Деревья стремительно приближались. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что это не бор в чистом виде, а смешанный лес с преобладанием сосен. Березы и осины здесь были, но чувствовали себя не очень комфортно.
Тут и пахло по-другому. Не было той свежести, что окутывала бойцов всякий раз, когда они входили в лес Другой Чечни. Потянув носом, Жулин понял причину. Гарь уже успела дотянуться до леса и распространиться в нем.
– Далеко ли идет лес, Айшат? – крикнул в спину девушке Ключников.
Она бежала и думала, казалось, только о своем, но все-таки нашла силы ответить:
– Скоро, сто раз идти!
– Где-то я это уже слышал. Местный школьный учитель, по-видимому, не очень силен в математике!
– Он, кажется, и в географии не особо разбирается.
– Зато скажи спасибо тутошнему преподавателю русского языка.
Деревья неожиданно поредели, словно навстречу разведчикам двигалась бригада лесорубов. Еще минуту назад они ступали среди зарослей медуницы, затянутых тенями, и вдруг показалось солнце. Трава посветлела и заиграла красками.
Жулин выбежал из леса, схватил Айшат за плечи и повалил на землю. Ключников не видел перед собой ничего страшного, но понимал, чем может быть вызвано такое поведение прапорщика, поэтому повалился сам.
– Ма!.. – прокричала Айшат и осеклась.
Она почувствовала на своем лице сильную руку. Как в тот раз. Только вот ненависти теперь уже не было.
Самое обычное горное селение растянулось метров на триста. Ключников и Жулин видели такие сотни раз, только вот не в Другой Чечне. К невысокому минарету с одной стороны прилип домик имама, с другой – мечеть. Поодаль стояла хлипкая церквушка, похожая на те, что строили раскольники. Без креста. Да и вообще, церквушка ли? Между ними теснились дома с изгородями и загонами для скотины.
Соломенные крыши пылали, горела мечеть, занимались строения общего пользования. Во дворах и по улицам деловито ходили люди в грузинской военной форме. Они забрасывали на крыши и в окна сигнальные файеры. У выезда из села, облокотившись на покосившуюся изгородь, стоял подполковник Ибрагимов.
Странно, но здешних жителей не было видно. Жулин отчетливо слышал глухие крики, мольбы и визг, но не замечал ни одного гражданского.
Ибрагимов поднес рацию к уху, что-то выслушал и ответил. После этого он закрутил над головой рукой, сигналя сбор.
Послушно семеня, около двадцати бойцов заторопились к командиру. На ходу разбираясь, они выстроились в две колонны и трусцой направились в сторону леса.
– Лежи, не вставай, – шепотом уговаривал Жулин Айшат.
Девушка рвалась всем телом и рыдала в его ладонь. Он чувствовал ее горячее дыхание, кажется, даже понимал чеченские слова, которые она беззвучно кричала ему в руку.
Вдвоем они не устояли бы и четверти часа. Результат был известен заранее, даже если разведчики смогли бы воспользоваться фактором неожиданности и уложить с десяток людей в грузинской форме. Их все равно зажали бы в кольцо, вдавили в бор и похоронили бы там.
Взвод, которым командовал лично подполковник Ибрагимов, вошел в лес в семидесяти шагах от разведчиков, вжавшихся в землю.
Вскоре стало ясно, что угроза миновала, банда ушла. Жулин вскочил и что было сил побежал к глухому, без окон, сараю, бугрящемуся пламенем. Кажется, это был общий загон для скота, может, хранилище зерна или картофеля.
Едва разведчики вбежали в деревню, как картина трагедии предстала перед их глазами в полной мере. На улицах и во дворах домов лежали трупы, много, десятка полтора. Мечась от одного к другому, Айшат пыталась отыскать знакомые лица и одежду.
Ключников выбивал прикладом «Вала» бревно, которым были подперты ворота сарая, и громко высказывался:
– Сволочи!.. Зачем же так, не по-людски?!
Наконец ему удалось откинуть бревно.
Разведчик схватился за одну из тяжелых створок и обжег руки. На помощь ему пришел Жулин. Внутри сарая раздавались вопли, переполненные болью.
Они распахнули ворота. В лица разведчикам ударил тяжелый, густой дым. Пятясь и отмахиваясь, они пытались разглядеть, что происходит внутри. Но никто и не собирался делать из этого тайну. Как только в одной из стен сарая образовалось светлое пятно, в него бросились, давя друг друга, люди.
Кто-то выбегал, объятый пламенем. Его тушили, закрывая своими телами, те, кто был невредим. Люди выбегали и тут же шарахались в сторону от двух вооруженных чужаков в пятнистой военной форме.
Через минуту сарай вроде бы опустел, но мужчина в рясе и с опаленной бородой прокричал:
– Там еще есть люди!
Жулин бросился внутрь, закрывая голову от потолочных балок, готовых рухнуть.
Кто-то шевелился в углу. Он схватил этого человека и поволок к выходу. Прапорщик видел, как Ключников ворвался в сарай и вытащил женщину. Ноги ее волочились по дощатому полу. Она безразлично и уныло бормотала что-то на чеченском.
Через минуту балки рухнули, в раскаленный воздух взвились мириады искр. Но треск на этом не прекратился. Стены жарко пылали, и вскоре бревенчатый сруб рассыпался.
Люди отошли подальше. Каждый смотрел не на сарай, а на свой горящий дом. Кто-то кричал на русском, кто-то на чеченском, сыпались проклятия, раздавался оглушительный плач.
– Я как будто и не уезжал из девяносто шестого года, – пробормотал прапорщик, перевязывая обожженную руку.
– Девяносто шестой я не захватил, – размазывая сажу по мокрому лицу, сказал Ключников.
– Хорошо, что не захватил. – Жулин поднял перед собой ведро, принесенное из колодца, снабженного журавлем, и напился. – Сейчас все как тогда. Только не припомню, чтобы чеченцев сжигали вместе с русскими.
Он спиной почувствовал чье-то приближение и обернулся. К ним шла Айшат, одной рукой обнимая мать, а другой отца. Прапорщик машинально отметил, что отец у нее русский, а мать кавказских кровей. Здесь это было, вероятно, в порядке вещей. Жулин уже отметил про себя, что половина жителей села – русские. Причем непременно с бородами.
Что-то готово было натолкнуть его на соображения по этому поводу, но в этот момент заговорил отец девушки:
– Вы спасли сначала нашу дочь, а потом и ее родителей. Чем мы можем вас отблагодарить?
– У вас нет жевательной резинки? – спросил Ключников.
Родители Айшат посмотрели на него с огорчением. Они отдали бы все, что у них осталось, но этот странный русский выбрал то, о чем эти люди не имели ни малейшего представления.
– Пустое, – вмешался Жулин. – Но если вы все-таки испытываете желание преподнести нам подарок, то расскажите, что здесь произошло.
Люди Ибрагимова вошли в село, и местные жители онемели от изумления. До этого момента они не видели военных в таком одеянии и со столь странным оружием. Сельчане хотели приветствовать незнакомцев, но вместо дружественных речей люди в «одежде, как лес» открыли стрельбу по всем, кто находился в этот момент на улице. Все произошло в одну минуту, никто не успел даже забежать в дом за оружием.
