решении.
— Я обычно жалею только о том, что не успел вовремя выспаться, — парирую я и широко зеваю, демонстративно прикрывая рот. — Но ведь всему своё время, верно?
На этом разговор окончен. Ци-ван резко разворачивается и направляется к выходу, его слуги спешат следом. Луна освещает его фигуру, бросая длинную тень на мраморный пол.
Когда он исчезает за дверью, я облокачиваюсь на подлокотник и задумываюсь.
Оранжевы уровень, значит…. Громопсы, правда, страшные на вид. С ними могут быть проблемы, и Чернобусу придётся несладко. Ворон потеряет часть своей стаи…Что ж, если Ци-ван надумает воспользоваться своими зверями против меня и моего рода, пусть готовится к сюрпризу.
Я бросаю взгляд на луну. А ночь-то ещё в самом разгаре, и энергии после встречи с Ци-ваном хоть отбавляй. Можно и прогуляться. А что? Погода располагает.
Вызываю старшего гвардейца.
— Бдительность до самого рассвета, — коротко бросаю. — Смотрите в оба. Выспитесь уже дома. Утром улетаем.
Он кивает. Понимает, что расслабляться рано. Мы в стане врага.
А я, накинув Покров Тьмы, спасибо Воронову, и активировав ментальную и энергетическую невидимость, спасибо Васе-Василиску, отправляюсь на прогулку. Свежий воздух наполняет легкие. Я иду между особнячками. Мирно спят гости, приглашенные на Осенний бал, местами бродит расслабившаяся стража. Она, как и камеры, меня, конечно, не видят.
Бесшумно, словно призрак, скольжу по улицам Пурпурного дворца, минуя редких охранников и придворных слуг. Они ничего не подозревают, продолжают свои рутинные обходы и дежурства. Моё присутствие — лишь лёгкий ветерок, еле заметный шорох в тишине ночи. Скоро я оказываюсь возле массивных ворот, ведущих в ангары.
Ага, здесь. Прислушиваюсь, слегка касаясь сознаний внутри. Да, эти твари не дремлют. Разрезав дверной замок клинком Тьмы, захожу внутрь.
Громопсы — гигантские, смертоносные псы с разрядами электричества, пробегающими по их лохматым спинам, дремлют, но их ауры пульсируют агрессией и мощью. Ханские телепаты явно вложились в их программирование, однако это настолько примитивно, что я только вздыхаю. Всё сводится к простейшим командам, механическому подчинению и стандартным ограничителям. Как грустно.
«Ну что ж, начнем урок перевоспитания», — мысленно ухмыляюсь я, аккуратно обволакивая псов своими ментальными щупами.
Я медленно вхожу в их сознание, перебирая тугие нити контроля, которые выстроили местные специалисты. О, да тут настоящий лабиринт из запутанных узлов подчинения и встроенных реакций! Трудно, но для такого тонкого мастера, как я, это скорее развлечение, чем вызов. Раз за разом переписываю их поведенческие модули, стираю агрессивные шаблоны и вплетаю в их сознания новые нити — дружелюбие, покладистость и… хм… почему бы не добавить чуть-чуть игривости?
* * *
Утром, после ночных похождений, я, мягко говоря, чувствую себя разбитым, но держу вид бодрого и довольного. Проклятье, из всех врагов самой беспощадной всё же остаётся усталость. К счастью, предстоящий вылет не требует от меня значительных усилий — гвардейцы и слуги уже давно всё подготовили. Мы с Камилой и Лакомкой поднимаемся по трапу на борт воздушного судна.
— Шеф, звонок, — гвардеец подаёт мне телефон, едва мы оказываемся в салоне. На другом конце — Красный Влад, Владислав Владимирович собственной персоной.
— Данила, доброе утро! — раздаётся его бодрый голос, даже через артефакт ощущается скрытая насмешка. — Ну, как там бал у наших восточных друзей?
— Угу, всё отлично, — флегматично отзываюсь я, разваливаясь в кресле и лениво поднимая ноги на соседнее сиденье. — Бал — как бал. Сначала змеи, потом взрывы, потом ночные прогулки. Стандартный комплект для развлечений.
— Понятно, — фыркает Влад. — Это и есть «морской бой с изюминкой»? Что-то мне тут рассказывали про взрывающиеся лодки и оторванные конечности.
— Да, было дело, — с небрежностью пожимаю плечами, хотя он этого и не видит. — Но ничего страшного. Уже всё на месте, — поднимаю руку, как бы убеждая даже невидимого собеседника в её целости и сохранности. — Вылетаем домой.
— Молодец, — сдержанно одобряет Влад, но я улавливаю нотки веселья в его голосе. — Весьма достойно, конунг. А с Ци-ваном мы еще поговорим насчет его выходок. Строго поговорим, будь уверен. — Ну, я-то уверен в одном — опять что-то выбьют у ханьцев: земли, выгодные торговые договоры, неважно. Что ж, может, и мне что-то перепадет с этого пирога. Царь никогда не забывает мотивировать своих подданных. — Кстати, насчёт бала представления вассалов через пару недель. Надеюсь, ты захватишь с собой некоего Чернобуса. Наслышан о нём. Согласно донесениями из моих источников, он отбил десятки финских вылазок.
— Это правда, — соглашаюсь. — Только его новые увлечения… скажем так, семейного характера могут помешать.
— А-а, семейного? — Влад, похоже, удивлён, но тут же хмыкает. — Ну что ж, тем интереснее. Захвати его с собой, посмотрим, что за молодец.
— Обещаю, — заверяю я с насмешливой улыбкой. — Только не вините меня, если он попытается произвести впечатление на ваших разведчиц.
— Попытается — значит, жив и здоров, — отрезает Влад. — Увидимся на балу, Данила. Хорошего возвращения домой.
— И вам не скучать, Владислав Владимирович.
Самолёт плавно отрывается от взлётной полосы, и величественные стены Пурпурного дворца и затейливые изгибы садов Ханьской столицы остаются далеко внизу. Улыбка сама собой появляется на моих губах. Кое-что ценное я всё-таки оставил Ци-вану на память.
Интересно, как скоро ханьцы сообразят, что их великолепные громопсы немного…изменились? Думаю, на осознание уйдет не меньше пары дней или даже неделька. Но зато потом Ци-ван будет впечатлен. Еще как, хе.
Пурпурный дворец, Хань
Через несколько дней Ци-ван вместе с Чжу и главным псарем-телепатом направляются в псарню. Едва они оказываются перед запертыми вольерами, Ци-ван кидает на Чжу требовательный взгляд.
— Ну что, всё готово? Финны согласились? — глухо произносит он, ожидая единственный возможный ответ. Кто откажется от ручных зверей оранжевого уровня? Финны поди там визжат от радости. Конечно, Ци-ван не дарит им громопсов, а сдает в аренду, но его щедрость — гигантское подспорье в войне скандинавам против щенка Филинова.
Чжу поспешно кивает, скрывая нервозность. Он явно чувствует всю тяжесть императорского гнева, скрывающегося за внешним спокойствием.
— Да, Сын Неба, они согласны. — Советник чуть склоняет голову. — Но это… рискованный шаг. Мы не знаем, как на это отреагирует Царь Борис. Это может вызвать осложнения…
— Царь Борис меня не волнует, — резко прерывает Ци-ван, поворачиваясь к псарю. — Готовы ли звери?
Телепат, бледный как полотно,
