Ознакомительная версия.
– Рада видеть вас, почтенный Эдэр, и вас, господа, – улыбнулась она мягко, но сдержанно. – Внимательно слушаю.
От одного ее тона стражам за спиной начальника сразу стало неловко, но сына командо голос старшей не утихомирил.
– Привет, Инесса, – вызывающе ответил Эдэр. – До меня дошли слухи, что ты нарушаешь закон. Знаю, ты хитра, как лиса, и тебя за хвост не поймать, хотя уверен, растет он у тебя под робой… На этот раз ты покажешь мне всех баб и все уголки этого чертова дома!
– Как пожелаете, уважаемый Эдэр. Слово мужчины для нас главное, а также его спокойствие и удовольствие, – не пряча глаз, ласково сказала Инесса. – Однако позвольте уточнить: вы действительно хотите проверить за один день тысяча четыреста восемьдесят шесть моих подопечных?
Лицо Эдэра вытянулось. Он явно не ожидал услышать подобного числа.
– Ты преувеличиваешь, – тут же сообразил он и выпятил возмущенно губу: – Рискуешь попасть под плеть за шуточки или так сильно хочешь кого-нибудь спрятать?
– Ничуть не преувеличиваю, почтенный Эдэр, – нежно, но с достоинством ответила Инесса. – И не хочу мешать вам ни в коем случае. Однако подумайте сами: в мегаполисе проживает около пятнадцати тысяч мужчин, и только у тысячи с небольшим вписаны в имущество собственные наложницы, остальным это не доступно. Поэтому здесь находят утешение и радость все остальные. Возможно вам угодно проверить что-то конкретное? Я бы с удовольствием помогла.
– С удовольствием, – съязвил Эдэр, – чтобы потом повисеть на дыбе…
Это заявление тоже не пробило железное само-обладание старшей.
– Если посчитаете нужным, я приму любое ваше решение с благодарностью, почтенный Эдэр. С чего бы вы хотели начать осмотр? – Инесса обвела холеными руками вокруг себя. – Главный корпус? Здесь принимают уважаемых глоссов наложницы соответственно возраста и предпочтений: в правом крыле можете осмотреть женщин молодых, в левом – постарше. Как вы сами, наверное, помните, наверху у нас расположен ярус для особых гостей с самыми красивыми наложницами, – старшая сделала многозначительную паузу, и Эдэр почувствовал себя дураком.
– Веди в нижний! – рявкнул он.
Инесса снова мягко улыбнулась:
– Конечно. Единственная сложность: мы можем нарушить момент уединения, столь важный для господ глоссов. Боюсь, в этом случае я действительно нарушу закон…
– Какие еще есть? – перебил ее Эдэр.
– Столовая, кухни, лечебница, купальни, мастерские, пенсионарий для пожилых, – неторопливо перечисляла старшая.
Ее белые руки плавно, почти гипнотически двигались, показывая направление соответственно размещению корпусов и ярусов. Общий дом только назывался домом, на самом деле он представлял собой маленький город внутри большого. Эдэр догадывался, что кто-то из наложниц, «выбывших из строя», ведет подсобное хозяйство, кто-то отвечает за чистоту, кто-то ухаживает за садом. Как-то же должны были объясняться усыпанные цветами газоны и высаженные повсюду кусты роз. Гигант здесь бывал не раз, но раньше никогда не задумывался о том, как все устроено. Его вполне устраивали веселые пирушки и безудержные утехи верхнего яруса. Теперь он удивлялся услышанному, не замечая, как ярость внутри постепенно угасает.
– Беременный корпус, лягушатник… – ровно, усыпляюще говорила Инесса.
– Что это? – вскинул бровь Эдэр.
– Детский…
– Что тут делают дети? – взъярился гигант.
– Согласно закону, отец по контракту может оставить младенца с матерями на период вскармливания…
– Это мне известно. Но мне также известно, что к вам сюда ходят дети. Это прямое нарушение закона! По закону дети принадлежат отцу. Матерям – нет. Или ты сама приведешь ко мне нарушительниц, или я разнесу вашу чертову богадельню по кирпичам, а тебя отправлю под суд, чтобы мясо с ягодиц сняли!
Выдержав паузу, Инесса вздохнула:
– Что ж, пойдемте, я покажу вам все, – и, подобрав длинные полы робы, пошла вперед.
Готовый рубить с плеча обнаглевших шлюх, Эдэр последовал за ней мимо стойки с ключами от номеров и оторопевшей хранительницы, мимо испуганных полуголых женщин и недоумевающих горожан, еще не сделавших свой выбор. Отчеканив тяжелым шагом по треснувшим гранитным плитам холла, Эдэр со стражниками оказались во дворе. Инесса повела их к лесочку, за которым укрылись деревянные домики.
– Здесь что? – буркнул начальник стражи.
– Абонементы. Домики на месяц-два оплачивает тот, кто хочет гарантированно стать отцом и быть уверенным, что именно он отец ребенка. Выбрав определенную наложницу, мужчина может приходить в домик к девушке сколько угодно. Если беременность не наступает, он может продолжить абонемент или выбрать другую девушку. Если наступает, то по желанию отца абонемент оплачивается до родов или девушку переводят в общий корпус для беременных.
– Да, шеф, – подхватил сзади Вартан. – Дорого это выходит – полторы тысячи монет. У меня так близнецы родились.
– Помню, ты приводил их, – мрачно ответил Эдэр.
– И мой Кир так же родился, – вставил Сём и показал пальцем: – Во-он тот дом я снимал.
– Половину дохода мы отдаем в казну, – с вежливой предупредительностью сообщила Инесса.
Эдэр промолчал, задаваясь вопросом, почему он никогда не задумывался о том, как обзаводятся сыновьями те, у кого нет собственных наложниц. За ненадобностью его это не интересовало. Тем не менее, закон обязывал каждого жителя мегаполиса платить годовую пошлину, если он не завел хотя бы одного ребенка до тридцати лет. Наверное, многие из бедняков воспитывали не своих детей или условно своих… Говорят, тут ведется учет, кто чей сын, и молодых не пускают к тем, кто потенциально мог бы быть им матерью, но так ли это на самом деле? Чертовщина какая-то.
Похожий на грозовую тучу, Эдэр вдруг подумал, что вся эта система чрезвычайно глупа и запутана. Зачем платить абонемент, если можно просто забрать женщину и пожить с ней? Командо и Дикторат не бедствуют. Казна полна. Так кто же придумал эту чертову систему? Казначеи? Командо? Жрецы?
Эдэр скользнул взглядом по ушам сопровождающих его людей. Черные серьги-бусины сверкали у всех, даже у величавой и артистически ласковой Инессы.
Вспомнив о законе, гласящем, что интимные моменты глоссов никто не имеет права нарушать, гигант чуть не рассмеялся в голос. Сдержавшись, хохотнул про себя зло и язвительно: никто, кроме извращенцев-жрецов, подглядывающих за такими моментами у каждого. А, может, еще черт знает кто…
И чего теперь стоит этот закон? – подумалось Эдэру. Он почувствовал себя раздутой от важности лягушкой, которую дергают за привязанные к лапкам нитки кучка вредных, любопытных мальчишек. Противно. Стоило раздуваться от важности и алкать исполнения такого закона?
Ознакомительная версия.
