наши очи и затрясся, как осина.
— Я просто сижу. Оружия нет, — честно отрапортовал он.
— Где мои вещи, дружок? — сработало озарение.
— Это самое, я просто выполнял приказы. Мелкая сошка. Ничего не знаю.
— Вещи где мои?! — рявкнул во весь голос.
Этого хватило.
— Там! Всё там! — рука пыточных дел мастера истерично ткнула в угол склада.
— Рекомендую вам прибарахлиться, — посоветовал я, — кто знает, что они тут хранят.
Деймос и Персефона словно очнулись от спячки и начали деловито сгребать с полок всякую всячину. Сам же я направился в указанном направлении и вскоре увидел искомое. Моя сумка лежала поверх сундука, закрытого на замок. Одно применение грубой физической силы спустя, я облачался в свою экипировку. Сбоку тем же самым занималась Вендетта.
Зацепился взглядом за бурдюки, от которых ощутимо пахло лампадным маслом. Захватил с собой несколько штук. В хозяйстве пригодится.
А что это вообще было? Не перчатки с кольцами же меня сюда привели? Карта к Пепельному склепу — пришло понимание.
— Теперь всё? — нетерпеливо топнула Фурия.
— Секунду, — поднял указательный палец.
Орчанка закатила глаза и с неудовольствием смела ряд каких-то цветов к себе в инвентарь.
Приблизившись к Траггу, хлопнул его по плечу, для чего потребовалось существенно поднять руку.
— Давно работаешь здесь, старина?
Тролль сглотнул.
— С детства. Сир, — подумав, зачем-то добавил он.
— И как, большая нагрузка? Дело кипит?
— Не говорите, просто ужас какой-то! — сделал круглые зенки истязатель. — Без выходных и отпуска. Епископы постоянно сюда тащат кого-то! Изверги!
— Ага, — кивнул я своим мыслям.
И воткнул кинжал ему в глаз.
Трагг заверещал, размахивая руками, но меня перед ним уже не оказалось. Парализация от бэкстаба, к сожалению, не сработала, поэтому пришлось выкручиваться. Зато автоматический крит, вдобавок получивший бонус от стелса благодаря Грязному приёму, срезал больше 30 % ХП противника.
Первородные оковы заставили его замереть. Спутанный по рукам и ногам, громила выл, пока Встречный разрез под Электрической хваткой кромсал его шею с двух сторон. Точку поставила комбинация из Кислотного плевка и Потрошения.
С частично растворённым лицом тролль рухнул на спину, продолжая оплывать.
А вот и вторая часть плана. Галочка!
— Почему? — глухо проговорила Персефона, неодобрительно смотря то на труп, то на меня.
— Задай этот вопрос Вендетте, — со злой усмешкой кивнул на асимара, молчаливо стоящую в стороне. — Она тебе по-свойски, по-девичьи расскажет, что этот ублюдок с нами делал.
Гончая покачала головой, мол, «даже не думай спрашивать».
Через минуту мы вернулись на перекрёсток. Количество мертвецов здесь увеличилось. Причём один из них имел тёмную кожу и острые уши. Он лежал, привалившись к стене, куда положили его собратья. Оставшаяся четвёрка растянулась по залу.
Единым кулаком мы ринулись вперёд, при этом дроу несли мёртвого собрата с собой.
Едва не наткнулись на целый отряд, который мчал нам на встречу. Услышали грохот шагов буквально за десять секунд до столкновения и успели вжаться в тёмные углы просторного коридора.
Из-за поворота вылетела дюжина церковников, а внутри этого кольца белела шевелюра близко знакомого мне товарища.
Мы пропустили их, но сразу два латника начали разворачиваться. Из Персефоны и Деймоса скрытники по очевидным причинам вышли так себе.
Копьё Фурии мелькнуло ослепительной молнией. Окутанный серебристой энергией снаряд влетел в грудь одного из стражей, попутно накрыв вспышкой света всех остальных. Проход заполонили крики.
Время замедляется.
Прыжком в тень оказываюсь позади дальнего воина. Электрическая хватка. Удар в спину. Тело в моих руках дёргается от боли. Вороний грай на Ревелона, тот явно кастует что-то недоброе. Птицы-кляксы каркают слишком уж громко в замкнутом помещении.
Поток огня сметает двоих. Вендетта безоружна, и всё же вбивает ладонь, подёрнутую золотой энергией, в горло одного из врагов. Прямо под шлем. Орчанка пластает тела. Курт отгрызает чью-то ладонь. Нужно поговорить с ним, чтоб всякую гадость в рот не тянул. Багровый пируэт проносит меня под одним клинком, но чей-то пинок отправляет моё тело в короткий полёт.
Спина врезается в дерево, и оно поддаётся. Под треск я влетаю в тесную комнату. Всё вокруг заставлено инструментами для пыток. Как мило. И снова я здесь.
Следом за мной заскакивает кенку. В латных доспехах антропоморфная птица выглядит несколько странно, но мне плевать. Я не дискриминирую Разумных — готов убивать сволочей любой расы и пола.
Первородные оковы давно откатились, а потому теневые цепи стреляют из каменных плит. Обхватывают противника. Зазубренное лезвие. Встречный разрез. Кислотный плевок. Потрошение.
Узы спадают, а страж, даже крича от боли, вслепую отмахивается. Чужой меч чертит мою грудь. Кровь щедро плещет на металлическое кресло. Ненависть застилает глаза. Рука сама хватает первый попавшийся инструмент. Что-то вроде молотка с клином на конце. Его и опускаю на голову кенку. Бью снова и снова, пока клёкот не стихает. С проломленным черепом вообще трудно говорить.
Время постепенно выравнивается, а меня отпускает бешенство.
В проломленную дверь влетела худощавая фигура. Кровь пятнала чёрную сутану с золотым узором. Её здоровье плелось где-то в красной зоне.
— Привет, Реви, как дела? — не слезая с груди мертвеца, спросил я.
Епископ оглядел месиво на месте лица «собеседника» подо мной, испуганно заверещал и попытался покинуть комнату, но крепкий латный сапог придал ему обратное ускорение. В проёме показалась Фурия. Тёмного эльфа отбросило через тумбу, заставленную инструментами. Часть иголок попутно нашли мягкие части монаха. Тот взвыл ещё громче.
— А как проходит твой день? — улыбнулся ему, наблюдая, как дроу поднимается на ноги.
Вздрагивает, выдёргивая из себя сталь.
— Мой — просто шикарно, представляешь?
— Чего ты хочешь? — глухо выдавил он.
— Сущую безделицу. Хочу свой месяц — назад. Можешь мне его вернуть?
— Что? — недоумённо сморщился епископ.
— Я хочу, чтобы ты вернул мне месяц, который я провёл в вашем уютном заведении.
— Да быстрее же! — заорал кто-то снаружи.
— Видимо, ты не можешь, — качнул головой, поднимаясь с мертвеца.
Ревелон настороженно покосился на меня. Подался назад, но упёрся спиной в металлический саркофаг, поставленный вертикально.
— Не усугубляй своё положение, Гвинден, — лихорадочно пробормотал он. — Не порть отношения с Малааком и дальше. Просто уходи.
— Я уже слышал что-то такое от Аларис, кажется. И, знаешь, не прокатило для неё.
Нас разделяло меньше метра. Поэтому мою широкую улыбку дроу хорошо рассмотрел. Закусил губу, побледнев. Заговорил, тщательно подбирая слова.
—
