Декард действовал, прикрываясь оглушительным шумом. Он поднял над головой вращающееся кресло, на котором до того был установлен штатив с видеомонитором, и с силой швырнул его в единственное неразбитое окно кабинета. Во все стороны брызнули стеклянные осколки, кресло сначала повисло на шнурах от жалюзи, а затем, порвав их, вместе с поломанными металлическими планками вывалилось наружу. Декард прыгнул следом, стараясь прижиматься к полу, так как стрельба не прекращалась ни на секунду. Добравшись до окна, он перевалил через неровное ребро подоконника и полетел вниз. Принял удар на плечи — упав прямо на осколки стекла, — тут же перекатился на спину и вытащил пистолет из кобуры мундира, крепко зажав рукоятку обеими руками.
— Он там! — Один из полицейских указывал на него и орал, стараясь перекричать грохот. Выстрел Декарда попал ему в грудь. Парень, широко раскинув руки, отлетел на других полицейских, который находились в паре ярдов от дверей в кабинет Брайанта.
Декард откатился в сторону, и в тот же миг пули из штурмовых винтовок разворотили пол, где он только что лежал. Он вскочил на ноги, разрядив пистолет назад, в сторону, преследователей, и быстро вставив новую обойму.
За спиной Декарда рухнуло тело, звякнула о пол винтовка, но он даже не обернулся. Всего в нескольких ярдах от него находилась лестница со сводчатым потолком, которая вела вниз, в цокольный этаж здания; флюоресцентные трубы заливали ее нездоровым светом, отражавшимся от поломанных плиток белого кафеля. Со всех ног Декард бросился туда.
Стрельба позади все усиливалась, но он уже достиг лестницы. Ухватившись руками за ржавый металлический поручень, Декард теснее прижался к стене. Этого оказалось достаточно, чтобы исчезнуть из поля зрения преследователей — выпущенная ими пара пуль пролетела мимо. Декард тут же развернулся и побежал вниз что есть мочи, перепрыгивая через три ступеньки и едва не падая по бесконечной лестнице, ведущей в глубины под зданием полицейского Управления.
Исидор взглянул на фигуру, застывшую в дверях.
— Д-да, слушаю?
Агент службы безопасности корпорации «Тирелл» вошел в кабинет Исидора — такой огромный в своей серой униформе и с табличкой на груди, что, казалось, занял практически половину свободного пространства, стриженной ежиком головой царапая потолок.
Андерссон огляделся, будто в первый раз увидел Бог знает сколько лет висящие на стене газетные вырезки и календари.
— О, пустячное дело. — Агент оглядел владельца ветеринарной лечебницы Вана Несса вялым, ничего не выражающим взглядом. — Мне только нужно немного поговорить с вами. Похоже, назревают некоторые перемены.
— П-правда? — Кошка, его любимица, лишенная какой-либо кожи или плоти, которая могла бы скрыть ее механический скелет, проскользнула в комнату через открытую дверь и вспрыгнула на стол. — К-какие перемены? Исидор взял животное на руки и прижал его к груди, прикоснулся к стальной, лишенной меха голове кошки и услышал в ответ глубокое мурлыканье.
— Ну, я больше на вас не работаю. Меня ждут другие дела.
— П-понятно. — Исидор медленно кивнул. — Это в-ваше п-право. В конце концов, вы, с-собственно, никогда и н-не работали на меня. Вы в-всегда работали на нее.
Говоря это, владелец клиники смотрел на свою руку, почесывающую то место у своей любимицы, где у настоящей кошки было бы ухо.
— Н-наверное, мне придется пересмотреть с-ситуацию, решить, что действительно н-нужно ветеринарной клинике. Принять необходимые м-меры.
— Не придется. — Андерссон глядел на Исидора с выражением почти ласковой заботы. — Меры уже приняты.
Исидор прекрасно понял, что это значит. Его предположение подтвердилось, когда он заметил, что охранник полез внутрь своей темной куртки.
— Знаете, я п-предвидел, что это может произойти. Я как бы ж-жил в ожидании.
— Поверьте, мне очень жаль, правда. — Андерссон взглянул на тяжелый черный пистолет в своей руке. — Но вы же знаете, как бывает.
— Конечно. — У Исидора проснулось сочувствие к агенту. — Конечно, знаю. — Он встал из-за стола, отодвинув стул и все еще держа на руках кошку. — В-вы не против, если мы уйдем отсюда? — Старик кивнул, указывая на дверь кабинета. — Туда, где находятся животные? Я бы п-предпочел быть с Ними, когда…
— Хорошо, пошли.
Несколькими минутами позже он стоял в центральном коридоре ветеринарной клиники, окидывая взглядом ряды клеток и собачьи будки, вслушиваясь в лай и другие, более тихие звуки, с помощью которых обитатели клиники приветствовали его появление. Любопытно, в состоянии ли он сейчас, в данный момент, почувствовать разницу между звуками настоящих животных и их копий? С огромным облегчением Исидор обнаружил, что до сих пор безразличен к этому вопросу.
Механическая кошка у него на руках грустно мяукнула и потерлась своими холодными мышцами о его подбородок. Бедняжка, она понимала: что-то не так, что-то вот-вот должно произойти.
— Ступай, киска. — Исидор наклонился, чтобы опустить кошку на пол. — Я не хочу, чтобы тебя задело.
Но животное не ушло, а село, прижимаясь всем телом из стали и пластика к лодыжкам хозяина.
— Я готов, — дал знать Андерссону Исидор. Он не оглядывался, однако спиной почувствовал неуловимое колыхание в спертом воздухе коридора, когда агент поднимал пистолет.
А потом он полетел. Именно такое возникло ощущение, когда удар, настолько мощный, что даже оказался безболезненным, поразил его между ключиц. Лежа среди клеток, Исидор чувствовал себя словно подвешенным, выхваченным на миг из стремительного движения. Бетон под его вывернутыми руками казался мягким, как волнистые облака. Только холодным.
Так вот на что это похоже… Исидор с трудом слышал собственные мысли. Он сознавал, что был уже почти мертв. Истекали последние секунды его жизни, ибо иные звуки достигали его внутреннего слуха — откуда-то издалека, совсем рядом…
Двери всех клеток внезапно распахнулись, их задвижки отскочили по сигналу маленького прибора, который Исидор вживил себе в сердце. Он давно знал, что когда-нибудь это время наступит.
Любому человеку, оставшемуся внутри ветеринарной клиники Вана Несса, придется теперь самому решать свои проблемы. Питомцы же, настоящие и подделки, лающие, вопящие и издающие другие, звуки, рванулись к наружным дверям и окнам, которые сейчас тоже были широко распахнуты. Исидор мог только представить яркие стайки попугаев, стремительно носящихся над забитыми людьми улицами, борзых на стальных лапах и терьеров, снующих перед заглохшими автомобилями.
