Иллка не видела смысла скрывать от них обстоятельства, поэтому, иногда с трудом подбирая английские слова, рассказала, как все произошло. Миклошу становилось все веселее, а вот Солано нахмурился:
— Это же полная некомпетентность!
— Ты не прав, капитан, — возразил здоровяк, — это просто расслабленное состояние. Уже лет пять никакого сопротивления, никаких зачисток, только операции по изъятию корма, причем корм сам сдается в большинстве случаев, вот все и перестали действовать по инструкциям. А всего-то нужно было выставить охранение у грузовиков. Да и пиво жрать при исполнении — не самая лучшая мысль.
— Иллка, — позвал ее Ринор, — подойди.
Он стоял возле угла блока. Она медленно поднялась, поправила бронежилет и подошла к нему:
— Что такое?
— Надо решать с нашими братьями и сестрами.
Ринор имел в виду пленников фермы. Они стали самым большим разочарованием. Их с Замиром план освободить их и вооружить столкнулся с неожиданным препятствием: вооружать людей, скорее их бледные тени, не имело никакого смысла.
Как пояснил доктор-упырь, чтобы задействовать минимум охраны и обеспечить подчинение, заключенных накачивали большими дозами успокоительных лекарств. Буйные и неподдающиеся давно отсеялись, так что основную массу составляли люди с подавленной волей. Почти двести мужчин и женщин разного возраста, в более-менее приличном физическом состоянии, если не брать в расчет покрытые следами от игл для забора крови тела, но не проявившие ни малейшего интереса к тому, что их хотят освободить. Доктор также сказал, что на выход из такого состояния требуется несколько дней, если отменить прием препаратов, однако многие могут и не пережить отмену. Он назвал это каким-то медицинским термином, но она его не запомнила, да и не поняла сразу, однако стало ясно, что пополнить бойцами свой отряд у них не получится. У них не было нескольких дней.
— Ринор, а что предлагаешь ты?
Парень смутился.
— Не знаю. Но не оставлять же их здесь?
— Я не вижу другого выхода, — твердо заявила Иллка и пошла в сторону блоков, где содержались узники. Ринор последовал за ней. — Мы не можем взять их с собой. Нам нужно забрать заложников и разместиться самим.
— Но они же наши соплеменники, они же и так тут мучаются.
— Тогда убей их.
— Ты чего, Иллка? — от неожиданности он остановился, а она только сбавила темп.
— Ринор, я оставила собственных детей, чтобы не подвергать их опасности. Ты хочешь, чтобы этих несчастных перебили упыри на Вратах?
— Но это же…
— Это неприятное, но самое подходящее решение. Пойдем.
Они зашли в тюремный блок и подошли к ближайшей камере: двухярусные кровати из дерева и никакой другой мебели, в углу сливная дыра туалета. Два десятка мужчин сидели либо на кроватях, либо вдовль стен, некоторые даже переговаривались между собой. Появление Ринора и Иллки не произвело на них никакого впечатления.
Легкий запах пота и экскрементов, а еще пустые тарелки, сваленные в кучу возле решетчатой двери. Ринор показал на пару собеседников:
— Видишь, они уже болтают друг с другом. Еще немного времени, и они…
— У нас нет этого «немного». За упырями из автобуса следят с вертолета. Сейчас его дозаправят и быстро определят, что они здесь, один звонок сюда и станет ясно, что что-то не так. Два грузовика и не выходящая несколько часов на связь группа. Упыри не тупицы.
— Но их же добьют здесь, выкачают остатки крови, и они умрут….
— Да, — ровным, без эмоций голосом ответила Иллка, — именно так все и будет. Но мы их не можем забрать. Не можем, и все. Оставить здесь — лучшее, что можно сделать.
— У тебя нет сердца, — заявил Ринор.
— Говори, что хочешь, но поступим по-моему, — новая роль человека, отдающего приказы, нравилась ей все больше, а вот то, что она встречала сопротивление, начинало раздражать.
Иллка прошла вдоль камер, рассматривая заключенных. Ей и остальным членам группы упыри хотели устроить подобное будущее. Она не могла сказать, что вид узников вызвал у нее сильную реакцию: нет, как раз внешне, ничего страшного они не увидели, но вот их пустые глаза, замедленная из — за лекарств моторика, вязкие гримасы — это настораживало, даже пугало. Конечно, чтобы контролировать людей в таком состоянии, нужно меньше охраны, так что логика упырей поддавалась объяснению, а возможные последствия от приема такого количества препаратов никого не интересовали. Даже несчастных узников.
В одной из камер содержались женщины, при виде которых у нее подступил комок к горлу: трое из пяти оказались беременными. Кто мог воспользоваться ими: упыри их охраны или соседи по камерам не имело никакого значения. Она просто не могла даже представить, что им позволят родить. Ведь забирать кровь у вынашивающей ребенка матери — верный способ убить обоих. Но они не станут забирать и этих бедняжек. Иллка понимала, что с ее решением согласятся не все, но реальность такова, что им просто придется согласиться.
— Нам надо будет оставить несколько человек из обслуживающего персонала, чтобы они их кормили, когда мы уедем.
— Они же заново начнут отбирать кровь, — не успокаивался Ринор. Она повернулась к нему и зло сказала:
— Тогда оставайся с ними, жди, пока они не придут в себя, отдай им оружие.
— Мы можем сделать это всей группой. Создадим очаг сопротивления….
— Ринор, что за чушь ты несешь? Наш план — проще некуда. Нам нужно покинуть Республику. И все. Если повезет и если выживем.
— Зачем ты оставила этих упырей в живых? Чем они нам могут помочь?
— Как минимум, в боевом отношении они будут получше нас, если дело дойдет до драки.
— А они станут стрелять по своим?
— Станут, уже постреляли. На них охота идет, так что цели у нас одинаковые.
— Ох, не вышло бы из этого чего плохого. Не доверяю я им.
— И я не доверяю, но лишний козырь не помешает.
— Ладно, понял, пошли обратно.
Они вернулись к первому блоку, где встретили доктора Уиллби. Упырь-врач выглядел уставшим, но спокойным:
— У вашего парня ушиб легкого, но жить будет. Рекомендую отправить его в нормальную больницу с оборудованием и препаратами. А кровоостанавливающее я ему вколол: сосуды в носу и гортани полопались.
— Уже хорошо, — улыбнулся Солано. — То есть он вполне транспортабелен?
— Тряска и удары не приветствуются, но по трассе можно везти без опасений.
— Спасибо, док.
Он заметил Иллку:
— Мы готовы выдвигаться. Нас больше ничего не держит.
— Нас тоже, — ответила она, — доктор, иди сюда.
Это прозвучало грубо и не очень грамотно, но она плевать хотела на условности. Врач приблизился к ней, ожидая подвоха:
— Что?
— Доктор, мы сейчас заберем охрану и почти весь персонал. Оставим вас и двух медиков, вы позаботьтесь о пленниках. Не только лекарства, но и еды им дайте, пока ваши сюда не приедут.
— Хорошо.
— Я делаю тебе большое одолжение, упырь, что не забираю с собой, так что отнесись к моей просьбе по… — она чуть не сказала «человечески», но спохватилась, — справедливости.
— Хорошо. Ваши люди, те, что ранены, кстати, тоже могут передвигаться. Жить будут.
— Хорошо, — она повторила за ним и начала распоряжаться группой.
В один из грузовиков набили заложников, за этой операцией Солано и его товарищ наблюдали совершенно безучастно, хотя пленные, увидев на одном из них полицейскую форму, попытались позвать на помощь. Новые союзники Иллки предпочли удалиться в свой микроавтобус.
Минут через двадцать ее группа подготовилась к отъезду, а Солано забрал из медпункта ценного заложника. Она подошла к упырю:
— Как именно мы минуем охрану Врат?
— Представления не имею, — усмехнулся Солано, затем посмотрел на своего товарища, — а ты бывал на Вратах?
— Бывал.
— Расскажи, что там и как.
— В принципе — Врата это длинный искусственный тоннель в Барьере. Две полосы для автотранспорта. С обеих сторон въезд блокируется войсками: нашими и солдатами внешних. Точно численность охраны не знаю, но не меньше ста бойцов с каждой стороны. Есть бронетехника рядом: я лично видел два «Абрамса» и два «Страйкера» с нашей стороны. КПП, он же таможенный пост, на котором проходит тщательный досмотр транспорта. Рентен, визуальный осмотр, собаки, контроль веса. Таможенники тоже вооружены. Насколько я знаю, со стороны Внешних все заминировано, плюс там в воздухе постоянно туча дронов.
