class="p1">Что ж, как бы я ни хотел об этом думать, другого выхода меня не было.
— Съеееел, ублююююдоок? — злобно прошипел Гарад, шею которого я все еще контролировал коленом.
— Так, демонюка, оставаться на крыше больше нельзя. Это самоубийство.
— Согласен. Есть другие предложения?
— Предлагаю другое самоубийство.
— Какое?
— Ты умеешь летать?
— Нет. И ты тоже.
Капитан стремительно приближался.
Я повернулся к Гараду и поднял топор:
— А ты, мразь, рано обрадовался, — и тут же впечатал топор прямо в лицо Гараду. — Твоя душа мне еще пригодится.
Похоже капитан не ожидал, что я закончу начатое. Ошарашенный увиденным, он замер в том месте, докуда дошел, а по его лицу было видно, что он подбирал самые страшные слова, чтобы окатить ими меня. Даже рукоять меча затрещала в его руке.
Но я не стал дожидаться, когда он достроит свою словесную конструкцию, и, впитав топором светлячки Гарада, со всех ног рванул к краю и крыши и бесстрашно прыгнул вниз.
Глава 16: Обратно в пламя
Ну как я бесстрашно прыгнул?
Когда я бежал к краю крыши, меня подгонял кипящий в крови адреналин. Но, как только твердая поверхность под ногами исчезла, этот адреналин будто мгновенно выветрился из моего тела. А в мозг хлынула такая волна страха, что моё сердце чуть не остановилось в самый первый миг свободного падения с высоты двадцать второго этажа.
И только в этот момент я осознал, что ждёт меня через четыре секунды.
— Ты идиот? — выкрикнул мне Кареон, который остался на краю крыши.
Время для меня как будто замедлилось.
Я повернул голову назад и увидел, как в меня летит меч капитана и несколько стрел, выпущенных прибывшими лучниками. Меч «прошел» мимо, как и все стрелы, кроме одной. Она вонзилась прямо в моё левое плечу и сразу же предала моему телу инерцию вращения.
Боли я не почувствовал.
Ведь когда ты падаешь с огромной скоростью в кромешную темноту и находишься в трёх секундах от неминуемой смерти, боль притупляется.
Мне оставалось только сделать последнее движение и верить, что задуманная хитрость выгорит.
Я перевел взгляд на топор и увидел на его рукояти две синие руны. О, как. Гарад по силе души был такой же, как паучиха Минерва. Отлично.
Я надавил на одну из них и смахнул в правую сторону, чтобы инициировать лечение.
Я не надеялся выжить после падения с такой высоты, но по задумке в момент столкновения с землёй топор начнёт меня исцелять и, возможно, я останусь жив. Но, разумеется, гарантий никаких не было.
Скорее всего вероятность успеха зависела от того, умру ли я моментально после падения или же немного помучаюсь. Мне был необходим второй вариант.
Десятый этаж.
Пятый.
На самом деле про этажи я выдумываю, ведь невозможно было разобрать и определить, что там есть вокруг меня.
И вот внизу показалась какая-то странная колышущаяся темень. Это были деревья, через кроны которых я пролетел, как ракета. А затем грохнулся на один из ржавых автомобилей, которые здесь были повсюду.
* * *
Серена продолжала завывать.
Уж не знаю, какая именно опасность надвигается, но город уже стремительно погружался в хаос.
Активизировались мародёры, которые начали выбивать витрины. Повылазили все местные бандюки, которые без разбора хватали людей на улице. Пытались пару раз даже меня остановить, но я бежал со всех ног и даже не думал тратить время на всяких подонков.
Меня ждала моя дочь.
Во время бега я пытался снова и снова набрать её, но звонок не шёл. Наверное, стоило оставить эти попытки, так как связь, скорее всего, пропала навсегда.
— Я иду, иду.
Над крышами домов начали часто пролетать истребители. Они летели так низко, что от шума их двигателей закладывало уже и содрогался весь город.
Откуда-то издалека начали доноситься звуки взрывов. Ну или что-то похожее на них. Я всё-таки слышал подобные звуки только в играх. Кто его знает, может в реальности взрывы звучат иначе.
Но, как ни крути, серена воет не просто так. А, если учитывать тот факт, что мой город находился очень далеко от границ, то нетрудно было догадаться, что летит на нас что-то очень большое и опасное.
Неужели случилось то самое страшное, чего боялась вся планета?
Неужели они нажали на эти чертовы красные кнопки?
Я преодолел полкилометра, но оставалось еще довольно много.
Впереди показались три двадцати двухэтажных дома. Один из них был тем, с которого я прыгнул вниз, чтобы спастись от капитана и его людей. Два других здания, похоже, до тех времен не дожили.
А еще прямо на моём пути стояла довольно большая группа людей, вооруженных чем попало — от бит до пистолетов.
— Тааак, мимо этих просто так не пробежишь. Если решат остановить, то уже не отвертишься. Лучше свернуть во дворы.
Я так и сделал. Свернул при первой же возможности и там увидел картину еще страшнее, чем на главной улице.
Людей выкидывали из машин, избивали. Тут и там вспыхивали различные потасовки и драки. Из окон некоторых квартир вырывался дым.
Кричащие женщины.
Плачущие дети.
— Эй, ты! — услышал я мужской голос со стороны ближайшего подъезда.
Поначалу я не намеривался реагировать, но он продолжил мне кричать. И в его крике я услышал очень знакомые нотки:
— Серёга, стой!
Я обернулся и увидел мужчину, чье лицо было разбито, а одежда порвана. Рядом с ним плакали два мальчика-близнеца лет десяти. А ещё там была женщина, которая пыталась обработать его раны с помощью ватных дисков, пропитанных крепким алкоголем (бутылка стояла рядом на скамейке).
Вокруг было много подобного ужаса и можно было бы пройти мимо, но в этом случае я не смог. Глядя на эту семью, моё сердце сбило свой ритм.
Это были мои друзья.
* * *
Я думал, что упасть с большой высоты очень больно.
Но на самом деле самое болезненное, это когда в падении твоё сердце встаёт колом и отказывается биться.
А уже, когда столкнулся с землёй, все чувства отключаются и ты просто наблюдаешь, как мир гаснет в твоих глазах.
Именно так поначалу у меня и было. Я лежал в груде металлолома, в который превратился порш кайен и умиротворённо наблюдал за каплями дождя, которые бесконечным потоком падали на меня.
Но затем белая пелена исцеления обволокла моё тело. А после этого все сломанные кости в моём организме начали срастаться с таким хрустом, что он был слышан даже сквозь стучащий по всем возможным поверхностям дождь.
И хоть был
