«Сниму этого, — резонно решил он. — А потом будем искать второго».
ППШ зашелся длинной очередью, выбрасывая из дульных тормозов языки пламени и выдавая его место. Пули срезали ветки вокруг немца, и Денис поразился тому, какая у этого оружия ужасная кучность. Даже из обычного АК-74 он положил бы всю очередь аккурат немцу в грудь. А тут будто из дробовика по воробьям!
Но одной пулей он все-таки его зацепил.
Сыграть ранение невозможно. Еще один из мифов вещает, что удар пули — это сродни укусу пчелы. Человек может пощупать рану, поглазеть на окровавленную ладонь, затем выкрикнуть пару лозунгов во славу Родины или что-то вроде «Умираю, но не сдаюсь!». А на самом же деле ее удар приравнивается к удару кувалды в несколько сотен килограммов. А если еще тупая пистолетная, да в кость…
Немец дернулся, схватившись за плечо, как подкошенный рухнул на землю и, перекатившись, скрылся с глаз. В ту же секунду над головой Дениса зажужжал рой свинца, протянувшийся над укрытием длинной очередью. Второй немец стрелял не целясь, лишь для того, чтобы дать напарнику возможность скрыться. Следующая очередь легла куда точнее. Из ствола дуба полетели щепки и срезанная кора с ветками.
Его обнаружили, а Денис так и не сумел заметить, откуда стреляет второй немец. На его счастье, с этой стороны поляны лежал обширный бурелом, а противников прикрывали лишь жиденькие кусты и низкорослые деревья. Денис перекатился за следующий ствол, затем за массивный почерневший пень, наполовину вывернутый из земли. Он расположился между его корней и принялся вычислять место второго немца. И опять над лесом застыла тишина. Каждый ждал ошибки друг друга. Раненый немец исчез. Если он еще и сможет воевать, то не так сразу. Важнее было найти второго.
Денис уже не замечал холодную землю, налипшую на руки, замер, стараясь вовремя засечь мелькнувшую тень или качнувшуюся ветку. Вдруг он услышал легкий металлический лязг, а вслед за ним увидел немца, присевшего за кустом, растущим на краю поляны, и пытавшегося бесшумно перезарядить автомат. Уже не надеясь на снайперскую стрельбу, Денис стер с прицела грязь и прижал ствол ППШ к пню, зафиксировав его, будто в станке. Результата стрельбы он не увидел, так как укрытие под пнем тут же заполнилось пороховыми газами. А в ответ огрызнулись короткой очередью из сектора, в котором прятался раненый немец.
Но Денис даже не обратил внимания на его стрельбу, потому что ППШ предательски звонко лязгнул затвором и замолчал. Огромный дисковый «магазин», одним своим видом внушавший неуемный оптимизм и надежду на бесконечную стрельбу, был пуст. Хуже всего то, что звук затвора наверняка услышали немцы и враз осознали всю его беспомощность.
«Вот те на! На самом интересном месте. — Денис с тоской взглянул на автомат. — Теперь от него толку разве что как от дубины».
Он попятился, затем вылез из-под пня и, извиваясь будто змея, пополз от дерева к дереву. По нему больше не стреляли, и в душе мелькнула гадкая мысль, что немцы хотят взять его живьем. Тогда он вскочил, пригнулся и побежал, петляя вдоль тропы. Но и на этот раз позади было тихо. Немного отбежав, Денис припал спиной к стволу высокой сосны и, все еще продолжая сжимать в руках теперь уже бесполезный ППШ, осторожно выглянул. Погони видно не было.
«Может, отстали? — с надеждой оглянулся Денис. — Займутся своими погибшими или примутся бинтовать раненого».
Но его упования продержались недолго и развеялись как дым, как только он увидел сначала одного, затем второго, идущих там, где он только что прятался, немцев. Шли они осторожно, ожидая какого-нибудь подвоха со стороны Дениса.
«Уважают, — подумал он, сплюнув под ноги. — Жаль вас разочаровывать, но вот порадовать мне вас больше нечем».
Шумно выдохнув, он оторвался от сосны, прикрывавшей спину, и побежал прочь, увидев впереди темные и густые заросли. На этот раз автоматы за спиной затрещали в два голоса. Воздух вокруг заполнился визгом рикошетов, треском веток и тупым стуком вгрызающихся в деревья пуль. Прятаться и ползать от укрытия к укрытию уже не было смысла. Теперь надежда только на ноги! И Денис рванул вперед, петляя и бросаясь из стороны в сторону, как обезумевший заяц от палящих без продыху охотников. Очевидно, оторваться ему удалось, потому что стрельба за спиной стихла.
Денис пробежал еще пару сотен метров по болоту, чавкающему под ногами, и вылетел на берег озера, пересекавшего его путь. Рукава озера тянулись вправо и влево, скрываясь с глаз, а противоположный берег маячил всего в какой-то сотне метров. Не раздумывая, Денис отбросил ППШ на тропу, ведущую в обход озера, в надежде, что это собьет немцев со следа, а сам бросился в ледяную воду. Перемахнув за несколько секунд застывшую гладь, он вылез на скользкий илистый берег. Там Денис спрятался за кустами, прилепившимися к воде, и замер, ожидая появления преследователей. Хитрость с автоматом не прошла. Немцы лишь мельком взглянули на него, потом подошли к берегу и стали всматриваться в следы, оставшиеся в грязи. Затем они разделились и пошли в обход вокруг озера.
«Ну хоть в воду не полезли!» — вздохнул облегченно Денис. А значит, он выиграл еще немного драгоценного времени. Пока обойдут, он уже будет далеко!
Он устало поднялся на ноги и засеменил прочь от берега. Вечерние сумерки на глазах густели, и спасительная темнота становилась все чернее. Денис брел, иногда останавливался и прислушивался, не треснет ли за спиной ветка.
Вдруг по его телу пробежали тысячи мурашек.
Он удивленно взглянул на руки: это тянет кожу высыхающая грязь или то, о чем он подумал?
Но ошибки быть не могло. Мурашки превратились в термитов и теперь метались от головы до ног, огнем вгрызаясь в тело. По спине пробежала легкая вибрация, волоски на груди и руках встали дыбом.
Тогда Денис встал в полный рост, поднял кулаки и расхохотался на весь лес:
— Эй, «Бранденбург», вашу мать! Быстрей сюда — я вам фокус покажу!
Теперь термиты превратились в покатившихся по венам и больно жалящих тарантулов, и, все еще давясь от смеха — эх жаль, такое представление пропустят, Денис понял: пора!
«Пора!» — подтвердила уходящая из-под ног земля.
Глава восьмая
ЕСЛИ ДРУГ ОКАЗАЛСЯ ВДРУГ
— А-а-а-а-а-а! — Истеричный скрипучий вопль резанул по ушам вместе с ударившим в глаза солнцем.
Он перешел в визг, затем в хрип. Воздух в ссохшейся старушечьей груди быстро иссяк, бабулька хлопнула ртом, икнула и затихла. Денис стоял в центре клумбы, у подъезда девятиэтажки. Напротив на лавочке в полуобморочном состоянии сидели три окаменевшие бабушки и глядели на невесть откуда вдруг возникшего грязного и мокрого молодого парня. Радуясь, что вояж в прошлое уже закончился, и закончился в самый нужный момент, Денис широко им улыбнулся и переступил низкий забор.
