Для стоянки был выбран гаражный комплекс. От многих гаражей остались лишь одни коробки без крыши и дверей. В некоторых до сих пор стояли автомобили еще советского производства. Мишка с интересом рассматривал торчащие из развалин передние части «Москвичей», «Жигулей» и «Запорожцев». Сталкеры и «туристы» расположились между двумя рядами руин. Причем своих подопечных Ворчун поместил в относительно целый гаражный бокс с сохранившейся крышей. В помещении было относительно сухо и пахло не фекалиями и тухлятиной, а пылью и чем-то незнакомым. Сталкеры устроились рядом. Их задачей было прикрывать, и они справлялись с этим вполне достойно.
Суворовцева Ворчун назначил на дежурство сразу же, как только был разбит лагерь. Для лучшего обзора окрестностей Мишка забрался на крышу того гаража, в котором расположились «туристы». Пока было светло, эта возвышенность обеспечивала неплохой обзор. Однако ни гостей, ни мутантов пока не наблюдалось. Насколько Мишке было известно, Припять ныне не контролировала ни одна группировка. Заправлявший тут в прошлом «Обелиск» исчез, и его бойцы разбежались или перебиты. «Зашитые рты» вроде базировались к востоку, в порту, но в самом городе их давно не видели. Или просто бывавшие в Припяти сталкеры с ними не сталкивались. В самом городе постоянного лагеря пока никто не организовывал. Да и зачем? ЧВС и «Вольница» располагали своими мощными и оборудованными базами, а также форпостами и временными стоянками для дальних патрулей. Остальные кланы – «Ботаники», «Рыбнадзор», «Гильдия», – а также менее значительные по численности и влиянию группировки предпочитали держаться мест своей постоянной дислокации. В любом случае никто из них не рискнул бы пытаться проглотить такой большой и неудобный кусок, как Припять и ЧАЭС. Ходили, правда, по Зоне слухи о некоей группировке под названием «Ренессанс», которая начала обживать атомную станцию и близлежащие окраины города. Информация была весьма туманна и противоречива. Рассказчики только сходились во мнении, что этот «Ренессанс» состоял из военных, наемников, ученых и уголовников. Руководил группировкой некто Бес с гигантской гамма-гончей на побегушках. Однако каких-либо подробностей никто, конечно же, не знал. Только слухи. А как известно, в Зоне слухов нет. Просто неподтвержденная информация. Ведь дыма без огня не бывает.
В любом случае никакие слухи на караульного, обязанности которого сейчас исполнял Мишка, повлиять не могли. Вооружившись биноклем, он с высоты крыши оглядывал окрестности. Этого ему показалось мало, и он полез на дерево, росшее аккурат за гаражом, где сталкеры разбили лагерь. Оно проросло через крышу соседнего бокса, разрушив ее, и теперь нависало над сталкерами, создавая этакий зонтик от дождя. Это послужило еще одним фактором принятия решения остановиться именно здесь. На самую верхотуру Мишка забираться не стал. Ствол дерева довольно толстый, и подниматься было не очень удобно. Единственным плюсом являлся наклон, с которым росло дерево. Так что Суворовцев ограничился толстым суком, торчащим из ствола метрах в трех от поверхности. Этого было достаточно, чтобы и наблюдать за окрестностями, и вести огонь с господствующей высоты, и в случае опасности быстро спуститься. Одно было нехорошо – разброс дроби с такого расстояния большой. Поэтому выстрел мог оказаться малоэффективным. А Мишкино оружие было сейчас заряжено именно патронами с дробью. Перезаряжаться же в таком положении неудобно. А крепежа для длительного сидения не было. Но Мишка не унывал. Его задачей было осмотреться. А грохот выстрела и хлещущие вокруг дробины вполне оказывали деморализующий эффект на атакующих.
Заняв позицию, Суворовцев постарался устроиться поудобнее, чтобы оружие находилось под рукой и позиция была вполне устойчивой. Угнездившись со всем возможным комфортом, Мишка немного сместил с лица маску, желая вдохнуть воздух не через фильтр. Детекторы не показывали ни радиации, ни какого-либо загрязнения. Поэтому подышать, как нормальный человек, можно вполне себе позволить. И сразу обрушились запахи – те, что не пропускает фильтр маски, и те, которые напоминают вдыхающему о том, какое сейчас время года. Мишке тут же пришло в голову, что сталкеры в Зоне, да и люди на Большой земле часто слишком заняты для того, чтобы наблюдать за сменой сезонов. Многие осознают, что наступило лето, только потому, что в весенней одежде ходить уже жарко, а зиму – когда осенняя одежда уже не удерживает должным образом тепло. И все. Но переход времен года никто не ощущает и не осознает. Слишком заняты. Для этого нужно остановиться, вдохнуть полной грудью, затормозить мысли и посмотреть по сторонам. Но хватает ли на это времени, а главное, решимости? На этот вопрос сталкер в Зоне однозначно ответит – нет. Остановишься, начнешь медитировать – тебя схарчит либо мутант, либо лихой человек, коих внутри Периметра более чем предостаточно. Мишка потряс головой, пытаясь этим простым движением перестать философствовать. Где-нибудь в баре у Леща или в ином подобном заведении, когда вокруг вооруженные сталкеры и можно немного расслабиться, думать об этом не возбранялось. Но в карауле этого себе позволить нельзя. Прозеваешь что-то важное, и как знать, может, уже и не до философии будет. Тем не менее обоняние как одна из дистантных сенсорных систем, то есть систем, которые берут информацию от каких-то удаленных объектов, так же необходима в карауле, как зрение и слух. А еще Мишка уловил очень знакомый специфический запах. Это был запоминающийся аромат восточных духов. Гюрза! Суворовцев обрадовался и заозирался, пытаясь найти девушку. Но нигде ее не заметил. То есть либо она специально скрывалась, но ее выдавал парфюм, либо была здесь совсем недавно. В любом случае Суворовцев не рискнул покидать пост, чтобы найти Гюрзу. Мало ли с каким поручением она здесь пребывала. Запах духов напомнил о том, что он хотел увидеть девушку. Но Суворовцев не позволил романтическим мыслям отвлечь его от поставленной задачи.
Осматривая окрестности, Мишка заметил движение со стороны атомной станции. Будто какая-то машина двигалась от ЧАЭС к городу. Подробности в наступающих сумерках рассмотреть не получалось. И бинокль не позволял, и постоянная облачность скрадывала возможности. Хорошо хоть дождя не было. Иначе вообще ничего не увидеть.
Мишка не стал поднимать тревогу, но как только его смена закончилась, тут же доложил Ворчуну о наблюдениях. И получил сразу две благодарности – за удачно выбранное место поста и внимательность. На это Суворовцев только саркастически козырнул. Он уже давно не ходил в учениках у Ворчуна и подобные вещи рассматривал с долей иронии. Тем не менее он привык к тому, что, если напарник что-то делает, значит, это для чего-то нужно. Про Гюрзу Мишка ведущему ничего не сказал.
Пройдя к своему рюкзаку, Мишка порылся в нем, достал банку тушенки, вскрыл ее ножом. Затем выел содержимое, не разогревая. После этого достал небольшой ковшик, извлек из мешочков, разложенных в рюкзаке, травки – лимонник, подорожник и прочие, залил водой и поставил на треногу над костром. Дождавшись, когда варево закипело, Мишка снял ковшик с огня и дал содержимому настояться. После чего разлил настоявшийся отвар в пару походных кружек. Одну предложил Ворчуну, вторую пригубил сам.
– Опять свое мерзкое пойло заварил? – прокомментировал напарник, принимая кружку.
– Типа того, – Мишка не обижался на Ворчуна, уже давно свыкнувшись с его непростым характером. – Сегодня для тебя особенный сбор.
– Все такой же мерзкий, как и предыдущие, ети его в тряпки, – ухмыльнулся сталкер. – Когда должен быть приход?
– Жди, – ухмыльнулся Суворовцев.
Помолчали. Каждый о своем.
– Ты обещал рассказать об Элли, – напомнил Мишка.
– Ты в детстве не читал «Волшебник Изумрудного города»? – саркастически поднял бровь Ворчун.
– Ты понимаешь, о чем я, – настаивал Травник.
– Там долгая история, – попытался отмахнуться напарник.
– Мы послушаем, – присоединился прислушивавшийся к разговору Хавка. Сталкеры сидели у того же костра, и до них доносился разговор друзей. Чудной согласно закивал. Мол, я тоже готов слушать. Марен находился на посту.
