался на случай, особенно в том, что касалось отношений с близкими. Своим вестником он выбрал рэмеи, верно служившего под его началом уже Боги знают сколько лет, и позаботился о том, чтоб вестник этот воспользовался столичным порталом.
Его почерк она, конечно же, узнала – дядя не прибег к услугам писца.
«Моя ясная звёздочка, слухи имеют свойство искажать знание. Скоро я расскажу тебе обо всём лично, но пока доверься тому, что я могу изложить письмом.
Я вернулся, вернул себе право, от которого отказался много лет назад. Народ видит во мне надежду и защиту. Защиту видь во мне и ты.
Моё сердце с тобой, как и прежде».
Анирет несколько раз пробежалась глазами по строчкам, вчитываясь в то, что стояло за ними, потом нежно прижала письмо к губам.
Тихий стук в дверь заставил её вскинуть голову.
– Кто?
– Госпожа моя царевна, – Нэбмераи приоткрыл дверь, остановился на пороге, склонив голову. – Всё хорошо? – спросил он, понизив голос.
В его глазах было настоящее участие, то, которое она видела в его взгляде в редкие моменты наедине.
– Ты был прав, – тихо проговорила девушка и жестом подозвала его к себе, приглашая сесть рядом на циновку.
Помедлив, он подчинился. В свой черёд помедлив, она решилась на ещё один шаг доверия – ведь сам Хатепер доверял стражу Таэху – и передала ему письмо. Нэбмераи прочёл послание, бесстрастный и собранный, потом поднял взгляд на Анирет.
– Защита, – шепнула она с улыбкой, и воин серьёзно кивнул, соглашаясь.
Возвращая ей свиток, он нежно коснулся её рук, точно безмолвно благодарил за жест доверия. Он понял всё так же, как и сама Анирет.
Дядя не хотел, чтобы племянница думала, будто он переступил через неё, нет. Хатепер Эмхет сам переступил через свои желания и согласился стать одним из возможных наследников трона – единственным возможным наследником в глазах друзей и врагов.
Ради неё и Ренэфа.
Леддна гудела на разные голоса, как в ярмарочный день. Весть передавалась из уст в уста, на лету обрастая подробностями – реальными и вымышленными. Народ толкался на улицах, пробираясь к торговой площади, но та была оцеплена городской стражей. У ворот и вдоль центральной улицы выстроились почётным караулом рэмейские солдаты. Город готовился принимать новых жителей, о прибытии которых уже сообщили гонцы.
В первой половине третьего месяца Сезона Жары обещанное войско Императора вступило в Леддну под торжествующий звон боевых рогов и приветственные крики горожан. Содрогалась под слаженным маршем мощёная дорога. Нестерпимо сверкали на солнце начищенные золотистые доспехи. Трепетали на ветру боевые штандарты с распростёршим могучие крылья соколом Ваэссира.
Многие помнили сокрушительную мощь рэмейских отрядов, действовавших как единый организм, сминавших сопротивление наёмников бывшего градоправителя Ликира. Новые отряды пришли, чтобы встать на защиту города, и числом они превосходили тех, кого привёл с собой Сын Солнца. И сколько бы ни оставалось в Леддне недоброжелателей, продолжавших распускать ядовитые слухи о царевиче, – после этого дня голоса многих из них смолкнут. В этом Никес не сомневался.
Вместе с отрядами в город прибыли и обозы с продовольствием и скарбом. Помимо солдат, Леддне предстояло принять
