с авиацией.
– Что изменилось?
Ответ на вопрос я знал, но хотелось большей конкретики, мало ли, может что-то упускаю.
– Появился человек со способностями, о которых никто слыхом не слыхивал, а там, где один, может быть и второй. Надо действовать первыми, пока тот гипотетический второй не обнаружен. Люди все разные, тебе ли не знать, вдруг тот возможный второй будет на стороне муров!? Ты ведь спускался к Томпсону?
Смена темы была немного неожиданной, поэтому я не сразу сообразил.
– Внешник в стеклянной камере! – пояснил Бульба.
В ответ я кивнул, не понимая смысла вопроса. Познакомить меня с Томсоном была его идея, точнее приказ. Приказы, как известно, не обсуждаются, а выполняются.
– Сломленный человек, жалкое зрелище, – вспомнил я свои ощущения при встрече.
– Так было не всегда, – возразил мне командир. – Когда-то Эрик Томпсон считал себя золотым пупком, выпускник северо-западного университета, что открывало ему дорогу во все медучреждения страны. Но пришёл представитель минобороны и Томпсон выбрал Стикс. Убедили его полуобманом. Но военные при этом не особо усердствовали, победила жадность. Первые дни в плену Томпсон вёл себя заносчиво. Утверждал, что он представитель супердержавы и мы просто обязаны его отпустить, иначе прилетит батальон морских котиков и разнесёт тут всё в пыль. Но время шло, никто за ним не приходил и Эрик Томпсон начал умнеть. Теперь он совершенно искренне улыбается каждому посетителю.
На это я кивнул, соглашаясь.
– Девяносто процентов сведений о базе внешников, которую, кстати, они называют фортом, дал нам Томпсон. Пароль тоже его работа, один из охранников на втором кольце близкий друг Томпсона.
Последние несколько слов Бульба произнёс с таким выражением, что я невольно скривился. Он даже говорить на эту тему не стал, лишь кивнул, слегка расширив при этом глаза, и продолжил.
– Одновременно на базе может находиться от полутора до двух тысяч человек персонала. Половина из них охрана. Не делай такие глаза, это государственное учреждение, в их штате двадцать пять дипломированных хирургов.
– А люди? В смысле иммунные? Их много? – задал я наиболее больной для себя вопрос.
Бульба не стал юлить и успокаивать мою совесть, сказал по-своему, так, как посчитал нужным.
– Их работа построена по пяти бригадной схеме, то есть одновременно работают пять хирургов, у каждого из них по три ассистента, смена длится двенадцать часов. За это время каждый хирург успевает распотрошить от семи до девяти иммунных, если брать среднее значение восемь, то за смену получается сорок человек, значит восемьдесят за сутки.
– Да они настоящие Стахановцы! – не смог я удержаться от реплики.
– Что правда, то правда, у них это поставлено на поток. Как утверждает Томпсон, они не держат иммунных на базе, для этого есть специальные отстойники. Таких несколько, и они в удалении от базы.
– Значит, на базе не может быть больше пятидесяти иммунных?
– Примерно так, – слишком уж спокойно ответил Бульба. – Я тебя успокоил?
– Ни хрена!
– Это хорошо… А теперь включи другую математику. Восемьдесят в сутки, это примерно две с половиной тысячи в месяц, такое число тебе нравится? А пока мы с тобой болтали, эти мясники распотрошили десяток человек! Так лучше?
– Понял я! Можешь не продолжать! Сделаю!
– Коротко и ёмко, – прокомментировал мои слова Бульба.
– Можно вопрос?
– Спрашивай.
– Это их остановит?
– К сожалению, нет. И месяца не пройдёт, как они начнут заново. Представляешь сколько богатых бессмертных останется без дозы? Радует одно, по началу внешники будут уязвимы, прежний стаб, если всё пройдёт, как надо, будет непригоден для жизни ближайшие лет сто. Придётся искать новый, а это опасные экспедиции, без брони и малым составом. В свой регион мы их не пустим, а в соседних свои хозяева. Годами будут мыкаться по кластерам, пока не найдут подходящий. В развитии мы откинем их назад. А это победа. Я ответил на твой вопрос?
– Почти как политик, – выдал я вердикт.
– Должность такая, – усмехнувшись, ответил командир. – Ну, всё, заболтались мы тобой. Поговори с Захарией и отправляйтесь.
Бульба ушёл по командирским делам, а я подошёл к знахарке, которая всё это время терпеливо ждала у стрелкового стенда. Девушка странно себя вела, переминалась с ноги на ногу, смотрела на меня полубоком, ну прям скромница на первом свидании или что-то скрывает и ей стыдно!?
– Не переживай, я вернусь и всё у нас наладится, – сам не зная почему, ляпнул я.
Однако моя шутливая реплика возымела нужное действие. Захария лучезарно улыбнулась.
– Ты странный, – заявила она.
– Бывшая по началу тоже самое говорила.
Девушка начала смеяться, прикрывая рот ладошкой.
– Прекрати, я же серьёзно, – пролепетала она, борясь со смехом.
– Поклянись, что будешь меня ждать!
– Буду-буду, хватит уже, серьёзно надо поговорить, – произнесла та со смешинками в глазах, – По поводу твоего дара.
– А что с ним не так?
– Да всё с ним прекрасно, причём настолько, что даже я не вижу его границ. Я про дар телепортации, – пояснила она.
Какое-то время она молчала, собираясь с мыслями, я терпеливо ждал.
– Тебе нужно доверять ему, но с осторожностью. Там за светом темнота… неестественная, непроглядная, я никогда такого не видела, – чуть взволнованно закончила девушка.
– О чём ты? – ничего не поняв, поинтересовался я.
– Я пытаюсь, но это сложно, меня только другой знахарь поймёт. Главное… знай, твой дар сильнее, чем ты думаешь, пользуйся с оглядкой, понял?
– Понял! – успокоил я девушку, хотя сам был в замешательстве.
Она как-то странно улыбнулась и вцепилась мне в левую руку двумя своими, тут же, сильно дёрнув её, крикнула.
– Вставай!
– Я и так стою!
– Вставай говорю!
Её голос сделался грубым, появились жёсткие, мужские нотки. Да что происходит?
– Вставай или дам по морде, – крикнула Захария, совсем уж не по-женски.
– Да что с тобой? Будешь так себя вести, отшлёпаю!
– Ёкнулся что ли, Кнутяра? – возмутилась девушка голосом Клепана.
Тут я почувствовал озноб во всём теле, прямо как ранним летним утром, нечёткая картинка пошла рябью, меняя очертания тира на нечто тёмное, а красивую девушку, на несимпатичного, бородатого мужика. Клепан?
– Какого хрена?
– О-о, ну наконец-то! Я уж думал по морде двинуть, и не ори так, не дома!
Луна светила так, что приходилось щуриться и злиться от того, что меня выдернули в неправильную реальность.
– Как спалось, дорогой? – издевательским тоном поинтересовался здоровяк.
Кстати, о самочувствие, если исключить неприятные чувства от долгого лежания на холодном и твёрдом, оно было прекрасным. Приятная ломота в суставах и холодная ясность ума – эти симптомы были последствиями здорового, крепкого сна.
– Мне снилась бородатая баба.
– О, ну так надо было
