Ознакомительная версия.
Бронепоезд катил тихо – мин остерегался или разрушенного пути? Наверняка к Жлобину катил, для поддержания своих войск. «Вот это – настоящая цель, лакомый кусок!» – ликовал Саша.
Александр включил передачу, дал газ. Он еще не решил, что будет делать дальше – просто пошел на сближение. Можно таранить бронепоезд, постараться сбросить его с рельсов. А можно попробовать перед этим пальнуть в него из пушки. Броня на бортах у бронепоезда тоньше, чем у танка, в основном – для защиты от пуль и осколков.
Саша уже вел танк по полю. Бронепоезд приближался, но какой-либо тревоги немцы не поднимали. Свой же танк идет, немецкий!
Уже были видны немцы на передней платформе, где был установлен зенитный 20-миллиметровый автомат «Эрликон». За платформой следовало несколько бронированных закрытых вагонов, в башнях которых были видны орудийные стволы. В середине поезда был паровоз, пускавший клубы пара. За паровозом снова шли четыре бронированных вагона, и замыкала состав открытая платформа с таким же зенитным орудием, как и на первой платформе. Серьезная сила! Сделает пару-тройку залпов и тут же переедет на другое место, потому засечь такую подвижную батарею затруднительно.
В первую половину войны и немцы, и наши использовали бронепоезда. Не доезжая метров сто до рельсового пути, Саша остановил танк и перебрался в командирскую башню. Открыв затвор орудия, он вытащил из боеукладки снаряд, загнал его в казенник. «Разобраться бы теперь с наводкой», – беспокоился Саша.
Он пересел в кресло наводчика и приник к прицелу. В первую очередь надо поразить паровоз, лишив тем самым бронепоезд подвижности. Саша покрутил маховичок, навел перекрестье прицела на паровозную будку. «А где спуск? Как выстрелить? – оторопел Саша. – Ни кнопок, ни рычажков. Как-то же из пушки стреляют?»
Внизу, под ногой, он увидел педаль, нажал. По ушам ударил звук выстрела. Казенник пушки выскочил назад и выбросил дымящуюся гильзу. Ура, нашел-таки этот чертов спуск! Не мешкая, Саша вбросил в камеру снаряд, повернул пушку влево и выстрелил, еще раз угодив в блиндированный вагон. Опять – снаряд в ствол, доворот башни, выстрел по другому вагону.
Саша трудился в бешеном темпе, понимая, что времени у него катастрофически мало. Немцы сейчас опомнятся и шарахнут по нему со всех стволов. Иллюзий он не питал. На бронепоезде пушки больше, они мощнее, и команда многочисленная – человек сто наверняка. Сколько их на самом деле, он не знал – не сталкивался никогда с бронепоездами, видел лишь в кино да в музее Российской армии в Москве. Но там он не произвел на Сашу должного впечатления.
Саша заглянул в смотровую щель. Бронированный паровоз был окутан паром, с шипением и свистом выходившим из пробоин. Один броневагон явно горел. Открытого пламени Саша не видел, но дым валил из всех щелей. Повреждений на других вагонах он не заметил. Как же так? Он выпустил пять снарядов, а поврежден только паровоз и один вагон. В том, что Саша не мог промахнуться, он был уверен. Или бронебойный снаряд пробил броню и не вызвал пожара?
Немцы пришли в себя и открыли по танку огонь. Но что было странно – стреляли они из пулеметов и зенитных малокалиберных пушек «Эрликон». Пули били по броне, с визгом рикошетировали, а пушки бронепоезда молчали. И только тут до Саши дошло: он же стоит в сотне метров от бронепоезда, сами рельсы возвышаются на щебеночной насыпи – танк в мертвой зоне! В отличие от пулеметов и зениток, имеющих большие углы обстрела, пушки в башнях по своей конструкции не могут иметь отрицательного угла прицеливания. Даже если немецкие артиллеристы опустят до упора стволы, снаряды пройдут выше.
От осознания своей малоуязвимости Саша возликовал. Бронепоезд рядом, а сделать с ним ничего не может! Пулеметы же ему не угроза.
Саша выключил задний ход и зигзагом приблизился к поезду еще, остановившись у передней платформы, где расположились зенитчики. Загнал снаряд в ствол, довернул башню. Зенитчики в панике стали прыгать с платформы, и Саша с наслаждением влепил снаряд в зенитную установку.
Осколки снаряда и части разбитой зенитки застучали по броне танка. Опять снаряд в ствол и выстрел в торец броневагона. По логике, там броня должна быть тоньше.
Пробив броню стенки, снаряд с грохотом взорвался внутри.
Когда Саша только подъезжал к бронепоезду, он его боялся. Несравнимые категории по мощи огня и весу, а вот – получается же.
У Александра защипало в носу, начали слезиться глаза – в танке остро пахло сгоревшим порохом от стреляных гильз. «А как же танкисты ведут бой? – попытался представить себе Саша. – Ведь тут – как в газовой камере, задохнуться можно. Наверняка где-то стоит вытяжной вентилятор. Но как его включить?»
Саша продвинул танк вперед, собираясь по порядку расстрелять все вагоны, окончательно уничтожив бронепоезд. И только собрался пересесть из кресла водителя в кресло наводчика в башне, как в танк сильно ударило – до звона в ушах. И неожиданно стало светло.
Саша повернул голову. Правый боковой люк башни был сорван, там зияла квадратная дыра. Если бы он успел пересесть в башню, был бы убит. Времени разбираться не было. Двигатель работал, и Саша дал газ, помчавшись вдоль состава.
Справа послышался выстрел пушки, и по башне раздался несильный удар. «Всерьез взялись за меня немцы! Значит, боятся!!» – подумал Саша. Его это даже обрадовало. Во-первых, признают в нем врага. Во-вторых, чем больше он уничтожит вражеской техники и живой силы, тем быстрее придет Победа, тем легче будет на фронте нашим. А по большому счету он не отсиживаться в немецкий тыл забрался.
Лес приближался, слева промелькнула последняя платформа бронепоезда с зениткой, но немцев на ней не было.
Деревья были уже близко, когда танк получил еще один удар справа. Однако ход не потерял и въехал в лес.
Проехав еще немного, Саша круто развернул боевую машину, вломился в гущу леса и, валя деревья, снова поехал к опушке. Ему было интересно – кто это его подловил? А главное – очень хотелось отомстить. Ведь полностью уничтожить бронепоезд ему не удалось.
Впереди посветлело, показались крайние деревья.
Остановив танк, Саша выбрался на броню и, прячась за деревьями, подошел к опушке. Вот он, гаденыш!
На перекрестке стоял такой же «T-IV», как и у него. Видно, немцы связались с танкистами по рации, и ему ударили в правый борт.
Чего еще у немцев не отнять – так это прекрасную связь. Рации стояли на всех танках и самолетах, были во всех ротах, не говоря уже о батальонах или полках. И даже ротный командир мог связаться с летчиками и вызвать на помощь бомбардировщики, если наталкивался на позиции пушек или крепкую оборону.
В Красной армии же даже командирские машины рации имели далеко не всегда, да и качество их было низким. Зачастую, кроме треска и помех, ничего нельзя было услышать.
Ознакомительная версия.
