– А берегом до этих общин добраться можно? – спросил Буров.
– Не советую, – покачал головой Манн. – Сразу за вашей долиной на противоположном берегу Делавара начинается болото, кишащее тварями, и тянется оно на многие сотни километров, постепенно переходя в савану, а потом в хвойные леса с преобладанием араукарий. Вот среди этих араукарий и живут охотники за черепахами. Люди довольно мирные и не склонные к насилию. Далее, в глубь материка, тянется лес из гинкговых деревьев, перемежающийся болотами. Вообще на этой планете очень много болот, поросших хвощами и плаунами. Такие долины как ваша, защищенные природными препятствиями, – редкость. И драка за них идет нешуточная.
– Ничего, – усмехнулся Лумквист. – Мы сумеем за себя постоять.
– Не сомневаюсь, – кивнул Манн. – Более процветающей общины, чем ваша, я за годы странствий по планете еще не видел.
– А по берегам Делавара много поселений?
– В основном они расположены по левому берегу и жмутся к горам. Мне доводилось ходить по притокам Делавара. Общин там даже больше, чем по берегам большой реки, но все они не очень многочисленны и редко превышают сотню-другую человек. Правда, вооружены они, как правило, лучше, чем охотники за черепахами, но чистотой крови похвастаться тоже не могут. Что делать, человек слаб. Правда, есть несколько десятков общин, живущих в странном симбиозе с амазонками. Странном для меня, а для них, видимо, естественном. Это полноценные люди, с которыми я настоятельно советовал бы вам установить контакт. Уж извините за назойливость.
Манн, судя по всему, умел договариваться с людьми, иначе он не был бы торговцем да еще на такой планете, как Эдем. Фридрих очень охотно рассказывал о быте других общин, но сразу же умолкал, когда речь заходила о его родном острове. Или же отделывался уклончивыми ответами. Буров указал ему на это. Однако Манн не смутился:
– Вы тоже не станете выкладывать пришельцу все свои секреты. Что касается моей общины, то она самая многочисленная на планете и умеет за себя постоять. Я очень надеюсь, что нам удастся наладить с вами взаимовыгодный обмен, и в ходе этого обмена, мы больше узнаем друг о друге.
Позиция Манна была, в общем-то, понятна, более того разумна, а потому Феликс не стал настаивать, он только спросил о знакомстве Фридриха с прежним хозяином этой долины. Гость не стал отрицать своих связей с Марком Кабаном. Он действительно выкупал у него пленных, но ни о каком рабстве и речи не было. Просто остров нуждается в притоке свежей крови, ибо старейшины не без причин опасаются вырождения в результате близкородственных связей. Кроме того, новые поселенцы, это новые знания. Федерация планет за полсотни лет далеко продвинулась вперед, а остров Благоденствия не желает уступать первенство по части мудрости другим общинам.
– Мы бережно храним свои знания и стараемся их приумножить с помощью новых поселенцев.
– Умно, – усмехнулся Агроном. – Мы готовы поделиться с вами и нашими знаниями, и нашим хлебом, но только в обмен на вашу откровенность.
– Я передам ваше пожелание старейшинам и, думаю, их ответ будет позитивным.
– А других островов в вашем море нет? – спросил Лумквист.
– Есть еще один, но очень далеко от побережья. Этот остров называют Мертвым, я ни разу там не был. Говорят, что он населен демонами. Можно в это верить, можно сомневаться, но зачем торговцу лезть туда, где он ничего не найдет кроме убытков.
– Пожалуй, – не стал спорить с гостем Буров. – А куда вы держите путь сейчас?
– Я попытаюсь пройти вверх по Делавару, а потом по впадающему в него Ирокезу. Мне сказали, что там появилась новая большая община во главе с человеком по имени Хромой Тимур.
– Тимура мы знаем, – усмехнулся Буров. – Но по нашим сведениям он погиб во время штурма базы «Последний приют».
– База уцелела? – насторожился Манн.
– Ее сравняли с почвой, – холодно отозвался Лумквист. – Связь с Федерацией прервана навсегда.
– Старейшины будут потрясены, – покачал головой Фридрих. – Они еще помнят о своей прежней жизни. А мне, признаться, все равно. Я родился на Эдеме, прожил здесь тридцать пять лет и ничего не хочу менять в своей судьбе. Вы позволите, господа, раскинуть моим людям палатки на вашей территории? Я не обижусь, если вы выставите охрану. На берег сойдут двадцать пять человек. Безоружных. Вы можете проверить.
– В этом есть крайняя необходимость? – нахмурился Феликс.
– Поймите нас правильно, господин Буров, мы две недели просидели на веслах. Люди валятся с ног от усталости, а на ладье слишком тесно, чтобы создать хотя бы минимум удобств.
– Какие будут предложения? – обратился Феликс к своим товарищам.
– Пусть высаживаются, – махнул рукой Агроном. – Место под стан мы отведем им на краю кипарисового леса, неподалеку от цитадели. Они будут все время у нас на виду.
– Возражений нет? – спросил Буров. – В таком случае, я даю вам добро на высадку, господин Манн. И надеюсь, что ваши люди не будут злоупотреблять нашим гостеприимством.
– В этом можете не сомневаться, господа. Жизнь научила нас ладить с сильными и не обижать слабых. По-иному в нашем трудном деле успеха не добьешься.
Рябой заявился в форт Лавальер под вечер вместе с Цыпой, впряженным в гружёную тележку и неизменным Анкилошей, крайне редко покидавшим хозяина. Поселковый тунеядец не замедлил отметить свое появление в форте огромной кучей, наваленной прямо перед добротно отстроенным срубом. Шнобель, вышедший на крыльцо, чтобы принять товар был потрясен чужой наглостью до глубины души.
– Это что такое?! – заорал он на всю долину, тыкая пальцем в груду дымящихся шаров.
– Навоз, – пожал плечами Рябой. – Ценное удобрение, как говорит ученый Агроном.
– Я тебя сейчас в этом удобрении урою, скотина! – рассвирепел Коган. – Нашел место для сортира, гад.
– И прогадаешь, любезный Соломон, – огорчил хозяина незваный гость. – Я ведь к вам спешил не только с продовольствием, но и с ценными вестями. Разумеется, я готов возместить моральный ущерб, причиненный моим животным не со зла, а исключительно по недомыслию.
– Вот гнида, – обратился Шнобель к товарищам, собравшимся вокруг телеги. – Моральный ущерб, видите ли! Эта куча еще неделю здесь вонять будет.
– Две заварки чая тому, кто приберет за Анкилошей, – громко объявил Рябой. – Не сомневайтесь, чай первосортный, опробован на собственном организме.
– А откуда он у тебя? – насторожился Шнобель. – Мы чай вроде не выращиваем. У амазонок, что ли, выменял, паразит?
Душистые листья, поднимающие общий тонус и улучшающие настроение, Рябой выменял у островитянина. По прикидкам животновода чаю должно было хватить ему лично, по меньшей мере, на полгода. К сожалению, характер не позволял ему сохранить свою покупку в тайне, и желание пустить пыль в глаза окружающим пересилило осторожность. Чтобы окончательно добить замшелых обитателей форта Лавальер, Рябой достал сигару и щелкнул зажигалкой, которую успел выпросить у Лумквиста. Реакция собравшихся превзошла все ожидания животновода, анкилошино дерьмо было убрано с глаз разъяренного Шнобеля в мгновение ока, за что особо отличившиеся были вознаграждены щедрым гостем не только чаем, но и парой затяжек.
