Около часа он просидел в подъезде и выбрался на улицу, когда солнце уже поднялось над горизонтом. Только теперь ему удалось как следует разглядеть город.
Он производил далеко не такое впечатление, какого ожидал Джерико. Конечно, на улицах валялось множество трупов, почти на каждом фонаре висели полуистлевшие тела, однако же видимых разрушений не было. Низенькие коттеджи стояли нетронутыми, не заметил Джерико и воронок от бомб или следов пожарищ, да и электричество в городе, похоже, работало исправно. Вдобавок, несмотря на обилие трупов, по улицам не бродили с отрешенным видом калеки и изможденные страданиями люди, как в Ясоде. Похоже, здесь Конрад Бланд действовал иначе. У Джерико даже промелькнула мысль: скорее всего здесь людей просто приговаривали к смерти, расстреливали или вешали, а все остальные, кого эти казни не касались, ходили счастливыми и довольными.
Большинство мужчин были одеты в красные или черные балахоны, расписанные символами их сект, и почти все носили с собой ножи и пистолеты. Взглянув на женщин, Джерико невольно вспомнил первые часы пребывания в Амаймоне, когда он столкнулся с процессией ведьм, хоронивших кошку. Здесь почти все представительницы прекрасного пола носили такой своеобразный наряд. Груди, спины и ягодицы выставляли напоказ почти все, независимо от возраста. Джерико ухмыльнулся про себя, подумав, что девяноста процентам из них следовало бы прикрыться поплотнее хотя бы из эстетических побуждений. Неужели они и зимой расхаживают в таких же нарядах?
На улице появились несколько солдат, бодро вышагивавших по своим делам. Джерико обратил внимание, что никто из гражданских от них не шарахался. Правда, их и не встречали, как героев, но обстановка, похоже, складывалась вполне терпимая.
Джерико не знал, чем занимаются солдаты на улицах города. Поэтому, не желая рисковать, он юркнул в маленький проулочек и спрятался в тени, дожидаясь первого прохожего. Им оказался невысокий крепкий мужчина средних лет. Джерико убил его испытанным ударом по шее и через пару минут появился на улице в красном плаще поверх военной формы.
Бина была маленьким городишком, занимавшим не более трех-четырех квадратных километров, и Джерико надеялся отыскать Селию до полудня. Но его расчеты не оправдались, он натолкнулся на нее только вечером, да и то едва не прошел мимо. Ему повезло, что прорицательница стояла у окна в белом корсете.
Здание было совершенно новым, выстроенным из красного кирпича, и окна располагались невысоко. Джерико торопливо взбежал по лестнице и постучал в дверь, на которой золотом было выведено: «Мадам Селия, медиум и френолог».
— Добрый день, — сказала она, открывая дверь и проводя его в очень уютную, прекрасно обставленную приемную. — Присаживайтесь.
— Спасибо.
— Чем могу служить? — спросила она, усаживаясь напротив и не обращая внимания на то, какое впечатление могли произвести на посетителя ее обнаженные груди и полные бедра.
— Я хотел бы вступить кое с кем в контакт.
— Как звали усопшую?
— Люси Белоглазая.
— Вы Джерико?
Он кивнул.
— Она еще жива? — спросил он, испытующе глядя на женщину.
— Едва-едва, — печально пояснила Селия. — Даже когда она бодрствует, она почти не приходит в себя. Я только надеюсь, что мы сумеем сохранить наше единство и после ее смерти.
— Так для меня, выходит, новостей нет? — спросил Джерико.
— Напротив, есть.
— И что же это?
— Она по-прежнему не знает, преуспеете ли вы в вашей миссии, — сказала Селия. — Но в случае успеха вы не должны убивать Джона Сейбла.
— А что, Сейбл разве в Тиферете? — удивился Джерико.
— Да, и вам не удастся бежать без его помощи.
— А как он поможет?
— Люси Белоглазая говорит, что он знает, что делать.
— Это все? Она кивнула.
— Ну а есть какие-нибудь предложения, как добраться до Тиферета?
— Нет, — ответила Селия. — Она очень слаба и большей частью не в себе. Мне кажется, она потратила последние силы, чтобы передать вам весть о Джоне Сейбле.
— Понятно, — кивнул Джерико разочарованно. Он поднялся, подошел к зеркалу, висевшему на стене, и вгляделся в свое отражение.
— Скажите, что означает мой наряд?
— Ваш плащ и символы говорят, что вы чародей из Церкви Преисподней.
— А ваш? — спросил он, окидывая взглядом ее полуобнаженное тело.
— Я одета как Дочь Наслаждения, — ответила она. — Это крупнейшая секта женщин в Бине.
— Мне стоило немалых усилий заставить себя не таращиться на все эти прелести, — с усмешкой заметил Джерико. — Я правильно поступил?
Она расхохоталась:
— Если бы вы знали, как все это неудобно: китовый ус, тугие застежки, подвязки и эти проклятые сапоги.
Конечно, предполагается, что мужчины должны нами восхищаться. Наш стиль не для повседневного обихода, он служит для очарования.
— Я прошел мимо пары дюжин этих Дочерей… Отсутствие моей реакции не могло привлечь внимание?
— Сомневаюсь, — сказала Селия. — В конце концов уроженцы Бины встречают нас каждый день, и мысли их заняты совсем другими проблемами. Нет, мне кажется, все в порядке.
— Отлично. Может ли член Церкви Преисподней отправиться в Тиферет, не опасаясь патрулей?
— Ни малейшего шанса! — Женщина покачала головой. — Только люди Бланда могут свободно входить в Тиферет и покидать его.
— Еще что-нибудь посоветуете? Я не хотел бы задерживаться долго в одном месте.
— Нет, это все.
— Тогда спасибо вам за помощь, — сказал Джерико. — И позвольте признаться, ваш замечательный наряд меня действительно очаровал.
— Спасибо, — откликнулась она вежливо. — Желаю удачи.
Он уже было повернулся к двери, когда какое-то движение на улице привлекло его внимание. Он остановился у окна, пригляделся и обернулся к Селии.
— Два солдата направляются к этому зданию. Они случайно не к вам?
— Понятия не имею, — ответила она.
— Сколько еще учреждений в этом здании?
— Пять.
— Тогда, вероятно, не о чем волноваться, — заметил Джерико. — Но все равно мне лучше спрятаться, пока они не уйдут. Здесь есть другая комната?
— Только ванная, — сказала Селия, указывая на дверь.
— Подойдет! — Он прошел в маленькое темное помещение, оставив дверь приоткрытой. Не прошло и минуты, как дверь отворилась и в приемной появились два солдата. Оба худощавые и с прекрасно развитой мускулатурой.
— Вы мадам Селия? — осведомился один из них.
— Да.
— Вы родились на планете Бета Тау VIII, иначе известной как Гринвельдт?
— А в чем дело? — В ее голосе прозвучал страх.
— Вы не ответили. Я прав?
— Да, я родилась на Гринвельдте.
