Мы медленно движемся от реки в сторону долины.
– Держись крепче, – говорит Лукас, откидываясь назад, когда моя голова дергается в его сторону.
В ответ я могу лишь старательнее цепляться за него.
Пейзаж перед нами просто волшебный.
С высокой спины слонихи, на которой я сижу позади Лукаса, обхватив его за пояс, я вижу бесконечное упорство жизни, неустанный рост всего вокруг меня. Даже на деревьях растут другие деревья.
Джунгли скрывают свои сокровища и свое прошлое. И даже в такой близости от городов я не могу его увидеть, хотя и в силах ощущать – целые затерянные города, светящиеся под пальмами и папоротниками.
Я иду, думаю я. Я найду вас. Затерянные города и потерянные сестры. Как бы джунгли ни прятали вас от меня.
Нефритовая девочка и нефритовые сны.
Она должна быть там. Ничто не должно с ней случиться.
Не раньше, чем я до нее доберусь. Я обещаю.
Я и самой себе обещаю то же самое.
Мы двигаемся вперед.
Некоторые деревья похожи на ветер, зеленый ветер, как будто им придало неустойчивую форму непрерывное дуновение бурной силы, что окружает меня.
Наверное, так оно и есть.
Другие достигли весьма впечатляющей высоты.
– Тиковые деревья, – сообщает Биби, раскачиваясь впереди меня на спине Чинг. – Теперь они почти так же редки и дороги, как золото. Их немного осталось, совсем немного.
И еще вокруг отовсюду лезет бамбук.
Дикие травы и, похоже, молодые ростки сахарного тростника и бамбука, как мне кажется, выбиваются из-под множества камней, окружающих тропу в джунглях; они содрогаются на ветру. Биби поднимает руки, касаясь нависших над тропой веток, и кричит, обернувшись ко мне:
– Видишь? Джунгли полным-полны всяческих мелких чудес. Только здесь могут мирно существовать вместе нечто столь жесткое и нечто столь мягкое.
Я смотрю на монаха, держась за Лукаса.
– Так нам следует свернуться клубочком вокруг Лордов? И Посольств? Сдаться и сосуществовать? А что они вообще знают о мирном сосуществовании?
Голос Биби уносит назад ветром:
– У меня нет ответа, Дол. Спроси Будду. Нет пути к миру. Мир и есть путь.
Но с миром мы уже опоздали. Это становится более чем ясно, когда мы приближаемся к остаткам того, что выглядит похожим на какую-то деревню.
По крайней мере, если судить по грязной дороге, ведущей в никуда, и по осыпающимся остаткам улиц, и домов, и фермерских строений.
Я смотрю вверх. Вертолеты продолжают кружить высоко в небе. Мы ждем, прячась в густой зелени на краю джунглей.
– Что-то здесь определенно происходит! – кричит Фортис, силясь перекрыть гул моторов.
Я киваю, но ничего не говорю. Если нефритовая девочка и здесь, то я не ощущаю ее.
Вообще не ощущаю никакой жизни, и это пугает меня.
И понимаю только тогда, когда вертушки поднимаются в небо достаточно высоко и мы можем выскользнуть из-под зеленого полога на открытое место.
Там ничего нет. Во всяком случае, ничего не осталось. Просека, на которой должна была стоять деревня, превратилась в широкое пустое пространство – большой кратер, наполненный грязью и водой, размытые дороги и осыпавшиеся фундаменты по краям. Не осталось ни домов, ни людей. Поселение исчезло.
Мы проходим мимо ржавой тачки – одного из немногих признаков того, что здесь вообще кто-то обитал. Она наполовину погрузилась в край чего-то похожего на коричневое озеро, разлившееся к центру долины.
Лукас касается жижи ботинком:
– Что это за дрянь? Выглядит отвратительно.
В воздухе плывет сильный запах, как будто земляной, с привкусом металла.
Тима наклоняется, тоже касается жижи. Фортис стоит за ее спиной. Я приседаю на корточки, чтобы посмотреть внимательнее, но не в силах заставить себя прикоснуться к этой массе земляного цвета. Она слишком странная.
– Не трогайте. Оно может быть ядовитым.
Тима меня не слышит, более того, ее не остановить. Не остановить, когда она вот так увлекается.
– Не знаю. Это не вода, но и на грязь тоже не походит.
Но что бы это ни было, оно воняет.
– До Того Дня ученые часто рассуждали о возможности существования первичного бульона. – Голос Тимы звучит до странности тихо, когда она снова погружает руки в то, что мне кажется булькающими коричневыми сточными водами. – Как об основной составляющей жизни, в том числе и человеческой. Мы произошли из такого бульона. – Тима поднимает голову. – Или, возможно, вернемся в это состояние. Что, если это он и есть? Что, если мы снова должны совершить полный цикл развития?
– Суп, – говорит Фортис. – Первичный суп.
– Ты хочешь сказать, кто-то сотворил вот это дерьмо? Сознательно? – Лукас выглядит так, словно его вот-вот вырвет.
– А где деревня? – Я приседаю рядом с Тимой и окидываю взглядом окружающее. – Что случилось?
– Если я права… – начинает Тима, глядя на Лукаса снизу вверх, – если я права, вот это и есть деревня.
– Была. Пока ее не измельчили в мульчу, – соглашается Фортис.
– Привели в состояние первичных частиц, – кивает Тима.
– Для повторного использования?.. – недоверчиво спрашивает Ро.
– Что это сделало? Что могло это сделать? И зачем? – Лукас смотрит по сторонам в поисках ответа.
Он не спрашивает, кто это сделал, потому что ответ мы и так знаем.
Фортис опускается на четвереньки, внимательно изучая землю:
– Учитывая отличную переработку на мелкие фракции почвы, или грязи, или что уж там представляет эта жижа, сдается мне, тут должно было поработать большое количество… чего-то.
Тима пропускает мерзкую жижу между пальцами:
– Да, или несколько очень больших вещей. Но скорее, похоже, множество мелких. – Она тоже оглядывается вокруг.
– Это определенно похоже на массовый налет чего-то. Это выглядит даже хуже, чем пшеничное поле после саранчи. – Биби сильно бледнеет.
Лукас встает рядом со мной, касаясь рукой моей руки, словно ему необходим контакт для поддержки.
– Ты хочешь сказать, это нечто вроде какой-то внеземной саранчи?
Мысль настолько же пугающая, насколько и отвратительная.
Фортис говорит тихо, со странной уверенностью:
– Да, похоже именно на то. Массовый налет, который может превратить все, что угодно, в составные частицы. Подумайте об этом. Машины, которые могут жевать, или выделять, или и то и другое. Сжевать все – органику, созданные человеком предметы. Все биологическое. Механически или химически переварить все.
– Разве такое существует? – Я смотрю на Фортиса, а тот смотрит на Биби. – Разве существует?
– Я не знаю, – отвечает Фортис. – Но если они могут сделать такое, все кончено.
Мы умолкаем, потому что коричневое озеро перед нами внезапно начинает выглядеть еще более опустошенным и опустошающим.
– Скажи, разве это правда? Значит ли это, что они собираются просто сжевать наш мир и потом выплюнуть его? Все вообще? – Глаза Тимы полны ужаса.
– Нет, если мы им не позволим, – отвечаю я, глядя на коричневое ничто, которое может стать будущим нашей планеты. – Ведь так, Фортис?
Но Фортис молчит, потому что даже он не знает, что на это ответить.
ДОНЕСЕНИЕ В ГЛАВНОЕ ПОСОЛЬСТВООТДЕЛЕНИЕ В ВОСТОЧНОЙ АЗИИПОМЕТКА: СРОЧНО
ГРИФ: ДЛЯ ЛИЧНОГО ПОЛЬЗОВАНИЯ
Подкомитет внутренних расследований 115211В
Относительно инцидента в Колониях ЮВА
Примечание. Свяжитесь с Джасмин3к, виртуальным гибридом человека 39261.ЮВА, лабораторным ассистентом доктора И. Янг, для дальнейших комментариев, если понадобится.
ДОК ==› ФОРТИС
Расшифровка – Журнал соединений, 22.09.2069
ДОК::НУЛЛ
// соединение начато;
соединение установлено
отправлено: Ты не биологический, верно?;
ответ:…Верно.;
отправлено: Но ты самоосознающий, мыслящий. Творческий?;
ответ:…Cogito ergo sum. Я мыслю, следовательно, я существую. Да. Мы похожи.;
отправлено: Мне бы хотелось глубже исследовать идею.;
ответ: Ты интересный собеседник.;
отправлено: Как и ты. Вскоре я свяжусь с тобой, чтобы
продолжить эту беседу.;
ответ: До свидания.;
соединение прекращено;
//соединение завершено;
Глава 27
Прошлое в будущем
Мы молчим. Покинув деревню, находим место для остановки и позволяем дню закончиться как можно быстрее.
Мы видели слишком много, все мы.
Но темнота наступает не так уж быстро. А нам хочется видеть как можно меньше. Это все, чего хочет любой из нас в данный момент.
Пещера, на которой в конце концов сошлись Фортис и Биби, вдали от долины и на обратном пути к реке Пинг, не совсем пещера. Это скорее некое углубление в скале, рядом с рощей бамбука и тиковых деревьев для слонов – деревьев, которые тянутся от зеленого берега прямиком в густые джунгли, что покрывают эту сторону дельты реки Пинг. Но как бы то ни было, огонь – это огонь, а сон – это сон, и потому мы разбиваем здесь лагерь и никто из нас ни на что не жалуется.
