из панели, поместив в одно подменю.
А еще на панели была иконка в форме книги. При ее активации открывалось окно, визуально напоминающее книжный шкаф. И полки в нем были заполнены именно книгами. Всеми, которые были прочитаны за всю жизнь. Пару из них Алиса перечитала.
Хлопнула входная дверь и в барак вошли несколько человек. Шаги уверенные и даже чеканные. Это точно не обед, да и рановато. Свернув открытое окно, Алиса села на койке ровнее и прислушалась. Шаги почти сразу остановились, и послышался скрип двери, кажется той, которая первая в этом ряду. В комнатушку вошел один человек. Пробыл там пару минут и вышел. Щелкнула задвижка на двери. Скрипнула следующая дверь.
Минут через десять очередь дошла и до ее двери. Она тоже противно скрипнула и, буквально мгновение помедлив, вошел Док. Двое солдат остались за дверью. Алиса видела их широкие спины. Мужчины казались расслабленными, и в руках у них не было оружия, но даже на мгновение нельзя было допустить, что они позволят сбежать, или что-нибудь в этом роде. Алиса и не собиралась. Бежать было некуда, так как это означало бы полную изоляцию от общества, а жить в какой-нибудь землянке в тайге ей не хотелось.
Док точно так же, как и две недели назад пощелкал пальцами справа и слева от головы, посветил не очень ярким фонариком в глаза, пощупал что-то на шее, послушал дыхание, измерил давление и заглянул в рот. И все это молча. Завершив выверенные действия, вышел. Дверь за ним закрылась, и скрипнул засов. И шаги за дверью направились дальше, к следующей двери, и к следующей. Осмотр всех постояльцев второго барака занял немало времени и закончился уже после обеда, который всегда растягивался на пару часов.
Обед, да и завтрак с ужином, приносили в алюминиевой миске и кружке и просовывали в щель под дверью. Обычно это была какая-нибудь каша, сладкая или с мясом, кусок хлеба сверху и чай, или компот. И было бы это похоже на предыдущее заключение, если бы все это делалось в тишине. Но нет, с ними разговаривали, объясняли, что поесть надо быстро, так как посуду надо еще помыть и наложить еду следующей партии. Утром и вечером приносили небольшой тазик с водой для умывания. После обеда — литровую кружку с водой, и приходилось через силу выпивать ее всю. Единожды в день забирали горшок и примерно через полчаса возвращали. Да еще в самом начале карантина под дверь подтолкали пакет с полотенцем, туалетной бумагой и нехитрыми умывальными принадлежностями. Так что визит Дока на четырнадцатый день был первым визуальным контактом с кем-либо за все это время.
Все время, пока Док обходил постояльцев, Алиса прислушивалась, надеясь хоть что-то услышать, но они совсем не разговаривали. Зато была возможность испытать «суперслух». А уже перед сном, когда она прокручивала перед глазами воспоминание этого странного молчаливого визита, Алиса подумала, что было бы неплохо, если бы Док сказал, как там у нее дела с пульсом и давлением, нет ли покраснения в горле, и перед ней открылась небольшая табличка со всеми этими показаниями.
Тяжело вздохнув, Алиса смахнула табличку в сторону, решив, что уже утром подумает над тем, в какой раздел меню поместить эту функцию. Желая устроиться поудобнее, она перевернулась на другой бок, потом на спину, несколько раз взбивала подушку и расправляла покрывало, и уже далеко за полночь, наконец, уснула.
А среди ночи ее разбудил негромкий плач, доносившийся из-за перегородки. Второй раз Алиса уснула только под утро.
17 глава
Утром Алису разбудил стук в дверь. Вздрогнув, она села.
— Ешьте скорее. Нам еще стольких людей надо накормить.
Завтрак. Обычно его приносили почти в девять часов. И точно, без трех минут девять. Надо же. Впервые за все это время Алиса проснулась так поздно.
Помассировав голову, лицо и шею, Алиса бодро выскочила из постели и, подхватив миску и кружку, присела в изножье к угловой полке. Осознание того, что сегодня пятнадцатый день, а значит, должны наконец-то выпустить из этого тесного ящика внушало оптимизм. На завтрак была рисовая чуть сладковатая каша, и даже кажется с добавлением молока и масла. Интерфейс тут же подтвердил эту догадку. А на хлебе, лежавшем поверх каши, было намазано повидло. В кружке был чай. И все это уже давно остыло. Но во всей этой нехитрой еде не было никаких лекарственных препаратов.
Примерно через час после того, как завтрак закончился, и все в бараке затихло, хлопнула резко распахнутая входная дверь.
— Выходим! Выходим! Вставайте, лежебоки. Все на выход, — заорали на несколько голосов.
Сразу несколько человек в тяжелой обуви зашагали по коридорам между деревянными клетушками с людьми. Защелкали засовы.
— Давайте не тяните. Выходите из барака и стройтесь вдоль него в колонну по двое.
Алиса свернула воспоминание, которое рассматривала последние полчаса и вышла из своей камеры. Из десятков других дверей тоже выходили люди, они растерянно оглядывались друг на друга и топтались на место. Где-то в конце едва освещенного коридора виднелись решительно шагающие фигуры.
— Шагайте, давайте, — донеслось оттуда же.
А Алиса уже шла к выходу. Снаружи моросил мелкий дождик. Последние две недели почти каждый день шел дождь, и пожухлая редкая трава стала сочно-зеленой и густой. Все кругом казалось контрастным — все деревянные сооружения были намокшими и от того темными. А деревянным здесь было всё.
Оглядевшись, Алиса с удовольствием вдохнула свежий воздух, пахнущий прелой хвоей и землей, намокшей пылью, и цветами. А перед глазами побежали строчки всего того, молекулы чего присутствовали в воздухе. Тяжело вздохнув, Алиса смела в сторону выскочившее полупрозрачное окно. Напоминанием о нем осталась светящаяся точка на краю зрения. Она была крошечной и незаметной, но Алиса видела ее, куда бы ни направляла взгляд. Еще раз тяжело вздохнув, она открыла окно подменю с информационными функциями и переместила точку туда. Там она обратилась безликой серой кнопкой, которую, пару минут подумав, Алиса обозначила надписью “Анализ воздуха”. Позже, перед сном, она разберется с этой функций. А сейчас нужно быть внимательной, чтобы ничего не пропустить.
Тряхнув головой, она еще раз огляделась. Пару минут назад она вышла из барака одной из
