Ознакомительная версия.
– Судья и палач, да?
– И лекарь – ты забыл самое главное.
Шевелю пальцами, они слушаются.
– Я вколола антидот, так что наслаждайся свободой движения, – ведьма слишком игрива, и для своих лет, и для своей «профессии».
– Не боишься, что придушу тебя?
– Зачем? – она искренне удивляется. – Обиделся, что ли? Но это мой Узел силы, – с нажимом на «мой» говорит хозяйка. – Здесь мне вряд ли стоит кого-нибудь опасаться. Ты не праведник и не грешник, но ты и не убийца женщин, пожалуй, я не буду тебя бояться.
У ведьмы хорошее настроение, гораздо лучше, чем было, когда мы появились на пороге ее Дома Правды. Неужели действительно радуется, что не пришлось нас резать? Ох, сомневаюсь!
– Как называется твой Узел силы?
Регина задумывается:
– Да никак, мне сам термин очень нравится, люблю помпезности и эпичность. Но если хочется сохранить для истории – запоминай, как Березовая Гора. В честь деревни нашей.
Я бы уехал отсюда немедленно, не по нраву мне садистки, прикрывающиеся словами о справедливости и спасении невинных. Но баня… Рискнуть, что ли? Ведь тысячу лет не был, и в следующую тысячу вряд ли шанс снова выпадет.
– Показывай, где у тебя помыться можно.
Ведьма довольно хихикает.
* * *
Зулук весь красный и потный, но донельзя счастливый.
– Солдатик, там охренительно! – маркиз тычет рукой в сторону парилки.
Кто о чем, а вшивый о… о ней самой.
– Ты осознаешь, чего мы только что с тобой избежали?
– Долгой и мучительной смерти под скальпелем сумасшедшей деревенской бабы с повадками фармаколога-вивисектора.
Похоже, ответ он готовил заранее.
– И тебя это не напрягает?
– Отчего ж, напрягало и еще как. Но я сумел расслабиться, чего и тебе желаю. Раздевайся, не стой истуканом. Там чертовски райское пекло!
* * *
От ночевки и еще одного – уже очень позднего – ужина мы отказываемся. Баня баней, а испытывать судьбу не стоит.
Броня не разделяет нашу решимость продолжить путешествие. Регина не только нас накормила до отвала, и теперь Зверюга на ходу борется с ленью и желанием немедленно забыться сладким динозавровым сном.
– Девочка, не упрямься, иначе ведьма пустит тебя на микстуру от метеоризма для праведных засранцев.
Доводы почти не действуют, Броня громко ворчит, гневно порыкивает, а после жалуется на судьбу-злодейку и пару изуверов наездников, не ведающих пощады.
– Ты серьезно поверил, что баба-рентген играет в Декстера?[8] – маркиз ухмыляется мне в лицо, но без соответствующего случаю самодовольства.
– А у меня был повод усомниться? У ведьмы чертовски убедительная коллекция живодерских медикаментов.
– Она всего лишь травница, несчастная женщина с весьма своеобразным чувством юмора.
Начинаю злиться, меня раздражает, когда чертов шизила корчит из себя всезнайку:
– Ты-то откуда…
– Мы с ней мило побеседовали, пока ты валялся в отключке, – Зулук задумчив и сосредоточен, он вовсе не пытается меня подколоть. – Рассказываю тебе для отчета, чтобы Виту ты не наплел всяких небылиц.
– Хочешь сказать, мне опять пора садиться за хреновы письмена?! – раздражающая обязанность, если честно. Меньше всего мечтаю сейчас об эпистолярном жанре.
– Тебе надо выспаться, отчет отправим завтра, на свежую голову. А чтобы продуктивней спалось, даю историческую справку о деревне Березовая Гора: она благополучно пережила Катастрофу, но отряд переселенцев, проходивших через эти места в двадцать четвертом году, пережить не смогла. Все жители были вырезаны, а дома разграблены. Повезло исключительно Регине… ну как повезло, потеряла всю семью, сохранила только собственную жизнь… Не самый лучший расклад, да?
Пытаюсь, представить, что выпало на долю странной женщине, но быстро гоню прочь нездоровую жалость:
– Мы все потеряли кого-то, но за скальпель не взялись!
– Ты меня не слушаешь, – разочарованно вздыхает Сумасшедший Люк. – Она обезумела от горя, это факт, только безумие обратилось не на месть, не на уничтожение и отрицание, а…
Маркиз не может найти нужных слов, прихожу к нему на помощь, демонстрируя, что являюсь не законченным кретином и тугодумом:
– Она мечтает всех исцелить и спасти, правильно? Отсюда залежи порошочков, микстур и прочих лекарств.
– Ты умнее, чем кажешься! Окажись мы мразями, а она бы это обязательно увидела, нас бы не разобрали на ингредиенты. Регина – врачевательница душ, уникальное дарование… Нас бы вылечили, вычистили всю накопившуюся погань и даже отпустили грехи, если, конечно, это в ее компетенции. Однако беда Регины в том, что вокруг, в радиусе десятков километров, совершенно некого лечить. А дар, не имеющий приложения, – это проклятье. Несчастная женщина…
Зулуку удается меня озадачить.
– Если все, что ты говоришь, правда, почему же мы отказались от ночлега?
Маркиз пожимает плечами:
– Наверное, потому, что я боюсь людей, которые видят меня насквозь, знают всю мою подноготную – от и до, понимают меня лучше, чем способен понять я сам… А еще я боюсь тех, кто способен меня изменить, даже улучшить…
– Зу, я не готов разбираться в твоих фобиях! Что плохого в том, чтобы стать лучше?
– Я хочу меняться сам, иначе как остаться собой?
Я устал и засыпаю на ходу, но, как ни странно, словам маркиза удается до меня достучаться. Я понимаю, что он имеет в виду.
– Может, ты и прав… нет сил для споров. Я учту твои слова, обещаю.
– Спасибо, солдатик. Мастеру Виту нужен правдивый отчет.
* * *
Мне снится неправильная ведьма Регина, она мечтает исцелить весь мир, но в глазах ее вселенская тоска. Она не может вылечить даже себя – у нее нет лекарств от бессилия и отчаяния.
– Однажды ты умер, но вновь вернулся к жизни. Смертью ты искупил свои грехи, а куда повернешь вновь полученную жизнь – решать только тебе. Здесь и сейчас я не имею над тобой власти, – настойчиво повторяет единственная обитательница Березовой горы.
Ведьма, умеющая лгать в Доме Правды, на этот раз не врет. Я умер, когда остался один, я вернулся к жизни, когда увидел сына. И возвращенной жизнью я распоряжусь сам.
– Солдатик, проспишь весь световой день, впотьмах отчет будешь писать, – черт бы побрал всех тех, кто мешает хорошему человеку отдыхать!
Нелитературно высказываю Зулуку свою претензию, он только лыбится.
– Солнце, однако, высоко, белая господина, не извольте гневаться на презренного…
Тычу кулаком в зубы болтуну, но спросонья попадаю в глаз. Не знаю, как орган зрения связан с речью, однако маркиз немедленно умолкает.
– Злой ты, солдатик, – после паузы цедит он, причем не особенно-то и до́бро! – надо тебя Регине на доработку отправить.
Ознакомительная версия.
