Но это Грива выяснил позже, уже после того как оказался на алых простынях, покрывающих дорогущий и невероятно удобный матрац, наполненный жидкостью с регулируемой температурой и давлением, под высоким альковом, отделенным от мира противомоскитными сетками, где майор Грива наконец смог наедине пообщаться с коммуникатором.
Но ничего подтверждающего свои подозрения Артём не обнаружил.
Разбудили Артёма музыка и топот. Натянув шорты, он поднял жалюзи и посмотрел вниз. Квадратный двор, полдюжины деревьев, здоровенная электроплита, уставленная посудой, — и семеро африканок, от шестнадцати до шестидесяти, самозабвенно пляшущих под грохот старенького бум-бокса. Грива невольно залюбовался: какая пластика, какие формы… А попки, похоже, тут у всех изумительные…
К танцующим присоединились еще двое: парень, притащивший какой-то мешок (мешок — в сторону, и пошел вприпрыжку) и дородная тетка с прической из тысячи искусно перепутанных косичек…
— Мсье! — за грохотом барабанов Грива не услышал, как в комнату проскользнула девочка-служанка. — Мсье спустится в столовую, или подать завтрак в комнату?
— В комнату. И побыстрее. Мсье спешит.
В туземную лабораторию они поехали на двух наземных машинах, джипах времен борьбы с терроризмом. Ржавчины на них было больше, чем железа, зато на одной из машин уцелела правая передняя дверь. Юджин при виде этих одров моментально предложил вызвать вертушку, но Грива воспротивился.
Наверное, зря, потому что еще до того, как выехать из городка, одры трижды останавливались, «принимая на борт» местных жителей самого штатского вида, с сумками, чемоданами, узлами и прочим барахлом, и когда наконец машины выбрались в саванну, то были буквально увешаны пассажирами, разместившимися на крыльях, цеплявшимися за дверные стойки, ютившимися на ветхих подножках и непрерывно болтавшими, несмотря на немилосердную тряску.
— К родственникам едут, — флегматично ответил «людоед»-чиновник на вопрос О’Тулла. — Надо подвезти.
— Не нервничай, — по-русски сказал напарнику Грива. — Такое отличное прикрытие. Нас за ними вообще не видно.
— А мне вот не видно дороги, — проворчал ирландец.
Он был прав: джипы катили по саванне, на которой не было и намека на дорогу. И никаких ориентиров, если не считать пучков выбеленной солнцем травы. Жарища стояла… Как в Африке. Грива порадовался, что обзавелся широкополой шляпой с покрытием из теплоизолирующего пластика. Но заблудиться все же не хотелось бы.
— Не беспокойтесь, — заверил их «людоед». — Это очень хорошая езда. Через два часа будем на месте…
«Если не развалимся», — подумал Грива, с беспокойством прислушиваясь к лязгу и скрежету перегруженной машины.
Однако через два часа они в самом деле прибыли на место.
Остановились.
— Вот она, мсье, — сказал чиновник, указывая на низкие, порядком потрепанные здания из белых блоков. — Наша лакоста. Парфюм-фабрика. Сами убедитесь: ничего запрещенного. Только парфюм. Всё исключительно из натуральных компонентов.
— Посмотрим, — Грива не стал отматывать проволоку, просто перемахнул через дверцу…
И земля вдруг провалилась вниз.
Артём не успел испугаться, потому что подошвы его ботинок соприкоснулись с поверхностью лишь на какой-то миг позже, чем полагалось. Артём согнул колени, удерживая равновесие…
Плоские белые здания лаборатории исчезли. Впереди лежала холмистая равнина. Зеленая равнина! И горы впереди были тоже зеленые, только вершины отливали синевой.
Артём быстро оглянулся. Джипов тоже не было.
«Что за чертовщина?» — Грива зажмурился…
— Ты что?
Артём открыл глаза и увидел озабоченное лицо Юджина.
— Арти, ты в порядке?
— Угу, — пробормотал Грива.
Наваждение ушло.
— Жара, — сказал он. — Я в норме. Пошли. — И первым неторопливо двинулся к зданиям.
Ирландец последовал за ним, но Артём спиной чувствовал: О’Тулл начеку и при малейшем признаке опасности готов перестроиться в боевой порядок и прикрыть Гриву широкой спиной.
Мимо, обгоняя, танцующей походкой, громко переговариваясь, прошли попутчики, груженные многочисленными сумками и коробками.
«Людоед» со своим роскошным кейсом и босоногим шофером-переводчиком по имени Пьер в кильватере поравнялся с ирландцем и что-то спросил. Тот отрицательно мотнул головой.
— Что? — спросил Грива.
— Хочет поперед нас пройтить, — на техасском «английском» ответил Юджин. — Насчет встречи подсуетиться.
— Не хрен ему суетиться, — заявил Артём. — Сами разберемся.
— Вот я ему то же и сказал, — усмехнулся ирландец.
«Людоед» снова что-то пробубнил.
— Говорит, надо кого-нибудь в деревню послать: насчет обеда, — перевел Юджин.
— Это можно, — согласился Грива. — Вот Петька пусть и сбегает. — Пьер, — сказал он по-французски, — можешь идти.
Шофер припустил вслед за попутчиками, а Артём с О’Туллом и чиновником свернули направо, к первому зданию лаборатории.
Вход в помещение был завешен циновкой. Дверей не было. Зато внутри работал кондиционер, и оба алладиновца с удовольствием окунулись в прохладу…
— Да-а… — пробормотал Грива. — Однако…
Неприятно пахло озоном. Прямо к дверной коробке были прикреплены пластины пылесборников, а чуть дальше — рама дезинфектора, который включился, как только они вошли.
С первого взгляда было видно: никакая это не «парфюм-фабрика». Самая типичная научная лаборатория. Притом — биолаборатория. Притом — прилично оборудованная. Имелась даже пара минибоксов высокой изоляции, в которых, впрочем, сейчас никто не работал. Рефлекторно Грива пересчитал присутствующих и прикинул оптимальный маршрут для их нейтрализации. Наверняка такую же прикидку произвел и Юджин, хотя силовая акция вряд ли понадобится. Семеро чернокожих и двое белых, находившихся в помещении, выглядели довольно мирно. Три лица — одно белое и два черных — обратились к ним, удивленно-вопросительные.
— По-моему, все ясно, — сказал Юджин.
— По-моему, тоже, — согласился Грива.
— Бонжур! — громко произнес он по-французски. — Я офицер «Алладина». Большая просьба всем присутствующим встать и отойти от столов.
Ноль реакции. Если не считать того, что теперь все присутствующие смотрели на него.
О’Тулл извлек из кобуры импульсник. Восхитительное зрелище: только что ирландец стоял, опустив руки… Хоп! — оружие уже у него в руке, и «зрачок» плавно перемещается с цели на цель.
— Всем немедленно прекратить деятельность и отойти от столов! — отчеканил Грива уже на «своем» местном диалекте. — Мы — офицеры Управления по пресечению незаконных научных исследований. Отказ подчиняться рассматривается как сопротивление! Любой оказавший сопротивление будет расстрелян без повторного предупреждения.
