точно была уверена в том, что именно я прогнал того беса, вознамерившегося догнать нашу шлюпку.
— Адриана, послушай, я сам ничего в этом не понимаю, — почти искренне выдохнул я.
— А что говорит барон Люпен? — спросила девушка, вроде поверив мне.
— О, у него есть кое-какие теории, но все они взяты чуть ли не из воздуха.
И тут в дверь каюты постучались, после чего из коридора донёсся голос химеролога, точно он проходил мимо, услышал свою фамилию и решил заглянуть:
— Ваша светлость, позволите войти?
— Входите, сударь! — крикнула девушка, сложила руки на груди и уставилась на дверь.
В каюту вошёл Марк с такой хмурой физиономией, словно его вели на убой. А следом за ним показались Вероника и улыбающийся барон. Впрочем, его улыбка померкла, стоило ему взглянуть на Меццо.
Она тут же заявила, вздёрнув подбородок:
— Я всё знаю, дорогой барон.
— Что именно вы знаете, ваша светлость? — с примёрзшей к губам улыбкой поинтересовался аристократ и покосился на меня.
— Маркиза в курсе того, что я менталист, — быстро произнёс я, взглядом давая понять барону, что она больше ничего не знает.
Тот немного расслабился и заявил:
— Ваша светлость, полагаю, вы не станете обижаться на меня из-за лжи во спасение. Вы же знаете, как в нашем ортодоксальном обществе относятся к менталистам.
— Знаю, потому и прощаю вас, — отчеканила девушка, не заметив молчаливой пантомимы Вероники. Та указала на Адриану головой, а затем выразительно провела большим пальцем по своему горлу. Я осуждающе глянул на неё. А та улыбнулась.
— Но мы бы хотелось услышать какие у вас теории в отношении Виктора и бесов, — продолжила Меццо. — В копилку фактов вы можете ещё отправить то, что во мне пробудились кое-какие воспоминания, стоило мне дотронуться до рук Виктора.
— Что вы говорите? — сверкнул любопытными глазами барон. — Позвольте пригласить вас в свою каюту, ваша светлость. Там вы всё подробно мне поведаете, а я поделюсь с вами своими мыслями. А что касается моих воспитанников, то им есть о чём поговорить втроём.
Меццо милостиво кивнула и вышла вон вместе с Люпеном. А Марк сразу же мрачно проговорил:
— Я после твоих манипуляций, Виктор, не стану дурачком, пускающим слюни?
— Вряд ли, — бросил я и ободряюще улыбнулся.
— Тогда давай приступать.
— Так мы с бароном договорились на вечер, — напомнил я.
— Нет, давай сейчас, пока у меня хватает решимости, — буркнул некромант, пыхтя носом.
— А я помогу в случае чрезвычайной ситуации, — заверила меня Вероника и ослепительно улыбнулась.
— Надеюсь, твоя помощь не понадобится, — прочувственно пробормотал Марк и шумно сглотнул. — Что мне нужно делать?
— Ничего. Просто сядь на койку да смотри на меня, — проинструктировал я отчаянно трусящего парня и принял сидячее положение.
Некромант опустил свой объёмный зад на койку, засопел и хмуро глянул на меня. А я поймал его взгляд, скользнул в транс, стал выделывать пальцами пассы и с нажимом шептать:
— Ты хочешь повиноваться моей воле… Слушать мой голос… Следовать моим приказам… Ты не можешь устоять перед ним… Твоя воля слаба… Подчинись мне. Теперь ты слуга, а я — хозяин. Скажи, кто твой хозяин?
— Ты… — безэмоционально выдохнул некромант, вперившись в меня немигающим взором остекленевших глаз.
— Получилось, — еле слышно прошептала Вероника и ликующе улыбнулась. — Вик, заставь его приседать.
— Повинуйся моему голосу… Я приказываю тебе присесть десять раз… — отчеканил я, повысив голос.
Марк послушно встал с облегчённо скрипнувшей койки и стал молча делать приседания. На его лбу выступил мутный пот, а изо рта стало вылетать надсадное хеканье. Но всё же он был больше похож на безэмоционального биоробота, чем на адекватного человека. И это может насторожить паладинов, которых будут сменять подконтрольные мне люди.
Данный неприятный факт подметила и остроглазая Вероника. Она нахмурила лоб и сказала:
— Вик, прикажи ему… э-э-э… быть почеловечнее.
— Не выйдет. Он не поймёт, — прошептал я и тут же Марк пришёл в себя.
Он от неожиданности упал на задницу, застонал и яростно протараторил:
— Вы чего устроили?! Танцевать меня заставили?! Кто это придумал? Бьюсь об заклад Вероника.
— Хм-м-м, — протянул я, потирая подбородок. — Вероятно, мне не стоило говорить с кем-то кроме Марка.
— Чего? — нахмурился тот.
— Ничего. Эксперимент продолжается.
— И тебя никто не заставлял танцевать, — вставила магичка. — Ты всего лишь делал приседания.
— Присе… дания? — скривился некромант и передёрнул плечами. — Ненавижу их. Больше ничего такого не делайте. Поняли? Иначе я сейчас же уйду.
Он яростно глянул на меня. А я снова, буквально за несколько секунд, сумел полностью подчинить его себе. Марк опять стал моим послушным биороботом. Но на сей раз я не стал заставлять его приседать или танцевать. Даже не заставил его зашить мою порванную одежду. Нет, он просто ходил кругами по комнате, выполняя мелкие приказы. Брал кружку, наливал воду. В общем, я тестировал своё умение. И мне удалось продержать парня под своим контролем около получаса. После этого мою грудь едва не вывернуло наизнанку из-за огромной потери энергии.
Марк пришёл в себя, захлопал глазами и подозрительно уставился на кружку, которую держал. А я без сил вытянулся на койке. Потолок принялся крутиться, вертеться, а веки слипаться.
— Ну чего? — прохрипел некромант. — Удачно?
— В целом, да, — просипел я, с трудом двигая губами. — Полчаса — это хороший результат. Следовательно, сразу двоих людей я смогу держать под контролем где-то четверть часа. И мне не придётся лезть им в сознание. Но придётся провести ещё один эксперимент.
— Не-е-е, — замычал Марк. — Мне на сегодня уже хватит. Вон Веронику бери. Ты же боялся, что в её голове одно развратное совокупление, а тут выясняется, что тебе и не надо лезть в голову.
— Почему одно развратное совокупление? — оскорбилась девушка. — Их там много. А ещё там дорогие украшения, модная одежда…
— Мне придётся провести эксперимент с вами обоими, — едва слышно выдал я, уже находясь практически без сознания. — Надо ведь понять, действительно ли мне удастся управлять двумя людьми в течение пятнадцати мину…
Я не сумел закончить фразу, так как вырубился. И уже по доброй традиции тьма вскоре сменилась мрачным пейзажем. На этот раз меня занесло не на равнину, пропитанную отчаянием, а на крутой горный склон. У его подножья текла река раскалённой лавы. Падающие в неё мелкие камешки, заставляли разлетаться в разные стороны злые багрово-жёлтые капли. Жара стояла страшная. Аж дрожал воздух. А падающие с ночного облачного неба капли дождевой воды испарялись, не
