Четыре «если» и одно «может быть». Но, по крайней мере, хоть какой-то план. Первым делом надо было разыскать Квохи и попасть к нему. Одежда охранника послужила бы подходящей маскировкой для подобной цели.
Я дожевал последний кусок и поднялся со стула. Сейчас надо почиститься и побриться.
Дальняя дверь кухни распахнулась настежь и в кухню со смехом ввалились два охранника.
— Эй, кашевар! Готовь мясо для…
Говоривший замолк на полуслове, с изумлением уставившись на меня. Я был ошарашен не меньше. Передо мной стоял Торбу.
— Дргон! Как тебе…
Второй охранник сделал шаг в сторону и оглядел меня с головы до ног.
— Ты не из охраны, — начал было он.
Я потянулся за топориком, который оставил на столе кухонный раб, и попятившись, натолкнулся спиной на стену. Охранник угрожающе взялся за дубинку.
— Погоди, Блон, — остановил его Торбу. — Дргон — свой парень, — он искоса глянул на меня: — Я уж думал, тебе конец, приятель. Парни тебя неплохо обработали.
— Еще бы, — нервно буркнул я, — и тебе большое спасибо за помощь.
— Это же преступник, которого мы замуровали, — охнул Блон. — Держи его!
Торбу неловко переступил с ноги на ногу.
— Постой, постой, — сказал он торопливо, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
— Послушайте вы, оба, — выпалил я. — Вы, сторонники существующей системы, как слепые котята, верите, что лучшей жизни не бывает. Все честно, никаких тайн, а победителю сладкие коврижки. Да, я знаю, — зло передразнил я, — с Кагу вышло нехорошо, но такова жизнь. Да?! А как насчет этого грязного жульничества в зале для аудиенций? Вы что, парни, старательно закрываете на это глаза, да?
— Благородный доменьер имеет право… — начал Блон.
— Да ладно, Блон, — недовольно возразил Торбу, — мне это дело с проволокой не понравилось, и тебе тоже. Да и другим.
— Не припоминаю, чтобы мне дали возможность высказаться. В свое свободное время я бы с удовольствием встретился с парочкой ваших приятелей.
— Я тебя и пальцем не тронул, Дргон, — заверил Торбу. — Я не хочу иметь ничего общего со всем этим.
— Это был приказ доменьера, — вставил Блон. — Не мог же я ему сказать…
— Неважно, — перебил его я. — Я ему сам скажу. Это единственное, чего я хочу. Короткое интервью с вашим доменьером, минус проволочная сеть.
— Эге, — прогудел Торбу. — Ага. Вот это будет встреча! — он повернулся к Блону. — У него отличный удар, Блон. Конечно, по виду не скажешь, а он мог бы померяться ударом с самим огненным Дргоном, в честь которого его назвали. Ну, а если он столь же искусен во владении клинком…
— Вы мне только его дайте, — вставил я. — А заодно покажите дорогу.
— Благородный доменьер в две минуты сделает из него барбекю, — рассеянно сказал Блон в пространство.
— Идем, соберем парней.
— А как потом объясняться с благородным доменьером? — настороженно спросил Блон. — Что он может подумать, если замурованные парни оказываются у него в спальне да еще и с оружием?
— Мы побратимы охраны, — внушительно произнес Торбу. — У нас есть Кодекс, в котором ничего не говорится о мошенничестве. Если мы не будем придерживаться клятвы Братства, то станем ничем не лучше рабов, — он оглянулся на меня. — Идем, Дргон. В наших бараках ты сможешь привести себя в порядок, а заодно отыскать приличный клинок. Если уж ты решил поставить на кон все свои жизни, то встретишь свою судьбу во всеоружии.
Торбу критически наблюдал, как меня переодевают в полевую форму охранника и перепоясывают мечом. Я явно нарушил его внутренний покой, а может, даже побудил его мыслить. Если я смогу продержаться хотя бы две минуты, но доменьеру Квохи удастся меня убить, то Торбу ничего не потеряет. Я просто больше не стану вторгаться в его жизнь, и он сможет по-прежнему оставаться охранником-гориллой, фанатично верящей в справедливость Кодекса. Ну, а если я уцелею…
Я следовал за Торбу. За ними тянулась процессия из пятнадцати охранников, напоминающих толпу троллей. В этот час дворцовых слуг попадалось мало, а встречавшиеся лишь провожали нас взглядами и шли дальше по своим делам. Мы пересекли пустой зал для аудиенций, поднялись по широкой лестнице и теперь шли просторным коридором, увешанным роскошными гобеленами и устланным шелковистыми коврами.
Наша профессия остановилась перед гигантской двустворчатой дверью. Двое охранников в лиловой одежде подошли поинтересоваться, в чем дело, и Торбу сходу просветил их. Несколько секунд они колебались, с подозрением оглядывая меня.
— Мы не собираемся здесь торчать целую вечность, — предупредил Торбу. — Открывай, новобранец.
Я протолкнулся мимо Торбу в комнату с великолепным убранством, по сравнению с которым зал для аудиенции доменьера Гопа казался гостиничным номером за четыре доллара. Сквозь высокие окна струился свет Синты, и в ее лучах хорошо была видна роскошная постель и фигура спящего. Я нетерпеливо подбежал к кровати и сдернул покрывало. Доменьер Квохи грузно сел, настоящий буйвол — семь футов сплошных мышц. Он глянул на меня, перевел взгляд на мою свиту…
В следующее мгновение он, словно тигр, метнулся с постели. Возиться с мечом было некогда. Я просто двинулся ему навстречу, с ходу врезав в ухо, и, проскочив дальше, быстро обернулся.
Квохи пошатнулся, но удержался на ногах. Я вложил в свой удар всю силу, едва не раздробил костяшки пальцев, а он только слегка пошатнулся! Я не мог позволить себе дать ему передышку. Удар по почкам, потом, когда он начал поворачиваться, в челюсть, затем левой и правой в живот…
Словно балка обрушилась с высот Бруклинского моста и раздробила все кости моего несчастного тела. Сначала меня тащило океанским прибоем, потом я оказался в аду, и меня принялись тыкать раскаленными вилами… Я с трудом сморгнул набегавшие слезы. Шум прибоя в ушах утих. Квохи беспомощно сидел на полу, прислонившись спиной к постели. А мне еще надо было расставить все точки над "и".
Я отыскал свои ноги и поднялся. Вместо груди у меня был одна большая впадина, а левая рука, как видно, принадлежала вообще кому-то другому. Неважно. Уж правой-то я еще пока владел.
Словно моряк, сошедший на берег после хорошего шторма, я подобрался к Квохи. Но тому, похоже, было не до меня. Маленькие проблемы с дыханием занимали его больше: удар в живот все-таки достиг цели. Я выбрал местечко под правым ухом, отвел локоть и двинул плечом, вкладывая в удар весь вес тела. Хрустнула челюсть. Квохи, словно мешок с гвоздями, с грохотом повалился на пол. Я обессилено плюхнулся на край постели и со свистом втянул воздух, пытаясь не обращать внимания на цветные круги перед глазами.
Через некоторое время я наконец заметил, что передо мной стоит Торбу и держит в руках кошку. И кошка, и он радостно ухмылялись.
