что в их краях начали мелькать уродливые выходцы из Бездны. Поначалу я не понял, как те сумели так быстро пробиться через тысячи километров хреновых дорог. Однако потом картина сложилась.
Тахвер.
Из-под него вылез Тараск, попутно раскурочив часть горного хребта. Так сказал Акива. А значит, что в Виашероне сейчас зияли целых два прохода на ту отвратную сторону. Кому-то следовало захлопнуть эти форточки, пока нам всем не надуло ещё больше проблем.
Вернувшись в Рунсвик я с ожесточением взялся за тренировку. Мне хотелось понять, как работает хотя бы одна из известных мне способностей, чтобы суметь повторить их без идиотских костылей.
После недолго перебора я вцепился в Бронебойную заточку, как питбуль, и врубал её раз за разом. Всё, чтобы понять, что же происходит в моём теле в момент активации. Как закручивается энергия? Как она влияет на моё оружие?
Прорыв произошёл, когда мне казалось, что разгадка так и не откроется. К середине следующего дня. Это сложно объяснить, но внутри меня словно… кликнуло. Как те картинки-загадки, где в зависимости от угла зрения виднеется то красотка, то старуха.
В один момент я ощутил пробирающий жар, что бежал из моего живота к клинкам, свиваясь в мощные потоки. Он делал кромку мечей ещё острее, позволяя вскрывать крепкие латы. Он раскалял металл, как тигель в кузне.
Я напрягся, боясь, спугнуть вдохновение, и щедро влил энергию. Знакомый жар охватил оружие, а дрожащее поле на лезвии сказало мне всё лучше любых слов.
У меня получилось.
В чём же разница?
Всё просто. Я больше не зависел от дара бывшей игровой системы. От её кулдауна и навязанного срока действия. Пока у меня хватает энергии и концентрации, я могу поддерживать Бронебойную заточку бесконечно.
Один готов. Осталось сорок восемь.
Хех.
Плёвое дело.
Чтобы немного отвлечься, сгонял в Элдертайд. Хотелось купить кое-что по мелочи для нашего жилища да и послушать свежие слухи. Горожане с опаской обсуждали последние сводки, но все, как один, верили, что Властитель решит ситуацию и с войной, и с демонами. Мне бы их уверенность.
Следом в рамках подготовки к предстоящему действу я отправился в Аскеш. Меня ждали Светильник Душ и Кераши. Мне давно хотелось устроить с ним бой в полную силу.
Первый матч закончился за полминуты. Я использовал Теневой сдвиг, и при всём мастерстве уважаемого пьяницы и повесы, он мало что мог этому противопоставить. Это раньше меня можно было легко поймать на внезапный АоЕ.
Ещё несколько попыток отыграться не изменили картину, поэтому дальше мы исключили элемент скрытности и соревновались в чистом фехтовании. Причина тому имелась очень простая — маскировка.
Мне нельзя будет использовать Теневой сдвиг во время Великого Ристалища, потому что иначе болельщики быстро вычислят, кто я такой. Там ведь не только левые люди окажутся, но и оба моих божественных заклятых врага.
Разговор с Зарракосом подтвердил, что на арену наложены чары, которые делают любого пользователя стелса видимым для зрителей трибун. Прямо как на Тропе Звенящей Тишины под Пятью Тузами. А вот на меня подобные ограничения в Сдвиге не работают. Поэтому даже под Хамелеоном Аларис с Малааком неизбежно зададутся вопросом: а какого собственно хрена вон тот неизвестный товарищ успешно прячется от нашего взора?
Вот и пришлось мне с Кераши практиковаться с солидным гандикапом. Тут уж дроу взял своё. Первый раз с непривычки я слил. Недооценил его, забыл, насколько он хорош. Второй свёл к ничьей. И лишь дальше мне удалось победить. В итоге через несколько часов мы закончили подготовку. Три раза из четырёх я заставлял учителя бурно и продолжительно сквернословить. Не любил он проигрывать. А кто любит?
К предстоящему мероприятию Стальные Крысы готовились, как к полноценной силовой операции. У нас будет отряд прикрытия и отряд диверсии. Несколько наблюдателей и координатор.
В ночь перед днём Икс я выкладывался по полной программе. Словно пытался выбить из тела любой мандраж.
Ногти Авроры впивались мне в спину. Ноги обхватывали поясницу. Её ресницы трепетали, а хриплые вдохи рвали тишину.
Огромным усилием я заставил себя сосредоточиться на ней, а не на бессмысленных размышлениях по пятому кругу «а всё ли я учёл?»
Будет то, что будет.
Кто-то один из нас двоих завтра умрёт.
Или Малаак.
Или я.
[1] John Legend — All of Me.
Фурия
Welcome to the wild, no heroes and villains
Welcome to the war we've only begun, so
Pick up your weapon and face it
There's blood on the crown go and take it
You get one shot to make it out alive, so
Higher and higher you chase it
It's deep in your bones, go and take it
This is your moment, now is your time, so
Prove yourself and
RISE, RISE
Make 'em remember you
RISE
Push through hell and
RISE, RISE
They will remember you
RISE[1]
Фурия мчала верхом на Звездочёте по пустыне и размышляла о событиях прошедших недель. Всё менялось слишком быстро. Она не успевала привыкнуть к одной реальности, как что-то вновь опрокидывало её с ног на голову.
За день до нападения Тараска на Берклэнд девушка посетила Клан Гремящего Пика. Место, с которым было связано множество воспоминаний. И её собственных, и Убаши — орчанки, чьё тело она невольно заняла. При виде шатров и суровых физиономий Фурия испытывала лёгкую ностальгию. Казалось, вечность назад она бродила здесь неоперившимся новичком. Знакомилась с Яггреном. Проходила испытание.
В стойбище орчанка искала Морротиану. Старушку-жрицу, с которой можно было посоветоваться, не опасаясь и не таясь. Ряд косвенных признаков вначале ввёл Аврору в ступор — изредка покалывала грудь, доставляя неприятные ощущения, повысилась чувствительность к запахам, поменялись вкусы, чаще хотелось сбегать в туалет. Однако вскоре догадка выкристаллизовалась практически в полную уверенность, которая, тем не менее, требовала подтверждения.
И это подтверждения Фурия получила.
Морротиане хватило сделать несколько пасов под шепелявый шёпот, чтобы поздравить её с сыном. Эта новость ошарашила будущую мать. Аврора иногда до сих пор не верила, что всё происходящее не является сном или выдумкой. Больше всего её страшила реакция Олега. А вдруг не обрадуется? Или ещё хуже, будет против рождения ребёнка?
Они никогда не заводили речь о будущем. Тут бы выжить и не потерять друг друга. Какая уж там семья. Однако Виашерон вносил свои коррективы.
Снова и снова.
На следующий день
