Ознакомительная версия.
– Знаешь что, – садясь на ступени, произнесла она минутой назад придуманную фразу, – ты сейчас пойдешь дальше, а потом позовешь помощь и спустишься за мной…
Она бы, верно, возненавидела Стольникова, если бы он стал с этим спорить. И поблагодарила, когда бы услышала: «Конечно, я так и сделаю».
Но произошло то, чего она никак не ожидала. Сначала она невидимой силой была поднята вверх, а после мир перевернулся, и она стала видеть все наоборот. Теперь вверху перед ней тряслись мраморные ступени, а под ними сиял идеальной полировкой гранитный потолок.
– Стольников, – прошептала она, закрыв глаза, – интересно, если бы это случилось в Москве, ты бы после часа знакомства смог сделать то же?..
Капитан ее не слышал. Он делал то, чем занимался всю жизнь, – помогал выжить тем, кто был на его стороне. С той лишь разницей, что женщин на плечах никогда не носил. Как-то всегда так получалось, что это были мужчины. И когда перед глазами его забрезжил более мощный свет, он не поверил, что дошел.
Врезав по двери ногой, он принял на себя облако извести и бетона. А потом зажмурился и вошел в коридор… полный чеченцев.
Капитан с дочерью генерала на руках вышел в огромное помещение первого этажа Восточного крыла, заполненное заключенными наподобие футбольного поля во время беспорядков болельщиков.
Оглядевшись, он с изумлением покачал головой.
Да, это было Восточное крыло «Миража», о чем и свидетельствовала огромная надпись на одной из стен. Он появился внезапно, с вызывающим шумом. И когда около полусотни боевиков, большая часть которых была вооружена, с интересом и недоумением повернулись в его сторону и замолчали, Стольников поставил девушку на ноги, закинул автомат на плечо, отмахнул от своего лица клубящуюся вокруг него пыль и стер со лба пот.
Понимая, что по-прежнему является объектом всеобщего внимания, капитан показал всем присутствующим в дверь, в которую вошел, потом потряс пальцем и сказал на очень плохом русском:
– Не ходить туда… Ни за что. Ничего интересного.
Забрав из руки одного из окаменевших бандитов бутылку с минералкой, он половину вылил себе на голову, а остатки предложил той, что поспевала за ним.
– Ты с какого крыла, уважаемый? – спросил один из боевиков.
– С Западного.
Многие понимающе покачали головами.
Девушка старалась смотреть под ноги. Плотно сидящая на голове кепка укрывала цвет ее коротких волос, от косметики не осталось и следа, да косметики и не было видно из-за длинного козырька. Брюки, размер которых был Ирине явно великоват, скрывали ее изящные формы.
Глядя в пол, она как в амбразуре танка видела только часть расстилавшейся перед ней картины. Она понимала, что Стольников ведет ее сквозь толпу бандитов. Неприятный запах мужского пота, нестираного белья врывался ей в ноздри, но она старалась не морщиться. Вскоре она поняла, что не привлекает внимания. Они идут словно в толпе демонстрантов, где каждый разговаривает о разном.
– Эту дорогу ты тоже знаешь? – прошептала она, бросая пустую бутылку прямо на пол.
– Как свои пять пальцев.
Они приближались к двери, которая позволила бы им уйти с переполненного бандитами этажа. Оставалось пять или семь шагов…
За их спинами раздался громкий гортанный крик. Это была реакция на появление из выломанной двери еще одного заблудившегося «жителя Западного крыла». Бегал он так же быстро, как и стрелял.
Стольников с тоской посмотрел в затоптанный грязной обувью и затертый грязными одеждами короткий коридорчик, добежать до конца которого было можно. Но тогда бы все внимание бандитов снова обратилось в их сторону. Все это с ним однажды уже случилось. Он только не помнил, какого числа был тот сон. И разница была существенная – если тогда в момент последнего выстрела он мог проснуться, то сейчас он должен был уснуть.
На первом этаже, справа от спасительного коридора, была еще одна дверь.
Оставалось делать то, что при других обстоятельствах он делать в любой другой тюрьме мира вряд ли бы себе позволил.
Дверь вылетела с одного удара. Эта дверь – для движения конвоиров и охраны, зэкам тут нечего делать, потому и укреплять ее не было смысла. В любом случае – это лучше, чем ждать, пока появившийся преследователь объяснит всем присутствующим, в чем, собственно, дело.
Это был не худший вариант. Капитан понял это сразу, едва успел втащить Ирину в образовавшийся проем.
В тесном кабинете до появления разведчика с девушкой находились двое. Молоденький боевик в рубашке с короткими рукавами и спущенными до пола брюками, и невысокого роста коренастый боевик в жилете на голое тело. Им помешали за минуту до главного события.
Появление посыпанных пеплом погони незнакомцев произвело на них такое же впечатление, какое производит въехавший в частный дом ковш экскаватора. Оба остановились и замерли. Коренастый прикрылся рукой, второй стал искать упавшие на ботинки брюки.
– Все нормально, ребята, – похвалил Стольников. – Продолжаем.
Вытянув впавшую в ступор девушку в коридор, он пересек его и вбил дверь внутрь комнаты напротив.
– Что это они делали?
– Отношения выясняли.
– Они же трахались?!
– Не заставляй меня отвечать «да», чтобы не заставить тебя заподозрить, что я в этом что-то понимаю!
– Я хоть одного нормального человека в этой тюрьме увижу? – в истерике прокричала Ирина.
– Иди за мной! – рявкнул Стольников и с удовлетворением отметил про себя тот факт, что это не помещение вовсе, а служебный ход через лестничный марш в другое отделение.
– Убийцы, гомики, вонючие садисты и сквернословы – здесь есть все, кроме раскаяния!.. Это что за тюрьма такая, мать ее?!
– А кого ты хотела здесь обнаружить, милая?! Членов Союза художников России или полиглотов-арабистов?!
Подумав о том, что будет на этом месте думать преследователь, он потянул Ирину мимо лестницы в точно такой же отсек, из которого мгновение назад они появились.
– Это когда-нибудь закончится?! – взмолилась, припадая на обе ноги, девушка.
– Обязательно! – И вторая дверь открылась уже ручкой. Сразу после того, как Стольников повернул фиксатор. Видимо, не давая возможности своей братии расползаться по тюрьме как тараканам, главари бунта велели приближенным тупо пройтись по лестницам, где хождение возможно, и повернуть фиксаторы на всех внутренних дверях. Сюда – ходи. Где заперто – не ходи. И объявили, видимо, по громкой связи.
Внезапно остановившись, Стольников нашарил в кармане золотую Zippo, чиркнул колесиком и, вскочив одной ногой на первую попавшуюся дверную ручку, поднес огонек к температурному датчику пожарной сигнализации.
Девушка взвизгнула. По всему коридору включился ледяной душ. «Откуда в таком жарком помещении может быть такая холодная вода?» – пришло ей в голову, когда снова почувствовала на своем запястье руку капитана. Странно только, что теперь ее эти грубые жесты Стольникова не раздражали.
Ознакомительная версия.
