Рука взводного осталась лежать на плече. Пальцы сжали камуфлированную ткань, вцепились в кожу. Борис напрягся.
— Хотя какой ты салага. — Улыбка Стольника стала шире. Рука сильно тряхнула плечо. — Ты ведь теперь ветеран. Мой опытный боец.
Взводный особо выделил слово «мой». Пальцы Стольника держали крепко, как стальные крючья.
Борис прикинул, так ли нужно ему общаться с дикаркой? А пожалуй, что можно и обойтись. Стольник тоже владел эффективными техниками психотерапии. Взводный знал, как изгонять из раскисших подчиненных никчемное чувство растерянности, неуверенности и вины.
— Отдохнем, — с растяжкой произнес Стольник, мечтательно поднимая глаза. — Скоро все отдохнем, Берест. Загребем бабла и оттянемся по полной. Ты с нами?
Быстрый, как удар кинжала, пронзительный взгляд. Неожиданный вопрос. Непонятный. Будешь с нами оттягиваться? Или вообще — ты с нами?
— Да, — на всякий случай ответил Борис.
Даже поспешнее, чем следовало бы.
Сглотнул возникший в горле ком. Добавил:
— Конечно, я с вами.
Куда ж ему теперь-то с подводной лодки? После этого короткого разговора со Стольником общаться с дикой расхотелось вовсе.
— Это хорошо, что ты с нами… — четко и неторопливо произнес взводный. — С нами — не пропадешь. Пропадешь без нас.
Стольник расцепил наконец свои крючья-пальцы.
Борис вздохнул с облегчением, стараясь сделать это незаметно.
— Рейд закончен, — продолжал взводный как ни в чем не бывало. — Тресовозки заполнены, баллы подсчитаны. Улов, скажу тебе, очень даже неплохой, так что пора возвращаться. Сегодня переночуем здесь. Завтра с утреца двинем дальше… Да, кстати, чего я искал-то тебя, Берест. — Стольник хлопнул себя по лбу. — Поздравить хотел. Ты у нас по личным баллам вошел в первую десятку. Редкое достижение для новичка. Особенно в первом рейде. Этим стоит гордиться. Это надо ценить.
— Спасибо. — Борис пожал плечами.
И что теперь? Вскинуть руку к козырьку. Гаркнуть во все горло: «Служу…» А чему служу-то? Или… Или кому?
— Ухо на тебя не нахвалится. Я тоже к тебе с самого начала присматриваюсь, — Стольник прищурился. — Были, честно говоря, некоторые сомнения. Все-таки не каждый потянет хэдхантерскую службу, но теперь вижу: ты — хороший боец и достойный охотник. Рад, что в тебе не ошибся. Ведь я же не ошибся, правда?
Снова странный вопрос. Снова быстрый пронзительный взгляд. И хотя взводный улыбался ему вполне дружелюбно, Борис мотнул головой так, что хрустнули шейные позвонки.
— Нет.
— Вот и отлично!
Взревели двигатели. Борис недоуменно оглянулся. Вокруг пленных хуторян начиналась непонятная движуха.
Хэдхантерские машины выстраивали неровный квадрат. К длинной фуре снабжения почти вплотную подкатили БТР. Командирский броневичок и машина разведчиков замкнули построение.
Техника огородила небольшую площадку, в центре которой находились пленники. На машины, как на трибуны, полезли старички-хэды. Только командирский броневичок оставался незанятым. Видимо, не положено.
Старички оживленно переговаривались между собой. Озадаченные новобранцы толпились в сторонке. Судя по всему, странные приготовления были для них таким же сюрпризом, как и для Бориса.
— Что происходит? — Борис повернулся к Стольнику.
— Старая хэдхантерская традиция, — улыбнулся в ответ взводный. — Под конец рейда принято устраивать полевые гладиаторские бои. Ты не знал?
Борис покачал головой. Нет, об этом ему не говорили.
— Разве мы не заслужили небольшого развлечения?
Борис пожал плечами. Ну…
— Заслужили. Наверное…
— То-то же. Часть гладиаторов уже готова, — взводный кивком указал на пленных.
Ах, вот оно что! Борис понял наконец, зачем Стольник отделил от остальных хуторян тех, кто сопротивлялся яростнее других. Для боев нужны бойцы. Причем настоящие, пропитанные бойцовским духом до мозга костей.
— Кстати, принимаются ставки, — заметил Стольник. — Личные баллы. Можешь поучаствовать в тотализаторе, если хочешь.
Борис не хотел. Он удивленно смотрел на командира: неужели взводный в самом деле заставит ценных пленников драться и калечить друг друга? Не слишком ли это дорогое удовольствие? Да и с кем драться-то будут хуторяне?
— Ухо! — позвал Стольник.
Подбежал сержант. Широкая улыбка, блестящие глаза, раскрасневшееся от предвкушения лицо…
— Бери своих орлов и выводите дикарей из клеток для буйных, — приказал взводный. — Только осторожнее там с ними. В наручниках выводите…
В клетушках для буйных народу было немного, так что управились быстро. Первым из тресовозки вывели бородатого здоровяка — того самого, который защищал пятиэтажку в заброшенном хуторе и там же потерял дочь.
Второй вытащили чернявую.
Уж извини, подруга… Борис старался не смотреть на дикарку. Хрупкая фигурка девушки среди мужских мускулистых торсов выглядела жалко.
Закованных в наручники диких отогнали к импровизированной арене.
Машины-трибуны уже были облеплены пятнистыми фигурами. Хэды предвкушали дармовое развлечение.
— Слышь, Ухо, — негромко позвал Борис. — Для чего все это?
— Что именно? — повернулся к нему сержант.
Насмешливая улыбка. Удивленно поднятая бровь.
Ведь понимает же, о чем речь!
— Ну, бои эти… — все же уточнил Борис.
Кивком указал на импровизированную арену.
Неужели в самом деле для того лишь, чтобы развлечь охотников под конец рейда? Как-то не вязалось это с рациональными действиями хэдхантеров.
Ухо улыбнулся шире.
— Часть улова пойдет на продажу в колизей. За хороших гладиаторов платят по повышенной ставке, но принимают только проверенный товар. Один раз подсунешь колизейским лажу — больше дел с тобой иметь не будут. А терять такой рынок сбыта жалко.
Вот оно что… Это уже больше похоже на правду.
— Для колизея нужно отобрать лучших из лучших. Самых умелых, агрессивных и отмороженных бойцов.
— Отборочные бои, значит? — усмехнулся Борис.
— В драке человека видно лучше всего, — пожал плечами Ухо. — Любого человека.
С этим, конечно, не поспоришь.
— А ее? — Борис кивнул на чернявую. — Ее что, тоже нужно проверять?
— Нужно, — кивнул Ухо.
— Так она же вроде была уже гладиаторшей.
— Скорее всего, была. Но надо убедиться, не утратила ли сучка квалификации, — хохотнул сержант.
— А товар раньше времени попортить не боитесь? — Борис покосился на арену.
