было сочувствие.
У меня на языке вертелись разные колкости — например, предложение спросить у Дерека, сколько боеголовок он нёс на борту? Или сколько детей убил в Афганистане и Ираке. Но, конечно, у меня хватило ума, чтобы не лезть на рожон.
Она поймёт со временем. Должна понять. В конце концов, она же умная.
Мы едва успели выехать с территории хозяйства, когда вдруг ожила портативная рация, которую Фёдор захватил с собой. Её радиус был поменьше, чем у той станции, которая стояла на «Прадике», но для ближней связи на подступах к патрулям этого вполне хватало — чтобы избежать возможных недоразумений.
— «Пальма» «Скауту», — говорил Пётр. Голос звучал явно взволнованно.
— Здесь «Скаут», — ответил я, принимая рацию от Фёдора.
— Ребят. Там дальше на пути проблемы назревают. Похоже, беглые добыли БМП или что-то в этом роде. Движутся в сторону города. С грузовиком и УАЗиком.
Мы с Фёдором переглянулись.
Отменять поездку? Да фиг там. Утрутся, уголовнички…
— Спасибо, приняли «Пальма». Будем осторожны, — ответил я.
— Это не всё, — продолжал Пётр. — Там на дороге колонна… люди идут. Похоже, пешком. Ночью вроде лагерь на обочине делали, «Птичка» костры видела. Ребята думаю, что, может, это с пассажирского поезда, который застрял на Казанской ветке…
— Далеко от пятна заражения? — спросил я.
— Пока далеко вроде… «Птичка» на пределе видит.
— А БМП?
— Пока не понятно, куда повернёт… но могут пересечься.
В зеркале заднего вида я поймал грустный взгляд Фёдора.
Мы успели вовремя. Колонна людей медленно брела по обочине всего метрах в двухстах от предполагаемой границы зоны заражения. На УАЗике мы её проскочили быстро; фон у земли, возле слоя свежего снега, всего в два раза превышал норму — но, если встать здесь лагерем, да чтобы костёр и спальные места растопили верхний слой, случилась бы беда.
Когда мы встали рядом, я первым делом проверил счётчиком Гейгера покрышки и колёсные арки. Да, превышение было — но незначительное, процентов на двадцать. Но всё равно, конечно, придётся делать дезактивацию. А для этого надо выделить отдельный бокс в гараже… впрочем, это подождёт.
Фёдор пошёл знакомиться с беженцами. Навстречу ему вышел здоровенный мужик в белом пуховике, с переломанными хрящами в ушах, как это бывает у борцов. У него была густая борода, но бритая верхняя губа, с едва намеченной щетиной, как это принято у кавказцев или военных.
Он подозрительно держал руки за спиной, но вроде никакой агрессии не проявлял.
— Привет, народ! — услышал я, как поздоровался Фёдор, пока сам возился с проверкой уровня заражения.
— И тебе здравствовать, — пробасил «борец». — Вы какими судьбами будете?
— Да вот, в город едем, — ответил Фёдор. — Ищем связи с властями. Вроде как Каменногорск не пострадал от ударов.
— Ударов? — мужик чуть насупился.
Я в это время тоже подошёл к ним. Остальные люди (среди которых были и женщины, и дети, в том числе совсем маленькие) боязливо жались к обочине, в разговор не вступая.
— Вы не в курсе, что ли? — Удивился Фёдор. — У нас тут ядерная война случилась…
Мужик погладил бороду рукой в перчатке. Потом обернулся и посмотрел на группу мужчин, которые шли в голове колонны.
— Ну что, Лёха, — обратился он к кому-то из них. — Прав я был, а?
Высокий худощавый мужчина со щетиной на покрасневших от морозца щеках опустил взгляд, но промолчал.
— Вы сами-то кто будете? — спросил «борец».
— Фермеры, — ответил Фёдор. — Хозяйство у нас тут, недалеко.
«Борец» внимательно посмотрел на УАЗик. Я сделал шаг назад — на всякий случай.
— Да ну, мужики, не кипишуйте, — тут же сказал он, заметив мои передвижения. — Дело такое: нам помощь нужна. Хозяйство-то большое? Сколько дворов?
— Большое, — ответил я. — Места на всех хватит.
«Борец» улыбнулся.
— Только вот проблемки есть… — я хотел продолжить, но тут заметил в толпе одного мужика с ребёнком на руках, который был закутан в синее одеяло. Рядом с ним стояла женщина, держа его под локоть — должно быть, жена. Малышу было года два, он прятал личико в воротнике отцовского пуховика. Я заметил, что его спинка вздрагивает, будто от кашля. — Стоп. У вас больные есть? — спросил я. — Дети?
«Борец» вздохнул и, проследив направление моего взгляда, взглянул на семью с ребёнком.
— Я ж говорю — помощь нужна.
— Так, в УАЗик, быстро! — скомандовал я. — Ещё кто-то из детей болеет?
— Нет, — старший отрицательно мотнул своей могучей головой. — Остальные держатся.
Мужик с ребёнком подошёл ко мне с опаской. Малыш отвернулся от папкиного воротника и с любопытством посмотрел на меня. Глазки блестят, но, вроде не затуманены. Это хорошо.
— Жар есть? — спросил я у отца.
— Небольшой, с утра был… — ответил он хриплым голосом.
— Только под утро кашлять начал. Леонид сказал, что к вечеру можем до города дойти… оставаться на месте никак нельзя было… — будто оправдываясь добавила мама.
Как я понял, Леонид — это и есть мужик с борцовскими ушами.
— В тепло, — сказал я. — По дороге за температурой следите. Будет сильно жар расти — дадим жаропонижающее. На заднем сиденье пара бутылей с водой, она тёплая. Пейте как можно больше!
Кивнув, женщина пошла к УАЗику. Фёдор последовал за ней и помог залезть в салон.
— Ты вроде про проблемки говорил?.. — спросил Леонид, провожая глазами Фёдора и пару с ребёнком. — Меня, кстати, Леонид зовут. Можно просто Лёня. — Он снял перчатку и протянул мне ладонь, больше похожую на совковую лопату.
Я ответил на крепкое рукопожатие.
— Дима. Есть такое, к сожалению, — вздохнул я. — Первая. За нами, метрах в двухстах, зона заражения. Там выпадали осадки после взрыва. К счастью, достаточно далеко от эпицентра, да и снег с того времени несколько раз наваливал… но всё равно — пешком туда никак нельзя.
— Ясно. Спасибо, что предупредил, — кивнул Леонид. — А ещё?
— А ещё в этом направлении движется колонна уголовников, сбежавших из ближайшей колонии. Они, похоже, успели разграбить военный склад и даже поставить на ход старенькую БМП…
Леонид присвистнул, но в целом держался спокойно.
— Вы, как я вижу, тоже оружием разжились? — он кивнул мне на пояс, где под пуховиком скрывалась кобура, которую я «позаимствовал» у лётчика. И уже проверенный «Глок» в ней.
А глаз у этого борца намётан, однако… тоже из военных?
— Была возможность, — кивнул я. — К счастью.
— Даже к счастью?
— Угу. Неспокойно в наших местах.
— С уголовниками сталкивались уже?
— И не только, — я пожал плечами. — Тут и пендосы успели побывать. Что-то вроде ДРГ. Плюс летуны сбитые…
— Одна-а-ако… — озадаченно протянул Леонид.
— В общем, времени у нас маловато, — сказал я.
В этот момент к нам вернулся Фёдор.
— Это точно, — подтвердил он. — Я с директором связался. Сюда прут, уходить надо. Прямо сейчас.
— У вас связь есть? — удивился Леонид.
— Радио. На пределе дальнобойности, — ответил я.
— Ясно… так понял, по радио с властями связи нет, — сказал Леонид.
— Не-а, — вздохнул я.
— Лёш! Подойди сюда! — он позвал одного из мужиков, которые так и мялись в сторонке всё это время.
Вперёд вышел долговязый мужик, тот самый, который взгляд опускал.
— Это начальник поезда, — представил Леонид. — Вроде как официальное лицо. Так вот, Лёша говорит, что в самом начале связь была с диспетчерской в Каменногорске. Может, попробуешь связаться? Частоты знаешь? Ты как, не против? — последний вопрос был адресован ко мне.
— Попробовать можно… — Лёша поправил меховую шапку на голове.
— Когда связывались? — уточнил я.
— Да в первый день, как встали, — ответил начальник поезда. — Потом аккумуляторы сели, и всё…
— Тогда лучше время не тратить, — сказал я. — Успеем попробовать, когда за остальными вернёмся.
— За остальными? — Леонид поднял бровь.
— Ребят, сколько детей? И вообще человек сколько? — вопросом ответил я.
Леонид и начальник поезда переглянулись.
— Сто тридцать, — ответил Лёша. — Детей пятнадцать.
— Немного, — удовлетворённо кивнул я. — Малышей надо всех в УАЗике разместить… в общем, план такой: один из нас забирает детей. Второй остаётся со всем оружием и рацией. Уходим в лес, там путаем следы и всячески скрываемся… и вызываем подмогу. Понадобится пара автобусов и часть дружины… Фёдор, найдётся у нас столько колёс?
— Пару вахтовых можно, — Фёдор пожал плечами. — И я останусь, если что. Ты езжай.
— С чего бы? — ухмыльнулся я. — У меня боевого опыта больше!
— Нам не воевать надо, а скрываться, — возразил Фёдор. — Я места здешние знаю.
