Голова очереди упиралась в узкую площадку с установленной рамкой-металлодетектором. Там работало несколько спецов, ловко и споро обыскивающих подходящий народ. Домашние вещи при этом безжалостно изымались и складировались в быстро растущую бесформенную кучу на обочине дороги.
Всё это дело мне живо напомнило многочисленные фильмы о Чернобыле. Неужели Васька ошибся, и взрыв всё-таки был ядерным? Говорят, радиацию невозможно ощутить. Но нас на спецкурсах учили теоретически определять повышенный риск радиоактивного заражения, основываясь на собственных ощущениях. Запах озона, железистый привкус во рту, лёгкая эйфория… но ничего подобного не было! Да и откуда радиация на металлургическом комбинате, где никто никогда не думал производить уран или что-то подобное? Или всё-таки думал?.. тут ведь Семипалатинск недалеко… как там справочный кристалл говорил? «Лицензионное использование технологии?» Так что всё может быть!
А, может, это химическое заражение? Интересно, способен ли Васька вовремя почуять опасность? Я почти уверен, что да, но от этого «почти» стало вдруг тревожно…
Сразу после обыска людей направляли в застывшие чуть поодаль автобусы. Как только один наполнялся, его место сразу же занимал другой. Конвейер работал эффективно, размеренно и без сбоев. И вообще, всё это действительно напоминало грамотно организованную эвакуацию.
Подойти спросить, что здесь происходит? Может, даже занять очередь? Ведь, если людей вывозят в безопасное место, Пашка точно должен оказаться там как можно скорее!
Я почти уже решился выйти из укрытия и обратиться к ближайшему из солдат. Но тут один из них пошевелился, чтобы поправить сползший ремень автоматической винтовки. Его рука в локте сначала согнулась градусов на тридцать вверх, а потом, следуя за ремнём, градусов на двадцать вниз. При этом конечность точно не вращалась, я это видел отчётливо, несмотря на камуфляж. Да и винтовка, если приглядеться, была не совсем простой. Я никак не мог опознать модель. Похожа на М-4, но точно не она. Да и откуда в Казахстане М-4 в войсках? Официальных поставок, насколько мне известно, не было. Об этом бы наверняка писали на всех профильных ресурсах, а я их периодически просматриваю. И снаряжение у бойцов какое-то странное… такое впечатление, что его лепили не для решения боевых задач, а для того, чтобы произвести нужное впечатление на не слишком сведущего человека. Похожим образом поступают киношники, когда экономят на консультантах.
Я очень осторожно подался назад. Отошёл за дом. И, только убедившись, что меня никак нельзя увидеть с главной улицы, изо всех сил рванул обратно, к подъезду, холодея от мысли, какую ошибку я чуть не совершил только что.
Про другие пути
Я даже представить не мог, что окажусь способен на такие вещи, как грабежи и мародёрство. Но другого выхода просто не было. Чтобы продержаться хотя бы какое-то время, нам нужны были запасы воды и пищи. А где её ещё можно взять в опустевшем городе, кроме как в спешке покинутых магазинах? Но всё-таки, забирая нужные товары, я оставил на прилавке пачку тенге. Почти все, что у меня оставались после предыдущего размена. Васька посмотрел на меня неодобрительно, но промолчал. С его точки зрения я совершал глупость: кто-то может обнаружить эти деньги, и, скорее всего, этим кем-то окажется не хозяин магазинчика.
Припасов мы набрали довольно много. И это было проблемой: пытаться угнать машину я не решился, слишком уж приметным будет колёсный транспорт на дороге. Даже если нас не остановят сразу – то место, где мы бросим автомобиль, будет прямым указателем на убежище.
Выручил Васька. Физические возможности андроида даже превосходили ожидания, возникающие при взгляде на его дюжую фигуру. Он без труда поднял пару двадцатилитровых бутылей с водой и три большие сумки с другими припасами. Кажется, он даже был способен довольно быстро бегать с такой нагрузкой.
Насчёт убежища. Я вспомнил, что Тимур говорил о катакомбах, которые есть на берегу озера. И, кажется, мне даже удалось разглядеть проход в подземелье, под разрушенной лестницей возле башни. Я не был в этом совершенно уверен, но других идей, где можно спрятаться хотя бы на время, всё равно не было. Васька одобрил моё предложение. По его мнению, анализ колебаний почвы во время взрыва показывал высокую вероятность наличия больших пустот возле берега.
Дорога обратно заняла больше трёх часов. Мы избегали трассы, поэтому идти пришлось по бездорожью, вдоль берега. За это время мы пару раз слышали гул проносящихся по трассе то ли автобусов, то ли грузовиков. Каждый раз при этом мы прятались, распластавшись среди пологих неровностей, которыми была покрыта прибрежная степь.
Под лестницей действительно был проход в подземелье. Когда-то там даже была установлена гермодверь, от которой остались только внушительных размеров петли да ошмётки уплотнителя.
Внутри было темно. Я зажёг светодиод на смартфоне, с тревогой поглядев на батарею. Заряда оставалось всего тридцать процентов, несмотря на то что я давно перевёл аппарат в авиарежим. Не густо. Придётся экономить и сидеть в темноте.
За остатками двери был длинный коридор с бетонными стенами, покрытыми чёрной плесенью. Под потолком виднелись зарешёченные светильники и обрывки каких-то коммуникаций. Коридор упирался в квадратную площадку из мелкой металлической решётки, сплошь покрытой ржавчиной. Внизу было темно, и лучика света от смартфона не хватало, чтобы увидеть дно. От площадки шли две лестницы: одна вверх, другая вниз. Они, хоть и были такими же ржавыми, как и всё вокруг, но выглядели довольно надёжно. После недолгого раздумья я выбрал путь вниз.
Спустившись на один пролёт, я, наконец, смог разглядеть дно за очередной решётчатой площадкой. Там, внизу, маслянисто поблёскивала вода. Видимо, нижние уровни были затоплены. Поэтому у нас не оставалось другого выхода, кроме как направиться дальше, по ещё одному прямому коридору, ведущему в противоположную от озера сторону.
Мы довольно долго шли вперёд, игнорируя периодически встречающиеся задраенные люки, пока не вышли в большое помещение, заставленное остатками какой-то сложной аппаратуры.
- Вась, можешь определить, что здесь было? – спросил я, обводя лучом светодиода раскуроченные металлические стеллажи, заполненные осколками архаичного вида печатных плат.
Васька замер на секунду. Потом ответил:
- Похоже на узел связи, - ответил он, и добавил через секунду: - квантовой связи. Технология официально на Земле неизвестна и не разрешена к поставке.
- Пап, не нравится мне здесь… - сказал Пашка, крепко сжимая руку матери.
- Да, малоприятное место, - согласился я, - но это наш лучший шанс… кстати, вот на этой площадке вроде сухо!
Я указал лучом на пустое пространство между двумя шкафами. Там действительно было сухо. Бетон даже не был покрыт вездесущей чёрной плесенью.
- Мы устроим привал? – спросил Пашка.
- Ага, - кивнул я, и добавил, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро и оптимистично, - отдохнём как следует.
- В самолёте отдыхалось лучше… - пробормотал сын, но послушно направился вслед за мной на площадку.
Я достал из рюкзака лёгкую куртку, свитер и расстелил их на полу. Потом знаком предложил Лене и сыну занять место.
- Спасибо, - сказала Лена, после чего присела на мои вещи и уложила рядом сына так, чтобы его голова оказалась у неё на коленях, - эти переходы… были довольно утомительны.
- Главное, что мы на свободе, - улыбнулся я.
- Главное, чтобы нас не нашли, - заметила Лена и зевнула.
- Паша, - сказал я, обращаясь к сыну, - у меня меньше тридцати процентов зарядки на телефоне. Свет придётся выключить.
- Ох! – я видел, как сын напрягся, плотнее прижавшись к матери, - а зажигалка у нас есть? Может, костёр развести?
- Я думаю, здесь это небезопасно, - ответил я, - к тому же, мы прячемся. Помнишь?
- Я отлично вижу в темноте, - вмешался Васька, - можете не беспокоиться насчёт того, что к вам кто-то сможет подобраться незамеченным.
