Что тут скажешь, натерпелись мы в своё время от таких вот малолетних бандитов и разговор с ними сейчас, был короткий. Малейшая несправедливость и грубость от старших резко воспринималась нами в штыки, и приходилось себя очень сильно сдерживать, чтобы не натворить глупостей. Понимание того, что дети, пусть и оборзевшие, детьми быть не перестают — внушил нам с товарищем дядя. Да и сам я всё прекрасно понимал.
Учитель вдобавок четко дал понять, что с уже имеющейся в нашем арсенале силой, мы способны лупить хоть выпускников этой школы. Только вот если бездарные начнут жаловаться на то, что против их отпрысков бездумно применяют силу какие-то малолетки, это может быстро обернуться тем, что власть в регионе нас заберёт из семьи на перевоспитание уже абсолютно законно и обоснованно.
Откровенно говоря, я такой участи абсолютно не боялся, но и дразнить органы местной власти лишний раз тоже не собирался.
* * *
Выходя из школы я нашёл глазами бабушку. Обычно та внимательно следила за входом, стараясь не пропустить мой или Максима выход, но сейчас её взгляд был устремлён в сторону. Взгляд этот был холодный, внимательный и цепкий. А ещё злой.
Проследив за взглядом бабы Маши, я увидел очередной чёрный внедорожник, правда с не нашими номерами. Рядом с ним стояло несколько мужчин в белых костюмах, пристально изучающих округу, а делегация их клонов была встречена мною на выходе из школы.
Примечательным здесь было то, что во внутренний двор нашего «второго дома», не мог заезжать никто, кроме кортежа Белорецкой Алины, которую привозили и забирали отсюда как раз из этой точки. Даже посещавшие меня недавно Вяземские, парковали свой внедорожник за пределами школьного двора. Ровно как и все остальные, в том числе персонал школы, были вынуждены ставить свои автомобили за воротами, где так же имелась стоянка.
— Кто это такие, ба?
— Враги.
— Враги? — удивился я, по новому оглядывая этих людей. — Но я первый раз их вижу.
— Поэтому мы с тобой и живы. — поджав губы ответила она, бросив в сторону рекомых взгляд полный ненависти.
В этот момент из школы выбежал Максим и быстро найдя нас глазами, поспешил в нашу сторону. Едва он приблизился, как бабушка поднялась и мы направились в сторону дома.
По дороге ничего такого обсуждать баба Маша не захотела, поэтому мне пришлось терпеть до дома, прежде чем удалось получить ответы на свои вопросы.
— Это фанатики. Наш род с ними всегда находился в состоянии войны.
— Фанатики? И от чего же они фанатеют? — нахмурил я брови в недоумении.
— От веры. Веры в Бога.
— Но ведь мы тоже верим и ходим в церковь… я не понимаю. — слова бабушки пока что плохо укладывались в моей голове.
— Им это не объяснишь, внучок. Для этих иродов, мы демонопоклонники и антихристы. И никак иначе. — немного помолчав, бабушка добавила. — Наша вражда существует столько, сколько лет нашему роду. Это всё исчисляется столетиями, Лёша.
— Они здесь из-за меня? — поднял я глаза на бабу Машу, задавая вполне логичный в такой ситуации вопрос.
— Не знаю. Судя по тому, что говорят люди, они всё село шерстят. Вопросы разные задают. Трудно однозначно сказать. Но лучше не высовываться — завтра в школу не пойдёшь.
Глава 29
Провести весь день дома вместо школы — радость для любого ученика. Только вот я такому подарку был совсем не рад. Одно дело, остаться дома потому что у кого-то день рождения или какой-то праздник и тебе разрешили разок прогулять, другое, когда в город приехали инквизиторы, перед которыми тебе лучше не светиться. Последнее, как не трудно догадаться, было не только не из приятных, но и давило на мозг.
Дед, сидящий в голове, откликнулся вяло. Я ощутил лишь эмоцию ненависти исходящую от него к гостям нашего села и желание их всех передавить.
Из того, что я понял, «дед» был уже ни человеком, ни даже душой… это трудно объяснить, но больше всего подходило выражение «слепок души». Он будто накопитель силы, знаний и памяти, который медленно во мне растворялся, выполняя этим самым свою прямую и единственную задачу.
Что касалось тех знаний, которые я получил об этих фанатиках, то ничего хорошего мне их визит не сулил. Инквизиторами я назвал их весьма метко и подозреваю, это слово в моей голове всплыло не случайно. Так вот, шанс того, что они здесь не по мою душу, очень мизерный. И осознание данного факта просто не могло позволить спокойно проводить этот день.
* * *
— Они здесь, господин. — отозвалась в голове Кали.
Что и следовало ожидать. Люди в белых костюмах очень быстро навели справки в школе о странных происшествиях и тех, кто в них был замечен. После чего стали по очереди беседовать с участниками этих самих происшествий. Естественно, допрашивать Белорецкую им никто не позволил, но зато мой друг, наша учительница, новый директор и ряд других людей, что участвовали или были свидетелями этих самых событий, были опрошены. Об этом всём мне сообщил мой товарищ, который позвонил с мобильного отца и поделился последними новостями.
На самом деле, в школе я особо не наследил и никаких подозрений моя личность у них не вызвала. Всё благодаря тому, что граф Белорецкий через своих людей заранее распорядился строго-настрого всем молчать о том случае, когда мы с его дочерью «пошли погулять», поставив на уши всё село.
Как позже выяснилось, прилетело с другой стороны. Его величество случай свёл нашего соседа, старого деда Василия и белых инквизиторов в одном из продуктовых магазинов, где последние вели непринуждённую беседу с продавщицей. О прошедших в канун новогодних праздников взрывах, фанатики за время проведённое в нашем селе, слышали далеко не раз. Сейчас же им попался главный пострадавший, и с его слов, главный свидетель произошедшего. Дед с радостью сообщил о том, кого подозревает и даже согласился показать мой дом. Максима он, естественно, тоже заложил, но с товарищем светлые уже беседовали, а вот со мной нет.
Дед, откровенно говоря, не производил впечатление надёжного источника информации, особенно когда гремел бутылками с алкоголем в магазине, но этим людям было приказано проверять абсолютно всё.
На прозвучавший с улицы звонок в дверь, вышел открывать я.
— Здравствуйте, вам кого? — произнёс высоко задрав глаза и осматривая стоявшего передо мной мужчину.
Среднего роста, тёмно-русые волосы и внимательный изучающий взгляд.
— Алексей Обломов? — без лишних приветствий, коротко спросил он.
— Да.
— Взрослые дома есть? У нас к вам разговор. Можно войти?
— Бабушка есть. Сейчас позову, ждите здесь. — как прилежный ребёнок, впускать их домой раньше времени я отказался.
Вернувшись на улицу вместе с бабой Машей, я вновь встретился глазами с неприятным дядькой. Помимо него, возле машины стояло ещё четверо людей. Все как на подбор в одинаковых костюмах, две верхние пуговицы их рубах были не застегнуты, а на груди виднелись серебристые крестики на короткой цепи.
— Чем могу помочь? — вышла бабушка на улицу и оглядела окружающих.
— Меня зовут Семён. Мы принадлежим ордену Святой Троицы. Здесь по заданию Патриарха. Хотели бы задать пару вопросов вам и вашему внуку.
— Х-хорошо. — сложив руки на животе ответила бабушка. — Что-то случилось?
— Нет, вам не стоит переживать. — ответил мужчина и с намёком уставился на бабу Машу.
— Здесь будем говорить или домой зайдёте? — спохватилась она.
— Дома было бы удобнее. — кивнул он.
Пока бабушка хлопотала на кухне с чайником и пирожками, мужчины расселись за столом и внимательно изучали доступную для глаз часть нашего дома.
— Вы живёте вдвоём? — начал беседу Семён.
— Да. — ответила бабушка, расставляя чашки незваным гостям.
Последние, к слову, вели себя достаточно кротко, не в пример тем же Вяземским, что по поведению были больше похожи на бандитов.
— Родители уехали на Южный полюс. — деловито заявил я. — Экспедиция.
