Ознакомительная версия.
– Денис, магазины и покупки на тебе, – сказала Валерия Вадимовна. – Все разнюхай, разведай. Деньги на хозяйство будут лежать в коридоре на полке.
– Как обычно, – кивнул Денис. – Ох. Впору и правда домработницу найти. А она будет меня по утрам обувать и одевать?
– А тебе это доставит удовольствие?! – поразилась Валерия Вадимовна.
– Не-а, – честно ответил Денис. – А если доставать будут, можно в морду?
– Можно, – ответил Третьяков-старший, отрезая кусок колбасы. – Кстати, учти: продуктов тут много фальсифицированных. Порченых. Пищевой белок из сои. Скоро это дело запретят, но пока есть.
– По цене, что ли, смотреть? – озадачился мальчишка. – Цену же любую написать можно… Ладно, разберусь. На крайний случай – буду пробовать… Па-а, а можно я тобой всех пугать буду?
– В таких ситуациях пугать лучше мамой, – посоветовал Борис Игоревич. – Мной можешь пугать, если увидишь, что из шахт вывозят оборудование… – Штабс-капитан задумался и добавил: – Но тогда лучше не пугай, а по-тихому лети искать меня лично. Если до этого дойдет, то и мне их уже особо не испугать…
…После того, как все опять взялись за работу по благоустройству, отец поднялся к Денису.
– Вот что, – сказал он, разглядывая принявшую почти жилой вид комнату сына. – Слушай. Если вдруг с нами что-то случится, а ты останешься цел, – это прозвучало совершенно обыденно, – добирайся на перевал к тому мужику, в «Приют». Понял?
– Понял, – кивнул Денис. И, положив на стол приз – хрустальную гитару с оборванными серебряными струнами, – спросил: – Но мы ведь все равно победим?
– Конечно, – спокойно и даже как-то равнодушно ответил отец.
…За окнами стемнело сразу и наглухо, как будто плавно и быстро прикрыли дверь в комнату. Сидя за столом, Денис писал сразу два письма – Войко и Славке. Именно сразу – строчку туда, строчку сюда. Звуков снизу не доносилось – родители уже спали, у них-то завтра рабочий день, а у него каникулы, и мальчишка – спать не хотелось – решил посидеть подольше. Тем более что чувствовал – впечатлений столько, что если не выплеснуть их на бумагу, то они «перегорят» и станут неинтересными ему самому. Для вдохновения он положил рядом книгу об охоте на Голодном – на странице, где был во всей красе изображен саблезубый вампуар[18].
Письма он накатал за полчаса. Запечатал в конверты – местные, платные, с красивыми марками. Закрыл вампуара, посидел, глядя в темноту за окном. Огоньков не было вообще, и стоило труда убедить себя, что их просто не видно сквозь зелень. Потом придвинул к себе книгу, которую подарил ему Славка – «Грани» Алексея Шепелева. Посидел еще, как часто делал, прежде чем взяться за явно хорошую книгу – гадая, что же тут, на обложке, куда идут мальчишка и мужчина в черной форме?
Потом – открыл книгу…
«В то, что в приморском городе пыль соленая, Балис Гаяускас не верил никогда. В конце концов, за свои почти целых тринадцать лет он насмотрелся на родную Балтику с самых разных мест. С набережных почти десятка городов от Ленинграда до Калининграда, с песчаных литовских пляжей, дюн и кос, и это не считая судов и кораблей! Никогда песок не был соленым. С чего же быть соленой пыли? Севастополь развеял это заблуждение довольно быстро, здесь соленой была не только пыль, но, казалось, и сам воздух. Неслыханное дело: после дождя Балис вдруг почувствовал, что ему… стало душно. Да уж, каких только чудес не бывает на белом свете… Развеял Севастополь и другое глубокое убеждение Балиса, что он всегда умеет найти короткий путь из одного места в другое.
Ситуация выглядела довольно отвратительно. Пятилетнему ребенку потеряться вполне понятно и даже прилично, а как это смотрится в двенадцать лет?
«Отец, конечно, тоже хорош – проморгал сына в толпе, но и я сделал кучу глупостей», – самокритично подумал Балис.
Самое обидное – ни малейших идей, как исправить ситуацию, в голову не приходило…»
…Денис оторвался от книги, только когда Балис Гаяускас и Серёжка вышли к костру своих – это уже было ясно – будущих спутников на какой-то нездешней Дороге. Щеки у Дениса горели, голова тонко звенела, и он диковато огляделся – убедиться, что находится в своей новой комнате, а не там, на Дороге, с героями книги.
И снова посетила его и раньше появлявшаяся, когда он читал или смотрел про былые дни, злая горечь: ну как же так?! Про Советский Союз – великую империю Добра и Света, с падения которой начался крах прежней цивилизации – Денис, конечно, знал. И недоумевал: как же так?! Почему хорошие люди не защитили Родину от плохих?! Это было детское определение, но ведь правда – хорошие и плохие, все было ясно! Ведь негодяев была жалкая кучка – могильных червяков, нечисти поганой… Как же так, почему офицер Гаяускас остался без Родины, а Серёжка – без родных людей?! Они же оба воевали за правое дело!!!
– Эхххх! – выдохнул Денис. Встал резко, порывисто. И…
И замер.
Он мог бы поклясться, что оттуда – из темноты за окном – его внимательно рассматривали чьи-то глаза.
Открыв глаза, Денис долго смотрел в потолок, пытаясь понять, где он находится. За последнее время он столько раз просыпался в новых и новых местах, что перестал им удивляться. И сейчас ему понадобилось не меньше минуты, чтобы вспомнить все, что было вчера.
– Ага, – глубокомысленно сказал мальчишка, откидывая мокрую от пота простыню. Перед сном он выключил кондиционер, и теперь в комнате царила такая же влажная духота, как и снаружи.
Денис поднялся – и понял, что дома один.
Он убедился в этом окончательно, спустившись на первый этаж. Родителей не было, Денис долго шарашился по непривычным комнатам, пока в коридоре на полке не наткнулся на адресованную ему записку. Проштудировав ее, Денис впал в некоторое уныние – дел тут было много и почти все масштабные, а он рассчитывал погулять и посмотреть, что и как… Были тут и телефоны «работы» матери и отца – короткие, 3-53 и 3-97, но с припиской: «Звонить, только если дом будут штурмовать!» – это писал отец. Валерия Вадимовна дописала недрогнувшей рукой: «И то сначала попробуй отбиться сам!»
– Если будут штурмовать, – Денис хмыкнул и почесал зад. – Если будут штурмовать, то первым делом телефон чикнут…
Тут он понял, что хочет есть. Но в холодильнике (без аккумулятора на время отключения!) на кухне было пусто, лишь лежала еще одна записка: «Сюда положишь то, что купишь».
Денис оживился. Да, ведь о покупках сказано! Вот за них и возьмемся напрямую и сразу. Со всей суровостью военного времени, как дед говорит. Заодно и осмотримся!
Ознакомительная версия.
