— Знаете, господин президент, — ухмыльнулась провожатая, — я не буду с вами спорить. Я много убивала. И идейно, и просто потому, что передо мной были враги. Но больше всего на свете я хотела убить одного единственного человека. Готова была пожертвовать ради этого жизнью, но достать его. Да-да, речь о вас, господин президент. Я внедрилась в корпус телохранителей, но лишь убедилась, что королева Лея не настолько сильно виновна в гибели марсиан в той войне, как некоторые марсиане.
Пауза.
— Как думаете, что может удержать меня от того, чтобы сделать вот так? — Раздался щелчок, из ее рук вылетели парные веерные лезвия, окрашивая запястья кровью. После этот демон, в которого превратилась ангел, поднесла кончик одного из лезвий к его подбородку. Легонько, совсем легонько ткнула, разрезая кожу. На пиджак и рубашку закапали капли крови.
— Хотите сказать, что я давала присягу, и не могу делать такое с ее гостями? — Усмешка. — Да, присягу я давала. Именно этой женщине. Но есть вещи важнее присяги, ваше превосходительство, не находите?
Их взгляды встретились. Они буравили друг друга глазами, понимая, что эта дуэль ничего не даст — слишком старыми они были врагами, слишком многое не могли друг другу простить. Наконец, она ослабила нажим, позволяя ему говорить.
— И что дальше? Так ты будешь меня убивать, или не будешь? К чему тогда этот цирк? — воспользовался возможностью он.
— Цирк… — Она грустно усмехнулась. — Это не цирк, господин президент. Она послала меня, зная, что я ОСЛУШАЮСЬ приказа. Понимаете?
Господин Ноговицын не понимал.
— Она сотрудничает со мной. Не более. Я выполняю ее приказы, но это не слепая вассальная привязанность. Я делаю то, что нужно ей, пока это выгодно мне и моему народу. И я грохну вас, ваше превосходительство, как только пойму, что моему народу это не выгодно.
— Значит, все-таки выгодно, усмехнулся он.
— Да, — кивнула демон. — ПОКА выгодно.
Помолчала.
— У меня есть для вас предложение, ваше превосходительство. Над нашим общим народом нависла опасность. И мы оба будем делать все возможное, чтобы этой опасности избежать, забыв старые дрязги. Так сказать, начнем жить с чистого листа, забыв те жертвы, что не можем простить друг другу. Мы как бы не будем их прощать, мы лишь принесем их в качестве жертвы на алтарь будущего Марса. Перелистнем страницу истории. Вы как, господин Ноговицын? Не против?
Ее рука вновь надавила на горло. Он захрипел.
— Не слышу?! Так вы как?
Нажим слегка ослаб.
— А у меня есть варианты? — просипел он.
— Конечно. Вы отказываетесь. И я вас кончаю. — Ее лицо расплылось в улыбке гурмана.
— Есть другой вариант. Вы меня обманываете. Соглашаетесь, я вас отпускаю, но после вы меня "кидаете".
— В этом случае ты найдешь меня, и… — попытался засмеяться его преосходительство.
— Да, найду, — кивнула она. — И больше не промахнусь. — Ее глаза горели настолько серьезным огнем, что смех застрял в горле. Ай да Лея! Ай да… Сказочница!
— Я согласен, — вновь просипел он. — Ты меня убедила. У тебя, наверное, тоже есть гены УБЕЖДЕНИЯ, не правда ли?
Его собеседница убрала руки.
— Возможно, ваше превосходительство. Рада, что мы договорились. — Ее улыбка напоминала улыбку кобры перед броском.
— Два мыслящих человека, да еще патриота, всегда смогут договориться! Даже если слово "патриотизм" каждый видит по-своему.
Она не ответила. Вместо этого нажала на кнопку, лифт поехал вновь.
Через несколько секунд остановился. Створки начали разъезжаться. Она молча посторонилась, пропуская его. Его превосходительство вышел — девица идти следом не собиралась. Акция закончена, акценты расставлены — ее миссия выполнена.
— Почему ты тогда промахнулась? — обернулся он к ней.
По ее лицу прошла рябь, с которой она, однако, быстро справилась.
— Не попала. Все мы люди! Это всё?
— Всё. — Он кивнул.
— В таком случае до свидания, ваше превосходительство. — Пауза. — Хотя, с другой стороны, наоборот, желаю вам, чтобы наши пути более никогда не перескались! — расплылась она в ехидной улыбке. — Наверное, это пожелание придется куда более по душе…Всего хорошего!
— Всего хорошего! — ответил он, развернулся и бодрым шагом зашагал по коридору. Двое ангелов эскорта, встречавших его у лифта, засеменили следом.
"Не попала", — произнес его превосходительство про себя фразу собеседницы. — "Все мы люди".
Да, все мы люди. За одним исключением. Светлячок никогда не промахивается.
— Так и сказала?
— Да. И даже не отпиралась. Рыкнула, что мои проблемы ее не касаются, думать надо было, когда совал.
Капитошка, она же майор Ортега, лежащая у меня на предплечье, задумчиво хмыкнула.
— А королева? Про королеву что-нибудь сказала?
Я пожал свободным плечом.
— Да. Дела королевы ее так же интересуют мало. Если та решила защитить и оставить ребенка, значит, у нее были по этому поводу какие-то мысли. Какие — советовала спросить у нее самой. Получается, зря сходил.
— Отрицательный результат — тоже результат, — улыбнулась Капитошка.
— Ах, да, еще она сказала, что так и быть, учитывая важность и сложность свалившейся на меня информации, не станет нас наказывать за несанкционированный выход в город — ни меня, ни тебя. Типа, все понимает и идет навстречу. Но более чтоб я ее не беспокоил и катился прочь, пока она не вышла из себя. У нее усиление, а тут я со своими мыльными сериальными соплями.
Ортега задумалась.
— Ее можно понять, Хуан. С ее точки зрения ничего страшного, действительно, не произошло. О семействе Санчес позаботятся, на трон этот малыш претендовать не сможет, даже если королева тебя официально признает, и планам по поводу тебя и принцесс не помешает. Да, сериальные сопли и только.
— Меня не сопли смущают, — покачал я головой. — Никогда не думал, что допущу, чтобы мой ребенок без отца рос. Я вырос с одной матерью, и тут такое… Как заколдованный круг!
Она потрепала рукой мои волосы.
— Таких, как ты, миллионы, Хуан. Сирот. И ничего, живут. А у тебя была мать, надежная и любящая, в отличие от многих. Твои Санчес девочки хорошие, надежные, не хуже твоей матери — не переживай. И им будут помогать со всех сторон, не оставят, раз решение принято на уровне королевы. Так что не бойся.
— …И Мишель не суди, — добавила она, помолчав. — Мишель тоже вырастила троих детей практически одна. Ее Диего гораздо больше времени проводил в космосе, чем дома. И тянула на себе при этом корпус.
