— Шептун, ты можешь представить, как я скачу на кабане?
— Ради куска свинины, думаю, поскачет кто угодно.
Наклонившись, Сенатор пощупал колья и удовлетворенно кивнул.
— Готово, — сказал он. — К закату идем на охоту.
Сталкер возбужденно вздохнул, предчувствуя ночную работу. Голод, разумеется, был всего лишь предлогом. Шептун жаждал охоты.
Только тогда его выздоровление будет завершено.
— Подъем, — сказал Сенатор.
Шептун открыл глаза, рывком поднялся с матраса.
— Тише ты, — осадил его Сенатор. — Без резких движений. Приводи себя в порядок.
— Я в порядке.
— Тогда берем колья, и пошли.
Стараясь не помешать сну Маркуса, Шептун поднялся по ступенькам наверх. Готовые колья, перевязанные куском бечевки, лежали здесь же.
Ночь обещала быть на редкость темной. Шептун заткнул за пояс приготовленный факел — палку, обмотанную тряпкой, которую сталкер предварительно выдержал в остатках машинного масла, найденной на дне бочки в подземелье.
— Я вооружился той самой арматурой, — сказал сталкер. — Кровь за кровь… Не важно, чья и за чью.
— Азарт охотника?
— Так точно.
— Не забывай, что охота на кабана — дело опасное.
— Здесь все опасно.
За долгие дни проживания на Агропроме Шептун успел позабыть, что совсем недавно выступал против зомби, кровососа и контролера. Но то было совсем другое дело — он выступал скорее в роли обороняющейся жертвы, нежели охотника. Без автомата сталкер чувствовал себя иначе — более гламурно, что ли. Он и сам не мог сказать точно.
На заданном месте их уже поджидали три новых товарища. Петро держал керосинку.
— Хорошая яма, — похвалил Сенатор. — Ставьте колья.
Быстрее всех с этой задачей справился дядя Толя, хотя Шептун был уверен, что лучшим окажется он сам.
— Теперь всем в засаду, — скомандовал шаман. — За разрушенной башней.
— А может, лучше за тем холмом? — предложил Спичка. — Оттуда же видно больше.
— Нет, сынку, — качнул головой дядя Толя. — Он нас там учует. Надобно устроиться против ветра.
— Верно, — подтвердил Сенатор. — И как можно скорее. Темнеет быстро.
Все пятеро укрылись в развалинах сарая, который Сенатор почему-то назвал башней — вероятно, из-за фигурных изысков, которыми сарай был украшен. Петро поставил рядом лампу, затем солнце зашло, и скоро стало совсем темно. Все приготовили ножи и другие колющие предметы.
— Как брать будем? — шепнул дядя Толя. — Может, поставить молодых в засидки на деревьях?
— Нет, — ответил шаман. — Возьмем скрадом.
— Скрадом без собаки я еще не брал.
— А я вдобавок и без кота, — добавил Шептун. Больше вопросов не последовало.
Ждать пришлось долго, больше двух часов. Спичка начал играть с ножом, кидая его в землю перед собой, но дядя Толя цыкнул на него, и парень прекратил шуметь.
Кабан появился и тут же застыл на холме. Ветер дул от него, так что было слышно, как свистит воздух, раздуваемый ноздрями вепря. Он долго принюхивался, затем спустился к дереву и тут же начал копать огромными клыками.
— Вперед, — шепнул Сенатор. — Помните: если он замрет, то и вы тоже.
Все пятеро гуськом двинулись вперед. Вепрь махал головой в стороны, расшвыривая землю. Он действительно был молодым — впрочем, зверей в возрасте в Зоне попросту не водилось, так как они банально не успели бы вырасти. Кабан был, скорее, крупным поросенком, чуть более метра в высоту.
Когда до него осталось шагов пятьдесят, Сенатор сделал знак остановиться. Он уже давал ранее необходимые инструкции. Кабан недостаточно сильно шумел, чтобы можно было подходить к нему ближе. Надо было подождать, когда он начнет есть.
Наконец вепрь добрался до понравившихся ему корней. Раздалось нетерпеливое хрюканье.
Дядя Толя с волнением ускорил шаг, крепко удерживая остроконечную монтировку. Шептун перехватил поудобнее копье, сделанное из палки с вколоченной арматурой. Спичка с сомнением посмотрел на свой нож, а Петро уже держал наготове заточенный железнодорожный «башмак».
Сенатор сделал выпад вперед и взмахнул рукой.
Шептун не понял, что произошло, — в такой темноте он ничего не увидел. Однако кабан взревел, завертелся на месте. В его голове торчал кусок острого металла, пущенный шаманом.
Дядя Толя заорал, и его крик был подхвачен всеми. Пятеро мужчин бросились на кабана, целясь в уязвимые места — уши и шею. Шептун попал арматурой в грудь, тут же навалился всем телом, стараясь удержать вепря на месте. Поняв, что это не получится, сталкер упер другой конец копья в землю.
Петро огрел вепря «башмаком» по уху, дядя Толя с завидной силой пробил шкуру монтировкой. Спичка неожиданно кинулся на кабана, запрыгнув сверху, и всадил нож ему в ухо. Кабан тут же сбросил его и кинулся бежать.
Шептун отпрыгнул с его траектории, стараясь не попасть под торчащие клыки. Просвистел кинжал Сенатора, вонзившийся вепрю в бок. Кабан сменил направление бега и тут же свалился в готовую яму.
Громкий визг возвестил об окончании охоты.
— Все целы? — спросил Сенатор.
— Кажется, да, — ответил Спичка, ощупывая себя.
Вжикнула зажигалка Петро — огонь лизнул факел Шептуна и распространился по промасленной тряпке. Охотники собрались вокруг ямы.
Вепрь лежал на боку, пронзенный двумя кольями из трех.
— Есть! — обрадованно сказал Спичка.
Дядя Толя спрыгнул в яму и двумя движениями ножа, до этого висевшего на боку, прекратил страдания животного.
— Сенатор, а ну глянь, — попросил он. — Чи не мутант это?
— Нет, вполне нормальный поросенок, — ответил шаман. — Поздравляю всех с удачной охотой.
— Фух, — вздохнул дядя Толя.
Петро уже разворачивал веревки.
— Давайте его вытянем, что ли, — предложил он.
— А куда понесем? — спросил Шептун. — Или тут делить будем?
— К нам, только к нам! — настаивал дядя Толя. — Мы же не обидим, разделим честно! Вам половину, и нам две трети!
Ночной костер весело полыхал, освещая силуэты вагонов вокруг. Сенатор сварил напиток из трав, по вкусу напоминавший чай с ромашкой. Петро крутил вертел, на который была насажена кабанья нога.
— Ты не торопись, — говорил дядя Толя Спичке, жадно дующему на горячее мясо. — Нам у кабана этого не сожрать и десятой доли.
— Можно как-нибудь замариновать, — неуверенно предложил Петро.
— Незачем, — сказал Сенатор, пробуя с ножа прожаренные волокна. — Скоро очередной выброс. Аномалии у входа переместятся, и можно будет выйти отсюда.
