благодарность хоть какими-то словами, но меня перебил спокойный голос Эллен. Она обращалась к парню.
— Почему вы здесь?
Когда она произнесла «вы», она вовсе не имела в виду уважительное обращение. Она подразумевала, что встретившийся человек пришёл сюда не один. Хотя, пока что, мы этого и не могли знать.
— Помочь, — ответил он, — как я и сказал.
Однако прохлада Эллен была сильнее, требовательнее в каком-то смысле. Они разговаривали вежливо и спокойно, но незримый барьер между ними был почти ощутим. Эллен смотрела на оппонента не двигающимися зрачками.
— Зачем он вам? — Так же беспристрастно, словно меня тут вовсе и не было, задала свой очередной вопрос она.
Молодой человек позволил себе слегка улыбнуться, но так, чтобы это не выглядело вызывающе.
— Как видишь, благодаря ему мы уже разговариваем, — довольно многозначительно ответил он.
И в этом ответе я услышал целую историю, открывающую передо мной полотно непрекращающейся бескомпромиссной неприязни и вражды.
— И почему вы думаете, что он пойдёт с вами? — Обволакивающим нежным голосом спросила Эллен.
Парень подал мне руку, чтобы я встал. Я принял эту поддержку, потому что в неопределённой ситуации следовало экономить силы, да, к тому же, я ещё плохо держался на ногах. Зато о руке можно было не беспокоиться. Я и сам не заметил, как поднялся именно с её помощью. И ничто не кольнуло, не стрельнуло болью. Превосходное ощущение!
Всё это время незнакомец смотрел на Эллен, но затем жестом указал в сторону лежащего в грязи тела. Девушки, которую я убил. Он прекрасно знал, о чём я думал.
— Потому что он сам этого захочет, — ответил парень.
Мне сложно было поверить в то, что мой дерзкий вопрос внезапно нашёл положительный ответ. Что и задело Эллен. Это почти никак не выражалось в её внешнем виде. Даже движения остались плавными и спокойными. Но её вопросы рассказывали мне, что она против. Я спросил её то, что лежало на поверхности.
— Ещё при жизни твой капитан говорил, что он каждый раз ощущает, как умирают ваши сотрудники. И что чувствовал, как оживают. Скажи, что он имел в виду? Вы можете оживлять своих? Ваши технологии способны на такое?
— Нет, — без каких-либо сомнений и разночтений ответила Эллен.
Но внезапно посмотрела на меня совсем другим взглядом. Он был наполнен всем тем, что она предпочитала скрывать — чувственностью, эмоциями… Страстью!
— Не поддавайся на провокации, — сказала Эллен мне.
В этом голосе я расслышал попытку вернуть моё переключающееся внимание. Она не сказала, что парень лжёт. И, если моя логика ещё работала в верном направлении, значит, я понимал правильно. Этот незнакомец каким-то образом мог оживить Бейт. Это действительно было возможно!
— Я не предлагаю выбирать сторону, — тихо, но так, чтобы все слышали, сообщил парень, — у нас нет причин что-то делить. И никогда не было. Всё, что я предлагаю — это решение.
В своём чёрном костюме, с летающей хреновиной за плечом, со своей дружелюбной улыбкой парень вызывал множество смешанных чувств, среди которых никак не находилось доверие. Однако, его предложение было настолько фантастичным, что от него невозможно было отказаться.
— Он просто манипулирует тобой, — предупреждающим тоном сказала Эллен.
— Нам ничего не даст оживление ваших людей, — мягко возразил парень.
— Я знаю, что ты этого хочешь, но не нужно выбирать лёгкий путь, — продолжала гнуть свою линию девушка.
С каждым её словом я чувствовал, как разрывается тонкая нить. Как Эллен теряет меня.
— Но только мы можем показать, как вернуть её к жизни, — безапелляционно заявил человек в костюме.
— Это из-за них твой мир превратился в ад.
Несмотря на то, что Эллен была в одном шаге от отчаяния, она не давала волю своим эмоциям и голос её продолжал звучать так же спокойно и ровно, как если бы она укладывала спать младенцев.
— Тогда почему же ты против того, чтобы он сам увидел правду? — Задался вопросом парень, но Эллен сейчас старалась его игнорировать.
Она ждала от меня ответа, который я не мог ей дать.
— Не ходи с ними, — сказала она, но это была инструкция, а не просьба.
Возможно, в их мире просто не существовало просьб.
— Ты должен мне верить, — настойчиво проговорила Эллен.
Но на этот раз я не выдержал и спросил.
— Почему?
Этот вопрос явно поставил девушку в тупик. Во-первых, потому что у неё не было больше аргументов. А во-вторых, потому что отчаяние начало прорывать её защитный эмоциональный барьер. Ей нечего было ответить.
— Потому что плохие — это они! — Лишь на полтона изменив голос, не сдержалась Эллен.
За что в ответ на неё я посмотрел уже очень задумчиво.
У меня и впрямь не было ни одной причины доверять ни ей, ни этому хмырю. Я вообще мало что понимал в том, что именно они не поделили. Да и было плевать. И единственное, что продолжало меня удивлять, так это неуёмное стремление к разрушению. Эллен была готова бросить свою коллегу мёртвой на заброшенной станции, лишь бы только я не отворачивался от неё. Я не знал, почему для Эллен это так важно.
— Вы считаете, что не так уж сильно отличаетесь от людей.
Я сказал это так, чтобы было ясно — я уже всё решил.
— Но дело в том, что всех людей кое-что объединяет. Все вместе они — очень одиноки.
Не без печали я посмотрел на бледное тело мёртвой Бейт.
— Я видел смерть своими и чужими глазами, — продолжил я, — и во мне самом уже не осталось ничего хорошего.
Эллен отрицательно покачала головой, не желая мириться с моим решением.
— Начата процедура фрактальной дестабилизации, — заботливо предупредил голос системы .
Но для меня это означало то, что открытый вход, через который сюда попал этот незнакомец, представлял угрозу для системы, и она спешила аннигилировать брешь в пространстве, либо её воздействие на окружающую среду. Припоминая то, что я видел внутри, ничего удивительного в этом не находил. Однако мне следовало поторопиться, чтобы сделать задуманное.
А для этого я был вынужден довериться незнакомцу.
— Мы не сможем сделать этого здесь, — сказал он, — следуй за мной.
Он уже стоял спиной к нам, готовясь войти в искажённый вход и скрыться среди сверкающих граней пространства. Кажется, у него не было сомнений относительно меня. В этой схватке враг Эллен одержал победу. Но лично я не видел в этом ничего драматичного — если у меня была возможность спасти человека, то я просто обязан был ею воспользоваться. По правде сказать, у меня не могло быть другого выбора. Так я был устроен. И по-другому было нельзя. Запрещено!
При этом я отдавал себе отчёт в том, что речь идёт ни о ком-то, а о Бейт. О представителе Адаптации, пришельце. Несмотря на то, что она называла себя человеком, я видел, что от людей этих существ отличает элементарная физиология, чего уж там говорить про моральные ценности и картину мира.
И стоило также иметь в виду, что сам я теперь не был человеком в привычном для меня понимании. Ведь моё тело подверглось значительным изменениям. В том случае, если оно вообще было моим! С такой развитой медициной пришельцы с лёгкостью могли воспроизвести как выглядел я в свои двадцать пять. И добавить парочку авторских штрихов, после которых за оперирование собственных ран я бы уже брался с сомнениями. Такое случается, когда сердце начинает биться не с той стороны, и из тебя хлыщет чёрная кровь.
Да, у меня было моё сознание. Но и в этом я имел право усомниться. Я не мог знать наверняка, не генерирует ли вживлённая в моё тело система мозговые импульсы правильной для неё направленности. Не формирует ли она
