Ознакомительная версия.
– Что мне делать, скажи! – взмолился часовой.
– Во-первых, винтовку убери. Ежели бы я немцем был, уже башку тебе прострелил бы. А я стою спокойно и с тобой разговариваю. Во-вторых, ты уже на оккупированной немцами территории, где советские законы не действуют. Так что смело можешь оставить пост. Забыли про тебя в суматохе отступления! – посочувствовал часовому Саша.
– Как же склад бросить? Я его три недели бессменно охранял.
– Коли ты так к нему прикипел, охраняй дальше. У тебя поесть чего-нибудь найдется?
– На складе есть, – замялся часовой, – только вскрывать его нельзя – под пломбой он.
– Я же говорю – дурак ты. Мы не вскроем, так немцы вскроют. Они сейчас в наступление прут, им не до частей или одиночных солдат, оставшихся у них в тылу. Но пройдет немного времени, и немцы начнут свой порядок наводить. Вот тогда и до тебя непременно доберутся.
Судя по расстроенному лицу, часовой явно упал духом. Он присел на сломанное дерево и спросил Сашу:
– Закурить не найдется?
– Не курю, – отрезал Саша. – Ладно, прощай.
Часовой вскочил:
– Подожди, а я как же?
Он метнулся в сторону склада, невидимого за деревьями, потом – снова к Саше, схватил его за рукав.
– Возьми меня с собой!
– Пожрать дашь?
– Пошли на склад, коли такое дело.
Саша направился за часовым. Простой русский парень, можно сказать – подвиг совершил, хотя и не бросался грудью на амбразуру и не убил еще ни одного немца. Столько времени стоять на часах, когда вокруг – полная неизвестность, когда не приходит смена, когда над головой пролетают немецкие самолеты! Для этого дух и верность долгу потребны! «А ведь мне напарник нужен, – подумал Саша. – Возьму-ка я его с собой – такой парень не подведет!»
Они подошли к колючей проволоке. Часовой стволом винтовки приподнял проволоку:
– Лезь!
Саша поднырнул под колючку.
На небольшой поляне стояло два бревенчатых барака – длинные, с запертыми воротами по центру и без единого окна.
– В этом бараке – постельное белье и обмундирование, а здесь, – часовой показал пальцем, – продовольствие.
– Ты хозяин, – Саша повел рукой, – открывай, приглашай, накрывай на стол.
Часовой вскинул винтовку и прицелился в замок.
– Да ты что, сдурел? – Саша схватил его за руку. – Выстрел далеко слышен будет! Прикладом его сбей.
После нескольких ударов прикладом винтовки замок сдался. Часовой распахнул ворота, и Саша шагнул вперед.
Богатство, открывшееся его глазам, описанию поддавалось плохо.
На длинных стеллажах рядами лежали ящики со сгущенкой, тушенкой, кашами, рыбными консервами. Нашлись даже сухари в полотняных мешочках, уложенные в деревянные ящики. Были крупы, макароны, но не они сейчас интересовали Сашу.
– Ну-ка, боец, бери сухари, а я банки с консервами возьму. Где караулка? Веди!
Караулка оказалась маленькой и тесноватой избушкой рядом с воротами.
Расположившись за столом, Саша ножом ловко вскрыл несколько банок.
– Ну, давай подхарчимся, – жестом хлебосольного хозяина он пригласил часового к столу.
Саша начал есть тушенку ножом, но часовой протянул ему вилку.
– У нас здесь и котелки есть, и печурка.
– Здорово устроились, – одобрил Саша.
– Да склады же Могилевскому укрепрайону принадлежали – его еще в тридцать восьмом году построили. А потом, как границу на запад перенесли, все вооружение и связь с укрепрайона сняли. Этот склад да еще один – километрах в десяти отсюда – и остались.
– Тебя как звать, боец?
– Ваньшей мамка назвала. – И тут же поправился: – Рядовой Иван Кузьмичев, из Рязани.
– Сколько же тебе лет?
– Двадцать в мае стукнуло. В мае же и призвали.
– О, так ты зеленый совсем!
Рядом с часовым Саша чувствовал себя умудренным опытом, почти пожилым человеком. Конечно, разница в возрасте чуть ли не в два раза. Кузьмичев молодой, прослужил совсем немного, да и знал-то его Саша несколько минут всего, но в разведку с ним точно бы пошел.
– Вань, у тебя, кроме твоей винтовки, еще оружие есть?
– Не-а. Откуда ему взяться? Складов вооружения года полтора как нет.
– Жалко. А то у меня, кроме финского ножа, нет ничего.
– А вы из каких будете? – осмелился наконец полюбопытствовать часовой.
Саша достал из кармана гимнастерки солдатскую книжку убитого связного-мотоциклиста. Люди почему-то больше верят документам с печатями.
– Терехин Алексей Митрофанович, – прошептал Иван и вернул Саше книжку. – Так вы уж старый совсем.
Саша чуть не подавился сухарем.
– Это не я старый, это ты молодой.
– А вы коммунист?
– Не удосужился, – коротко ответил Саша.
– А вот я – комсомолец, – часовой показал на красный значок, приколотый к груди.
– Вы, Алексей Митрофанович, из какого же рода войск?
Врать почему-то парню не хотелось, хотя проще всего было сказать – из пехоты.
– Диверсант я, Ваньша.
Парень от удивления округлил глаза.
– Не слыхал я о таких войсках.
– О чем на складе услышать можно?
Иван обиделся и замолчал.
– Не дуйся. Войска, можно сказать, секретные, подчиняются Генштабу, потому ты о них и не знаешь.
– Так вас чего – в тыл к немцам с особым заданием забросили? – Глаза у часового загорелись.
– Нет. Я в окружение попал, повоевать немного успел, а потом на тебя вот вышел.
– И немцев живых видели?
– Как тебя.
– А самому убивать довелось?
– А как же – даже вот этим ножом.
Часовой со страхом посмотрел на нож, воткнутый лезвием в стол.
– Так вы же им консервы открывали!
– И что с того? Одно другому не мешает. Я привык, и ты привыкнешь. Слушай, разморило меня. Я вздремну немного, а ты поохраняй – тебе не привыкать.
За прошедшие дни Саша устал, вымотался, наголодался. А сейчас поел и, почувствовав себя в безопасности, расслабился. Веки закрывались сами. Он улегся на жесткий топчан, на котором наверняка отдыхала караульная смена, и мгновенно провалился в сон.
Проснулся он оттого, что солнце все так же светило в окошко караульного помещения. Рядом кто-то заскрипел табуреткой. Саша вскинулся, схватился за ножны, однако нож был воткнут в столешницу. Фу-ты, это Иван за столом сидит – аж испугал!
Рот у Ивана был до ушей.
– Здоров ты спать, Алексей Митрофанович! Сутки ведь проспал!
– А ты не загибаешь? – не поверил Саша.
Но похоже – не врет. Чувствовал себя Саша отлично – выспавшимся, отдохнувшим, полным сил. И снова голодным.
– Угощай, хозяин!
– Ну ты и диверсант! Только спать и есть горазд!
– Не сомневайся. Диверсант настоящий, сам потом убедишься.
– Так вы меня с собой берете?
– Что значит «беру»? Мы этот склад своей базой сделаем – хотя бы на первое время. А что? Крыша над головой есть, печурка в углу стоит, консервов на складе полно. Чем не база? Оружие сами раздобудем – чай, руки пока не отсохли. Единственное «но» – уходить от базы далеко надо будет. Нельзя немцам вредить по соседству – вычислят быстро. Собаки у них есть, сам убедился. Еле ушел.
Ознакомительная версия.
