Ознакомительная версия.
– От Ебурга до Чернушки четыреста верст, – заявляю я невпопад, но как-то же нужно отвлечься от мрачняка и депрессухи. – Значит, в день мы делаем в среднем по сто тридцать километров.
– Фарватер не терпит точных цифр и средних значений, – маркиз принимает игру. – Можно идти вперед, а оказаться далеко позади, либо за час покрыть расстояние в полтысячи километров… Не трать время на бессмысленные подсчеты.
– Мне спокойнее с математикой. Пусть лукавой, но…
Зверь сворачивает с дороги и останавливается у крохотной двухэтажной башенки невнятного происхождения. Не могу вспомнить, видел ли ее раньше, настолько она сера и безлика: уродливые стены из не защищенного штукатуркой, а потому изъеденного непогодой пеноблока, крыши нет вовсе, окон тоже. Из всех архитектурных «излишеств» только хилая дверка, усиленно дышащая на ладан.
Приехали.
Глава 14
Хьюстон, у нас проблемы
Прощания с Донской не получилось. Пожалела Летиция и Ника, не став будить крепко спящего молодого человека. Шебутной племянник антиквара ей понравился, и уходить по-английски (или по-хамски?) совершенно не хотелось. Однако старший Кузнецов торопил и времени для сентиментальностей не оставил.
– Идем, Лю. Начстанции пока врубил бюрократа и держит бандюков на «паспортном контроле», но долго это не продлится.
Два ОЗК и оружие с боекомплектом беглецы получили у самых гермоворот. Заранее извещенный караул выдал им также сухпай на несколько дней, фляжки с питьевой водой и канистры с солярой.
– Алекс, ты нынче надолго? Когда ждать обратно? – сурового вида охранник мрачно разглядывал спутницу Кузнецова. – Из-за этой пигалицы весь сыр-бор?
– Слышь, урод, – и без того напряженная Летиция завелась с полуоборота. – Огребешь сейчас за пигалицу…
– Тише, тише, – Александр в последний момент перехватил бросившуюся в атаку «пигалицу» и крепко прижал к себе. – Не стоит кидаться на своих, побереги силы для врагов.
Когда Лю перестала брыкаться, Кузнецов, наконец, смог ответить на вопросы охранника:
– Ухожу дня на четыре минимум, скорее всего, получится дольше. А сыр-бор… так без двихужи вы здесь совсем заплесневеете, скажи спасибо девчонке, навела шороху в сонном царстве!
– Спасибо, ага, – по лицу караульного трудно было судить, издевается он или нет. – Заходите к нам еще… на огонек… чтоб никто не уволок.
* * *
Гермодвери с лязгом раскрылись, а спустя минуту, выпустив путников, закрылись – уже с грохотом. Метро осталось с той стороны.
– Зря ты не дал мне врезать по харе этому странному мужику, – Летиция никогда не покидала подземелья, где родилась и прожила до девятнадцати лет, и сейчас ее ощутимо потряхивало – от страха, неуверенности, ожидания чего-то невиданного и обязательно чудовищного. Про хамоватого охранника она заговорила, лишь бы нарушить молчание.
– Иваныч не странный, это чувство юмора у него странное, девушкам сооовсем не нравится, – Александр отвечал бодро, даже излишне бодро. Видать, что-то тревожило и непробиваемого Кузнецова. Тоже страшился поверхности? – Кстати, спас я не его харю, а твою, ведь он у нас парень крутой, первый сталкер на деревне. Не посмотрел бы, что девушка, отоварил, как ровню… Говорю же, странное чувство юмора.
Свет налобного фонаря выхватил в казавшейся монолитной стене довольно внушительную – шириной метра четыре – нишу.
– Знакомься, это Волк, – благоговейно произнес антиквар, указывая рукой вглубь ниши.
Там действительно что-то скрывалось – крупное, массивное, внушающее трепет.
– Кто такой Волк? – Летиция не поняла, что видит в тусклом свете, фонарь давал слишком узкий пучок, чтобы охватить нечто целиком, собрать из разрозненных фрагментов (высокие и широкие колеса, крутые арки, железные борта, узкие, словно прищуренные бойницы) единую картину.
– Волк не кто, Волк – что. Навороченный армейский броневик, серьезная машина для серьезных парней, – вспомнив о спутнице, Александр тут же поправился: – И девчонок, конечно.
– Какой-то он… страшный…
– Военный автомобиль и должен внушать страх. Никакого гламура, только брутальность, только хардкор!
Летиция почувствовала укол ревности, антиквар смотрел на броневик с трудно описуемой смесью гордости, нежности и безграничного восхищения. Хоть бы раз на нее так взглянул, сволочь донская.
Он распахнул перед насупившейся девушкой тяжеленную бронированную дверь со стороны пассажира и церемонно, с полупоклоном, пригласил занимать посадочные места.
Лю оперлась на галантно предложенную Кузнецовым руку и ловко вскарабкалась на высокий порог броневика, осмотрелась, практически ничего не увидев в неосвещенной кабине, и только затем уселась на скрипучее кресло. Попрыгала пятой точкой на месте, оценивая жесткость сиденья, и осталась недовольна, сидеть было неудобно.
Александр ее страданий не оценил, поморщился, пробурчав что-то про горошину и принцессу с чувствительной жопой, и, обойдя автомобиль спереди, сел за руль.
Машина завелась с оглушительным, многократно усиленным в замкнутом пространстве ревом. Летиция с трудом сдержала вскрик – бас мощного двигателя ее напугал, – однако робкий, едва различимый «ой» все же вырвался наружу. И Кузнецов его услышал.
– Волк обязан внушать страх, – повторил он с каким-то садистским наслаждением. – Но тебя этот зверь не тронет, наоборот, будет защищать до последней капли соляры…
Как ни странно, сомнительное утешение подействовало. Новоприобретенный железный защитник принял ее – Лю почувствовала это – и стал союзником. Могущественным, надежным, неуязвимым.
Ожила приборная доска, подсвеченная изнутри разными цветами, в основном зеленым и красным, засветились многочисленные кнопочки. Броневик проснулся, он ворчал непрогретым дизелем, гудел трансмиссией, головной свет его упирался в близкую стену ниши, лишь правая фара ненавязчиво покушалась на темноту подземного перехода, соединявшего станцию с поверхностью.
– Готова? – осведомился водитель и, не дожидаясь ответа, направил машину прочь из закутка.
Отражаясь от стен, пола и низкого потолка, рокот работающего двигателя, шелест покрышек о бетон и подвывание включенной передачи разошлись звуковой волной во все стороны, возвещая о том, что железный исполин, наконец, пробудился от стального сна и вновь выходит на охоту!
Когда переход раздвоился, уйдя вверх двумя лестничными маршами – один налево, другой направо, – броневик, покорно следуя воле Кузнецова, свернул направо и легко вскарабкался по разбитым ступенькам.
Путь на поверхность перекрывали панели из непонятного материала – легкого, но прочного. У Александра ушло несколько минут сначала на то, чтобы освободить проезд, а затем, уже выведя машину наружу, вернуть все в первозданный вид.
Ознакомительная версия.
