Да, Империя Чёрного Властелина, как называла моё Княжество просвещённая Европа, вышла на уровень железа и пара. У нас вон уже железная дорога действовала… Ну небольшая, двести километров длиной между Князьградом и другим крупным промышленным и торговым городом. Действовали пассажирские и транспортные перевозки. На линии работало четыре паровоза и шестьдесят два вагона общим числом. Из них восемь платформ, двенадцать пассажирских вагонов, пять цистерн, остальные товарные. Конечно это капля в море, но главное начать, отработать процесс. Через двадцать лет Алекс, если не передаст Княжество наследнику, должен начать постройку магистрали железной дороги через весь континент к Тихому океану. Это конечно проект на десятилетия, но после постройки, дорога облегчит сообщения с теми областями. С индейцами и уже были договоренности о постройке дороги по их землям, наши дипломаты постарались.
Но это так, мелочёвка, одно из достижений Княжество и образования министерства железных дорог. У нас было много свершений, медицина вышла на вполне приличный уровень, не на тот к которому я привык, но очень неплохо, проводились операции на аппендицит и другие. Я в них не лез, так как лечил свою семью собственноручно, в прямом смысле этого слова, так что у меня в семье никто не болел. Раз в неделю в Храме я участвовал в обрядах очищения. То есть бесплатно лечил калечных и больных. В первое время были толпы народа, но поле излечения большей части, они превратились в тонкий ручеёк. Об этих обрядах очищения, которые проводились только в главном храме, знали все граждане Княжества и индейских территорий, так что этот поток не ослабевал. Я лечил всех, были ли они прихожанами храмов или нет.
Княжество стремительно поднималось за счёт вливания в бюджет и казну награбленными сокровищами и данью. Всё описывать мне было лень, но уровень жизни и техническая оснащённость предприятий можно было сравнить с началом тысяча девятисотым годом. Мы брали под свою руку острова и архипелаги. Даже начали вести торговлю с Японией. Ох и дремучая в своих устоях страна, но рис они нам поставляли исправно, получая за это сталь и наши зёрна.
Сделано было много, всего и не опишешь, два года назад я передал Княжество в руки своего наследника Александра. До этого он был моим постоянным замом, впитывая знания как губка. Могу сказать, что он стал очень хорошим правителем. Я был при нём что-то вроде советника, тем к кому он мог обратиться за советом. Ему не понравилось, что я решил сходить с раздевательной партией в Индию и установить там пару факторий для торговли с аборигенами.
Наш разговор тогда был грубо прерван, как это неприятно осознавать, но меня отравил собственный сын. Один из. Скорее всего, целью был Алекс, а я просто попал под случайность, но мне от этого не легче. Вырастил-таки волчат. Моя кровь.
Предположу, что это был Николай, как мне докладывала Охранка, именно он затевал какую-то бучу. Но это может быть и ширмой, тот же Виктор был хитрой сволочью, отравление как раз в его стиле, в отличие от прямолинейного Николая. Думаю, Алекс разберётся. Не зря же он после окончания вуза впускавшего чиновников отслужил в Охранке три года, пока не перешёл в мои замы. Разберётся, он опытный сыскарь. Да и парни из Охранки тоже не зря хлеб едят и зарплату получают. Покушение не вышло, теперь осталось только поиск виновных и суд. Покушение на правителя это без сомнений смертная князь. У нас в законе нет такого пункта, что членов семей князя это не касается. Будут бултыхаться в петле виновные, это без сомнения.
— М-да, реки крови прольются, если это смена власти, — вздохнул я.
Доев малину, я забрался в шалаш и уснул на мягком свежем лапнике. То, что он колется я, уже не обращал внимания, привык, как привык спать только на животе. Завтра идти на дело, нужно отдохнуть.
Рано утром, как рассвело я вылез из шалаша и, сделав лёгкую разминку-зарядку снова оцарапался о торчащую ветвь малины.
— Блин, — потёр я царапины на животе. — Каждое утро… Ладно и в этот раз живи.
Вернувшись к шалашу, я сел у входа и взяв лежавшие у входа лопухи и развернув их, сразу же приступив к завтраку. Вчера я крупного леща поймал и пожарил его на углях, специально на сегодня, чтобы не терять время на завтрак. Рыба была сочной, жир тёк по пальцам, вот только соли немного не хватало, но я как-то за последнее время привык к пресной пище.
Вытерев руки о лопухи, я покинул лагерь и, выйдя из малинника, побежал к реке. Тут всего метров двести. Убедившись, что на реке никого нет, я нырнул в прохладную воду и проплыв под водой половину реки, насколько хватило воздуха, дальше уже пошёл брасом. На другом берегу, не вытираясь, всё равно нечем, я сразу же рванул в сторону поместья.
Пробежав не останавливаясь четыре километра, я понял, что поспешил с определением своего состояния. Не восстановился ещё до нормальной физической формы. Я не говорю что до хорошей, но мне требовалась хотя бы нормальная. Ничего, для короткой сшибки я ещё сгожусь, а дальше видно будет.
Неспешным шагом, восстанавливая дыхание, сблизившись с опушкой, я присел у пенька и стал рассматривать поместье. Там царила суета, слишком большая суета для обычного дня на мой взгляд. Видимо хозяин ждал в гости кого-то важного.
— Интересно, — пробормотал я и, уйдя немного в сторону, стал искать дорогу к поместью. Если кто и поедет к поместью, то только там.
Дорога нашлась, она уходила вглубь леса. Было ещё две, но они были малоезженые и скорее всего, вели к деревням помещика, а вот та, что убегала вглубь леса была ухоженной, деревья на обочине подрублены, кустарник вычищен.
— И не спрячешься, — пробормотал я и, посмотрев на вершину ближайшего дерева подпрыгнув, ухватившись за нижнюю ветку, стал взбираться наверх.
То, что я был совершенно голый, меня нисколько не смущало. Ещё когда восстанавливался, нарвал высушенной травы и пытался сделать передник, но потом плюнул на это дело. Я своего срама не стыжусь, тем более всё равно синяки почти сошли, да и честно говоря, собирался воспользоваться гардеробом помещика. У нас была, конечно, разная комплекция, но я надеялся найти его юношеские вещи.
Гости появились через два часа. Это была подрессоренная лакированная коляска, на которой кроме кучера восседал тучный мужчина с бритым подбородком и роскошными гусарскими усами, а так же миловидная девушка в красивом бежевом платье, что ей так шло. Сопровождали коляску двое лесничих местного помещика, который как раз выходил на крыльцо своего поместья, встречая гостей. Всадниками были, мой знакомый Авдей и второй, которого я тоже уже видел. Это он привязывал меня к столбам перед экзекуцией.
