ни вы, ни ваш род мне ничего не должны, — я покачал головой, не желая делать их должниками. Точно не таким образом. — Это я ненароком активировал рунную магию, что переместила нас под руины этого города. Не произойди этого, и она бы не оказалась отравлена. Тем более, Снежана мой друг. Должен ли я требовать от друга долг за оказанную помощь?
Оксана Андреевна удивлённо посмотрела на меня, словно не ожидала услышать подобные слова от кого-то вроде Львова. На её спокойном лице замелькала едва заметная улыбка.
— Я вас поняла, княжич. Рада, что вы дружите с моей дочерью, — сказав это, она решила сменить тему. — У вас очень хороший талант к исцелению. Я рада, что мне попался такой способный студент. Не уверена, что кто-то другой смог бы так хорошо справиться с этой проблемой.
В её словах я не чувствовал скрытого подтекста. Видимо, она таким образом просто похвалила мои способности, не более того.
— У меня был хороший преподаватель, — улыбнулся я в ответ, после чего между нами возникла небольшая пауза.
Чуть погодя, Оксана Андреевна сказала:
— Снежана хотела бы потом вас увидеть, княжич. Посетите её палату, как будет время. Вы вольны свободно перемещаться по зданию.
— Так чего тянуть? Можно ведь и сейчас, — с улыбкой на лице произнёс я.
— Боюсь, не получиться. С вами хотят поговорить сотрудники спецслужбы, — покачала головой Оксана Андреевна.
— Мне не привыкать с ними разговаривать, — нарочито громко вздохнул я. Всё равно это было неизбежно и мы оба это прекрасно понимали. — Такое ощущение, что кроме меня им не с кем разговаривать.
Взгляд Оксаны Андреевны изменился. Она многозначительно посмотрела на меня, и затем более тихо произнесла:
— Думаю, это не те люди, с которыми вы, должно быть, привыкли сталкиваться. Желаю вам скорейшего выздоровления, княжич, — с этими словами она едва заметно кивнула и покинула помещение.
Не те люди, с которыми я привык сталкиваться? Странно. Да, нападение, конечно, было серьёзным, но неужели из-за кучки обычных террористов стали задействовать Имперскую канцелярию? С другой стороны, там был маг седьмого круга. В общем, да, всякое возможно.
В любом случае, мне оставалось только ждать. И ждать пришлось недолго — спустя буквально десять минут, в помещение вошёл лысый мужчина лет сорока, с мускулистыми, как у кузнеца или кого-то схожей профессии, руками. Невольно я даже подумал, что он из рода Волковых, что, впрочем, оказалось не так.
— Геннадий Николаевич Кузнецов, — представился мужчина и показал удостоверение личности. — У меня к вам есть несколько вопросов. Надеюсь на ваше сотрудничество. Также, наш с вами разговор не должен выйти за стены этого помещения. Пожалуйста, подпишите, — сразу же после этого он вручил мне документ и ручку.
— Хорошо, — кивнул я и принялся изучать документ о неразглашении, который в целом был стандартным и ничего мелким шрифтом в него не внесли.
Наш разговор продлился недолго, чуть больше получаса. Разговаривали мы строго по делу, что меня более чем устраивало.
Геннадий Николаевич расспрашивал меня о причинах, по которым я отделился от группы, как я попал в подземелье, что видел там, с чем столкнулся, как была отравлена Снежана, как вернулся обратно, каким образом вырубил террориста, что делал после и другие схожие вопросы.
В общем, делал свою работу, ну а с другой стороны, так просто допрашивать княжича он тоже не мог, и я охотно шёл на содействие с этим человеком, чтобы он не пытался допытываться у меня насчёт возможных неточностей. В ином случае ему бы пришлось беседовать со мной уже в присутствии человека из рода, и тогда пошёл бы совсем другой разговор.
История про химер его нисколько не удивила. Я посмел предположить, что он уже говорил со Снежаной и та рассказала ему о том, что с нами приключилось.
Однако гораздо больше внимания мужчина акцентировал на том, не видел ли я ничего подозрительного в руинах. Я честно ответил, что ничего подозрительного не видел. Сложно увидеть что-то подозрительное, пока пытаешься выжить и спасти свою подругу. На это Геннадий Николаевич только тяжело вздохнул.
Должно быть, они полагали, что в руины проник неизвестный маг шестого или седьмого круга, и помог Академии не запятнать свою репутацию, либо имеющий личные счёты с террористами. Только прямо об этом спросить мужчина не мог, и поэтому искал обходные пути, чтобы хоть как-то установить его личность.
Возможно, он даже полагал, что это был мой тайный защитник. В конце концов, после такого количества покушений в течение нескольких месяцев, любой на моём месте постарался бы максимально обезопасить себя. Впрочем, это была лишь моя догадка и не факт, что она соотносится с действительностью.
В конце концов, все вопросы ко мне закончились.
— Евгений Дмитриевич, от своего лица благодарю вас в содействии поимки преступников и установления их личности, — это он, видимо, о бойце, которого я обезвредил и связал. Разумеется, это я приписал к себе, так как он всё равно меня толком не видел и кроме этого ничего не мог сказать о происходящем после. — Это дело мы не можем придать огласке, как и наградить вас медалью, однако ваша помощь не будет забыта.
— Долг аристократа — защищать граждан империи, — последовал от меня скромный ответ. — Я сделал то, что должен был.
— Было бы прекрасно, если бы все аристократы об этом помнили. Тогда и у меня работы стало бы на порядок меньше, — за всё время разговора лишь единожды мужчина позволил себе немного откровенности. Да и то не факт, что это не было произнесено с учётом того, чтобы посмотреть на мою реакцию на эти слова. — Ещё раз благодарю, княжич. Надеюсь, больше я вас не побеспокою.
— Я тоже надеюсь, что со мной ничего не возникнет, ради чего нам снова придётся встречаться, — кивнул я, после чего, коротко поклонившись, мужчина покинул помещение.
Наконец этот разговор закончился. Раз так, то можно навестить Снежану. Думаю, нам обоим будет что обсудить.
Снежана лежала в больничной палате и пыталась разобраться в себе после недавних событий. Внутри неё перемешалась куча эмоций, и она не могла понять, какие чувства сейчас испытывает в первую очередь.
Адреналин и страх смешались в тот момент, когда на неё и Евгения напали химеры. Она хотела помочь, искренне хотела, но чувствовала себя беспомощной и
