- Вякни что-нибудь, - прошипел Саблин в перекошенное болью и страхом лицо. - Ну давай, промычи и я тебе башку снесу. Ты на кого, б...ь, пасть разинул, убогий. - Он ударил капитана в лоб рукоятью пистолета и Антипов резко потяжелел, повиснув на руке. Виктор бросил его под ноги, хорошенько пнул и снова приставил ствол к голове.
- Ты, Антипка, рамсы попутал. Молись, падла.
- Тебя расстреляют, - прохрипел капитан.
- Дурашка, - Виктор ласково улыбнулся. - Я же летчик, а ты чмо бесполезное. За такого как ты, меня даже не посадят, максимум в рядовые разжалуют. Как летал, так и буду. А ты сдохнешь... - Он взвел курок и только сейчас вспомнил, что пистолет не заряжен. Бешенство стало отпускать, включился рассудок.
- Не надо, пожалуйста, не надо, - Таня вдруг вцепилась ему в руку. - Пусть живет. Не надо стрелять, зачем тебе это?
Виктор с сомнением посмотрел на нее, потом перевел взгляд на Антипова. В глазах капитана плескался страх...
- Живи пока, - как обычно после приступа накатила слабость, и он с трудом попал пистолетом в кобуру. - Начнешь вякать - убью. На Таню посмотришь - убью! Понял, б...ь?
Антипов судорожно кивнул.
- Вот и хорошо. Пойдем отсюда, - он кивнул головой Тане и вдруг замер, - Стой. Этот с оружием был?
- Да-а, - девушка неуверенно кивнула.
- Найди и принеси.
Таня исчезла в кустах, а Виктор остался рядом с капитаном. Тот трепыхался, пытаясь подняться, но у него не получалось. Саблин, увидев, что девушка возвращается с капитановой портупеей, хмуро буркнул. - У Шубина заберешь...
На ночлег Виктор возвращался заполночь. После случившегося инцидента пришлось идти к командиру и долго выслушивать поток бессвязного матерного красноречия. Потом, уже вместе со взводом охраны долго искали самого Антипова, пока не обнаружили его в штабе. Потом писали объяснительные, выслушивая при этом непрекращающееся командирское брюзжание. После пришел комдив, и объяснительную пришлось писать уже Шубину. Впрочем, тот благополучно перепоручил это Виктору.
Рядом с ним шла Таня. Во время всех этих разборок она старалась не отходить далеко от свонго спасителя и сейчас тихой тенью скользила рядом. Из облаков показалась луна, залив все вокруг желтым светом и Виктор вспомнил, как когда-то, при такой же луне гулял с Таней улочкой забытого Богом хутора. Это было так давно, и казалось, что было даже не с ним... Они дошли до сарая женского общежития и незаметно остановились.
Таня стояла в каком-то метре, он слышал ее дыхание, как бьется ее сердце. Вдруг захотелось чтобы было как раньше. Он посмотрел на девушку, она смотрела на луну и грустно улыбалась.
- У тебя, - голос у Тани дрогнул, - у тебя на гимнастерке пуговицы оторваны.
- Ерунда. - Виктор машинально пощупал ворот и про себя еще раз матернул Антипова. Возиться, пришивая пуговицы было откровенно лень. Запасная, старая гимнастерка была выглажена кое-как, а значит на построении Шубин обязательно вздрючит. Впрочем, это такая мелочь, что можно не обращать внимания.
- Давай я пришью, - Виктор не видел Таниного лица, но почему-то был уверен, что она сейчас закусила губу. Она всегда так делала, раздумывая или принимая какое-то важное решение.
- Пришей, - он стянул гимнастерку и, не снимая орденов, отдал ей. Легкий ветерок сразу прошелся по голому торсу, напоминая, что лето кончилось...
Она еще несколько секунд стояла с гимнастеркой в руках, как будто ожидая некоего продолжения, потом буркнув: "Спокойной ночи", пошла в общежитие. Виктор поплелся спать.
Хмурый рассвет был под стать настроению. Солнце не сумело пробиться сквозь сильнейший туман, и в летном общежитии было сыро и холодно. Летчики собирались неохотно, непрерывно ворча на начальство и погоду. Всем было понятно, что полетов не будет, и народ единодушно высказывал пожелание продолжить сон. Впрочем, их мнением никто не интересовался. Народ, наскоро собравшись, потянулся на построение и Виктору пришлось поторапливаться - Таня, с зашитой гимнастеркой так и не появилась, и пришлось доставать из загашника старую - затертую до белизны и изрядно измятую.
Это построение прошло бескровно. Шубин почему-то не стал устраивать сеанса одновременной любви ни начальникам служб, ни командирам эскадрилий, да и по поводу вчерашнего инцидента тоже не сказал ни слова. После приема коротких рапортов, комполка убыл в штаб, отправив летчиков ожидать на эскадрильные КП. Комэсков, как это было обычно, он с собой не позвал и летчики сонной гурьбой направились по землянкам. Молодежь натаскала сухого хвороста, растопив оставшуюся тут еще с зимы буржуйку, старшие летчики позанимали самые "козырные" места, задымили папиросами. Печка нагрелась быстро, разогнав утреннюю свежесть, стало тепло, и Виктор заснул, улегшись на самой широкой и удобной лавке.
Проснулся он от весьма бесцеремонного толчка. Спросонья решил устроить нагоняй слишком уж ретивому будильщику, но осекся, увидев Шубина.
- Посыпайся. Разговор есть.
В землянке больше никого не было - видимо подполковник всех выгнал. Печка уже прогорела, но было тепло. Командир уселся напротив, достал папиросу, однако закуривать не стал и покрутив в пальцах сунул обратно в пачку. Виктора такое поведение удивило.
- Это что за херня тута? А? - Шубин видимо все-таки нашел нужные слова и кинул на стол сложенный и потертый лист бумаги.- Почему я об этом узнаю последним?
Виктор развернул лист - это оказалась справка о смерти Нины.
- А вам до этого, какое дело? - хмуро спросил он. - Вы же ее в глаза не видели.
- Ты Витя дурак, что ли, - даже оскорбился Шубин, - головой вчера ударился? Мне есть дело до всего, что происходит тута в полку. А уж такое... У моего лучшего бойца, - он запнулся, - погибла жена, а я ни сном ни духом ... Чего молчал? - он пересел на лавку к Виктору. - И вообще, обидно Вить такое отношение тута. Я тебе не чужой человек, мог бы и сказать...
- Извините. - Виктор покаянно склонил голову. - Только, что бы это изменило, ее все равно не вернуть.
Шубин обиженно посопел, потом протянул:
- Ты на войне живой из стольких передряг вылезал, а она в тылу, вот ведь как тута бывает...
- Не надо про нее больше, - тихо попросил Саблин. - Оно и так все...
- Ладно, - согласился Шубин. - Справку эту передашь в строевой отдел. Хорошо еще, что Пруткова уже нет, а то бы он из-за этого такую вонь мог раздуть. Хотя ладно, сам передам. - Шубин убрал справку в планшет, снова достал из пачки папиросу и принялся ее вертеть - Вот ведь как бывает, - повторил он и огорченно качнул головой, - а я с утра и не понял. Рыжая прибегает, глазища на пол лица, бумажку эту тычет. Я уж думал, Антипов снова отчебучил чего...
