– Я не заметил могил.
– Сто семьдесят пять лет прошло, господин капитан.
– Хорошо, – согласился Стольников. – Я вас понял, но спрашивал, кто вы.
– Мы – потомки тех солдат и офицеров роты Черданского полка, которые остались здесь навсегда и не смогли найти дорогу обратно. Моим предком был штабс-капитан Постников, а его – унтер-офицер Жулин. – Трофим указал на старца, сидящего рядом с ним.
– Жулин?.. – раздался голос прапорщика.
Его лицо, освещенное факелом, было бледно, почти прозрачно.
– Да, я Жулин, – подтвердил семидесятилетний старик. – Почему вы спросили, молодой человек?
– Мой предок Георгий Жулин погиб во время Чеченской кампании. Да, в двадцать пятом году позапрошлого столетия, – пробормотал Олег. – Он носил звание унтера…
– Однофамилец, – Баскаков хлопнул Олега по плечу. – Я состоял в школьном поисковом отряде и решил узнать что-нибудь про деда. Нашел в Казани двадцать восемь подходящих Баскаковых. Все они оказались сержантами и имели медаль «За отвагу». Остынь!..
Все встало перед Жулиным так, словно случилось вчера. Вот чем он мучился, ища ответ на вопрос, откуда в горах Другой Чечни может оказаться никому не известное село!
– А вы кто?
– Я племянник этого старика Жулина. Вы помните? – Отец Айшат заглянул в глаза прапорщику.
– Подожди!.. – Ключников дико посмотрел на Жулина. – Олег, вы с этим человеком… родственники, что ли?
Айшат медленно переводила взгляд с отца на прапорщика, и ей наконец-то все стало все ясно.
– Он… – она показала на прапорщика.
– Да, – ответил отец.
– Невероятно, – ошеломленно бросил Ключников. – Тебе второй раз везет на родню в Другой Чечне. Это хорошая примета. Главное, чтобы здесь не обнаружилась твоя теща.
– Я хочу знать, кто из вас имеет снайперскую винтовку Драгунова.
Наступила тишина. По тому, как словоохотливый отец Айшат и его мать поддержали затянувшуюся паузу, прапорщик понял, что стрелок находится здесь.
– Я просто хочу сказать ему спасибо. Он спас мне жизнь.
Кто-то громко заговорил по-чеченски, но разведчики не поняли ни одного слова. Из толпы, раздвигая плечами людей, стоящих впереди, вышел мужчина с крючковатым носом, лет тридцати на вид. Короткая щетина доходила почти до самых черных глаз, на висках виднелась седина. Она очень контрастировала с черными как смоль волосами. На Кавказе мужчины седеют рано. Надбровные дуги были выдвинуты вперед. Вид этого джигита вызывал желание поискать нож в складках его одежды. В Москве у него проверяли бы документы каждые десять минут. По нему можно было изучать теорию Ломброзо. Если бы Жулин встретил такого красавца в «зеленке», пусть даже безоружного, то не раздумывая нажал бы на спуск.
«Очаровашка!» – подумал Ключников.
– Почему ты стрелял не в меня, а в него, беглеца?
Кавказец перевел тревожный взгляд на мать Айшат.
– Язид не знает русского языка, – пояснила та и перевела вопрос на чеченский.
Лицо кавказца обмякло, и он бросил несколько фраз.
– Язид говорит, что видел, как вы спасли честь Айшат. – Она повернулась к джигиту и стала быстро и громко что-то говорить на чеченском.
Язид ей отвечал, она опять принималась за свое. Жулину показалось, что их диалог может длиться целую вечность.
– Стоп-стоп! – Он поставил ладони буквой «Т». – Перерыв. Пусть он скажет, что делал в том лесу!
Мать Айшат перевела вопрос и раздраженный ответ Язида:
– В общем, понимаете, в чем дело… Он хочет стать женихом Айшат и поэтому следует за ней повсюду.
«Впервые мою жизнь спасла любовь», – подумал прапорщик, вслух же с досадой сказал:
– А не пора ли им стать мужем и женой, чтобы девочка не бродила по лесу с ножом в руке, а мальчик не гулял за ней со снайперской винтовкой?
– Айшат не хочет, – пояснил отец девушки.
– Почему? – на правах родственника спросил Жулин.
Выглядело это вполне забавно.
– Она считает его некрасивым.
– Неужели? – не выдержал Ключников.
– Где он взял винтовку? – не унимался прапорщик.
Язид долго молчал, а потом произнес длинную тираду.
– Год назад его хотел убить в лесу человек в форме, – сказала мать девушки. – Они сцепились. При том злом человеке были винтовка, патроны и много странных вещей.
– Каких странных вещей?
– Кое-что мы сохранили! – сказал кто-то в толпе, и Жулин нашел глазами мужчину лет пятидесяти на вид, тщедушного, с впалой грудью и выпуклым лбом.
Прапорщик вдруг обратил внимание, как десятки гневных глаз устремились в сторону недоумка, подавшего голос. Кто-то даже резко прикрикнул, словно протестуя против такой поспешности в решениях.
– Покажите эти вещи! – резко приказал Жулин.
Священник без креста обернулся и довольно раздраженно велел принести требуемое. Олег лишь теперь обратил внимание, что служитель культа одет не по православным и не по католическим канонам. Увидев мечеть, прапорщик предположил, что здесь есть имам. Потом он заметил здание, похожее на христианский храм, и решил, что так оно и есть. Поэтому он и счел священника православным. Но теперь различия были очевидны. Этот человек, судя по его облачению, мог возносить молитвы кому угодно, но только не Христу.
Из толпы тем временем выскочил тот самый тщедушный говорун и куда-то побежал. Жулин встал так, чтобы все окрестности хорошо просматривались.
Деревня догорала. Уцелели лишь несколько домов. Ясно было, что жителям села после похорон своих родных придется отстраивать все сызнова.
– А какое еще оружие у вас есть?
Отец Айшат решил проявить инициативу, вышел вперед и проговорил:
– После вашего ухода одиннадцать лет назад в лесах еще некоторое время встречались люди Алхоева. Те, кто бежал. Кто-то вступал с нами в бой и погибал, кто-то сдавался и даже некоторое время жил в селе. Ну и, конечно… Вы сами понимаете. После боя тут много чего осталось. Так что оружие есть, хотя и мало.
– Теперь вы должны быть внимательны. Если негодяи, спалившие ваше село, пришли один раз, то ждите гостей снова.
– Мы понимаем.
Разговорчивый мужчина вернулся с большим альпинистским рюкзаком. Жулин расстегнул его и вывалил содержимое на землю.
– Действительно странно, – пробормотал он, присаживаясь.
– Не столько странно, сколько интересно, – добавил Ключников.
Перед разведчиками, сваленные в кучу, лежали предметы, без которых невозможно обойтись геологу или альпинисту: карта, свернутая вчетверо и уложенная в пластиковый прозрачный пакет, несколько мотков прочной капроновой веревки и репшнуров, скальные крючья, зажимы для веревок, карабины, молоток и блокнот, исписанный шариковой ручкой.
