Александр Шакилов - Армия древних роботов

Ларисса больше не называла его толстым, и если поначалу Траста это радовало, придавало ему какой-то особой значимости в собственных глазах, то вскоре сухое обращение по имени начало его тяготить, будто бы блондинка по его же просьбе, устав сопротивляться его же притязаниям, взвалила-таки на него тяжелую ношу. Перестав быть «толстым», Траст будто разом повзрослел и постарел.

Загрохотало, взвыло и закричало неподалеку от городской стены, казавшейся неприступной простому люду, никогда не бывавшему дальше, чем в двух полетах стрелы от родного дома, но не тому, кто видел оборонные сооружения Минаполиса… Там родилась смерть – Траст почувствовал ее так отчетливо, будто сам находился на краю поляны, за свежевырытыми могилами, у болота. Он попытался оградить от этого чувства Лариссу, но она все поняла.

– Воины, которых мы там оставили? – В глазах у нее блеснули слезы. – Там все плохо, да?

– Да. – Скрывать от нее правду было бессмысленно, она ведь могла без спросу все вытащить из головы Траста. – Полукровки напали. Там бой. Многие погибли.

– Молчи. Я не хочу это слушать. – Умерев, Ларисса стала чересчур болезненно воспринимать чужую смерть, будто она обязана была всех защитить и сохранить, а когда ей это не удавалось, настроение у нее портилось, она злилась и впадала в отчаяние.

На улицах Моса было безветренно. Тонким ажурным покрывалом на людях, на брусчатке, на стенах домов и на домашних животных лежала зеленая пыльца. Не посоветовавшись с Трастом, Ларисса выбрала широкую улицу, ведущую от ворот к другой широкой улице, от которой, свернув на совсем уж широкий-преширокий проспект, можно было, никуда уже больше не сворачивая, добраться до княжеского замка и прилегающей к нему площади. Трасту это не понравилось – он предпочел бы двигаться по неприметным улочкам, где народу поменьше. Впрочем, народу и так было немного, люди, встречавшиеся им по пути, шарахались от них, точно Траст и Ларисса – беженцы из района, уничтоженного редкостной заразой, много веков дремавшей в секретных хранилищах и вот вырвавшейся в мир и убившей все живое. О приходе таких беженцев, чудом выживших переносчиков хвори, принято было извещать звоном колокольчиков, подвешенных на лодыжки. Вот только никаких колокольчиков у Траста и Лариссы не было…

– Ларисса, тебе не кажется забавным, что местные от нас разбегаются? Думаешь, Родд им приказывает держаться от нас подальше?

Впереди у стены дома расположилась группа торговцев снедью, выложенной на тележках. Было их с полсотни человек, и они усиленно делали вид, что ждут клиентов.

– Скорее я бы удивилась, если бы они вели себя иначе. – Ларисса вновь постучала ногтем по тыкве с мазью.

В рыжей голове Траста забрезжило понимание. Раньше он не отличался сообразительностью, но он изменился. Ему вспомнилась последняя встреча с Майдасом, приемным отцом Лариссы. Помимо обычной чуши про древнее средство, специально созданное рыбаками для дорогих гостей, тот сказал еще что-то про особое свойство мази кое-кого прогонять далеко и еще дальше, чтоб и духу его не было. Интересно, кого Майдас имел в виду? Неужели жителей столицы?..

– Ларисса, можно мне твоего чудодейственного средства?

Она протянула ему кувшинчик. Траст откупорил крышку и двинул к торговцам, подпирающим стенку. Как он и думал, пахучее вещество из кувшинчика – знаменитая речная мята из Щукарей! – заставило торговцев позабыть о товаре и припустить прочь от него. Оказавшись рядом с тележками, Траст не стал там задерживаться – по выложенным на них лепешкам и колбаскам, по фруктам и сладостям ползали мухи, вся еда давно протухла и скисла. К тому же он заметил, как из-под тележек выползло и втянулось в улочку рядом нечто длинное, похожее на толстый древесный корень. Траст не стал туда заглядывать. Он прекрасно знал, что это за «корень», он помнил гостеприимный прием в логове колдуна Родда, откуда лешего, его и блондинку вызволил Майдас.

И тут Траст почуял запах грядущей смерти.

Он схватил Лариссу за плечо, не позволив ей высунуть голову из-за угла дома, чтобы заглянуть на соседнюю улочку. Блондинка удивленно моргнула и поморщилась, покосившись на его пальцы, впившиеся в нее. Сделал больно?.. Траст тут же отпустил Лариссу и быстро поднес указательный палец к губам. Сделав большие глаза, она кивнула – мол, поняла, шуметь не буду, рта не раскрою. И хоть она и спряталась от него за ментальным щитом, сотканным из множества нитей-связей, на ее красивом лице явственно отразилось недовольство Трастом. Неужели вздорная девчонка наивно решила, что он чересчур опекает ее, прошедшую огонь и воду странствий и сражений, горечь утрат и сладкий вкус побед?.. Покачав головой, Траст приблизил губы к ее ледяному уху и едва слышно прошептал:

– Там вестники смерти.

Эти слова произнес не какой-то там рыжий здоровяк, до ужаса уважающий властолюбивую мать и по глупости изгнанный из Моса. Рыжему недотепе-здоровяку такое в голову бы прийти не могло. Так что не позволил подруге сделать роковой шаг опытный некромант, самый могучий ментал Разведанных Территорий. Действительно, вестники смерти – самое подходящее название для существ, орудовавших на соседней улице.

Осторожно одним глазом выглянув из-за угла, он не столько увидел вестников, сколько ощутил их. Что-то едва уловимо изменилось слева. И вроде бы стена, сложенная из битого кирпича, булыжного камня, кусков бетона, глины и крупных звериных и человеческих костей, осталась прежней – серой, пыльной и унылой, и старая скамейка рядом с ней, покрытая облупившейся краской, не стала вновь молодым деревцем, и те, кто сидел на скамейке, – трое седовласых старцев, припорошенных тонжерром, – не то что не вскочили, не пошевелились даже. Но будто бы тень от пролетающего по своим делам воробья промчалась над улицей и сгинула. Только вот птиц небе над городом не было вообще – всех вспугнули птеры, парящие над центральным районом.

А потом Траст вроде как различил размытые, сливающиеся с общим фоном очертания двух мужчин, замерших возле почтенных старцев. Один мужчина рывками, судорожно, по-птичьи, покрутил головой по сторонам, высматривая, есть ли еще кто поблизости, и не заметил Траста, как раз спрятавшегося за угол. Когда Траст следующий раз выглянул, мужчины уже полностью проявились во всей своей красе – перестали сливаться с фоном.

Замерев до полной неподвижности, оба держали в руках что-то вроде шлемов, и оба были одеты в обтягивающие с головы до ног комбинезоны из блестящего, будто пронизанного множеством стальных нитей, материла. А вот лица у обоих мужчин были самые обычные, разве что похожи они были точь-в-точь. Близнецы? У обоих впалые бледные щеки, высокий с залысинами лоб, нос как нос, глаза как глаза, немного водянистые, слегка навыкате. Ничего примечательного, взгляду не за что зацепиться.