— Они не тронут вас, — сказал Бука, коснувшись облезлой холки кабана-мутанта. — Здесь территория Дока.
Мауса передернуло: гладить такое омерзительное создание, пусть оно даже ласковее котенка, — это было выше его понимания. Он пересилил себя — и двинулся вперед. Следом неуверенно потянулись остальные. Кабан провожал их взглядом маленьких злобных глазок, и казалось, только какая-то невидимая сила сдерживала его, чтобы не броситься и не отгрызть путнику ногу. Чернобыльский пес низко, не очень громко зарычал, заставив всех чуть замедлить шаг.
— Ну же! — подбодрил спутников Бука. — Вперед! Это всего лишь стражи — а вы со мной. Не бойтесь…
Они осторожно прошли мимо этих жутковатых стражей, и тут Маус заметил еще кое-кого, замершего в отдалении, за кустами, будто готового к молниеносной атаке. Наверное, он круто изменился в лице, раз Бука сделал ему незаметный знак: «Ни слова!»
Там, справа, притаилась химера. Черная, почти слившаяся с сумраком. Но опытный взгляд не обманешь — химера и есть, чтоб ее! Сердце забилось часто, тело немедленно покрылось отвратительным холодным потом, рука сама собой поползла к винтарю. Потому что ощущать рядом присутствие беспощадного чудовища и делать вид, будто ничего не происходит, — это слишком даже для бывалого сталкера. И оттого был понятен жест Буки: ему не хотелось, чтобы паника охватила остальных. Но это же естественный рефлекс при встрече с этим монстром: заорать что есть мочи. Тогда, даже если ты первый попадешься ей в лапы, у остальных есть шанс отбиться — если ударить по твари сразу из всех стволов.
Но химера поразительным образом не проявляла агрессии. Она глубоко и часто дышала там, в тени местной растительности и будто бы находилась в состоянии транса.
«Тоже — докторский страж? — подумал Маус. — Ну и союзнички у этого дядьки, с ума сойти можно…»
Борясь с собственными рефлексами, он медленно убрал руку с рукояти винтаря. Заставил себя отвернуться, смотреть прямо перед собой. Самый противоестественный поступок, который доводилось ему совершать — оставить химеру за спиной. Шел и старался не думать ни о чем, просто машинально отмахиваясь от надоедливой мошкары.
Наконец они выбрались на более сухое место: прямо из топи на чуть заметный пригорок вела песчаная тропа. Через несколько минут из густого мрака показались очертания дома.
Маус никогда не бывал здесь. Но, говорят, если в Зоне с тобой приключится беда, если вляпаешься в какое-нибудь адское месиво, подхватишь неведомую заразу или получишь передоз радиации — собирай последние силы и тащи свой попавший в историю зад сюда. Если тебе и смогут где-то помочь — то только здесь, в доме на Болоте. Проблема в том, что в большинстве случаев, попав в подобную историю, ты уже не в состоянии куда-либо добраться, тем более — ползти через опасное, труднопроходимое Болото. От-того только самые отчаянные или очень уверенные в себе сталкеры бродят по Зоне в одиночку. Этот майор оказался счастливчиком: его сюда притащили, и он должен быть благодарен этой уставшей компании. Конечно, если трупы в состоянии испытывать благодарность.
Дом был приземистый, очевидно, бревенчатый. По крайней мере та его часть, что была видна сейчас в туманном сумраке. Под навесом, за низким крыльцом виднелась грубовато сделанная дверь. Бука ступил на крыльцо, подергал за потемневшую ручку. Стучать он не стал.
— Закрыто, — сказал он. — Придется подождать. Док, наверное, обходит окрестности.
— Если это место сторожат слуги Сатаны, то кто же хозяин этого дома? — сурово поинтересовался Монах.
Маус хотел было его одернуть, но плюнул на это дело: если уж суждено тому поплатиться за свой острый язык, то Зона своего не упустит. Конечно, если Монаху действительно не помогают высшие силы. Сам Маус ни в какие подобные силы не верил — кроме Черного Сталкера, Хозяев и немногих других, что заправляют Зоной.
Смертельно уставшие люди расположились вокруг крыльца. Бука поколдовал у двери — и над головой вспыхнула лампочка в металлическом каркасе и под жестяным абажуром.
— Цивилизация… — сладко потянувшись, сказал Петля.
Тут же, не дожидаясь хозяина, прикончили остатки запасов. Потянуло в сон — несмотря на бесконечные комариные укусы и жужжание над головой тварей размером с кулак, привлеченных светом и яростно пытающихся пробиться к лампочке сквозь железный каркас.
Бука не спал. Он сидел на крыльце, облокотившись на дробовик, и неподвижно глядел в болотную тьму.
* * *
Наверное, все проснулись одновременно: будто волна холодной воды накатила со стороны болота, мгновенно разбудив и заставив уставиться туда, где в свете щербатой луны маячила длинная фигура в бесформенном плаще с островерхим капюшоном. Страшноватая была фигура, ничего не скажешь. Так ведь в Зоне любой незнакомец — заведомо враг, если не сумеет доказать обратного. И уже тем более здесь, на Болоте. Но что-то подсказывало: этот человек — не враг, он просто другой.
— Док, — каким-то необычным для себя тоном произнес Бука.
— Здравствуй, Бука, здравствуй, — не менее странным голосом ответила фигура, и Маусу сразу стало понятно: не все просто в отношениях этих двоих порождений Зоны.
Фигура приблизилась, откинула капюшон, показав худое костлявое лицо с клиновидной бородкой. Именно таким Маус и представлял себе Болотного Доктора, которого за глаза некоторые называли Звериным. Нужно было поздороваться с хозяином эти мест, но отчего-то слова застряли в горле.
— Вот, Док, — сказал Бука, указывая на тело майора, вытянувшееся у его ног. — Больного принесли.
Доктор подошел, присел рядом, склонился над телом. Поднял голову, с интересом глядя на гостей. Поинтересовался:
— Шутить изволите?
Маус сплюнул в сердцах:
— Я так и знал, что мы зря его тащим! Ну, Бука, устроил ты нам полосу препятствий с полной боевой выкладкой!..
— Так что же, оживить его нельзя? — робко спросил Петля.
— Оживить и дохлого зомби можно, — веско сказал Доктор. — Только вопрос — зачем?
— Слава тебе, Господи! Разумные речи разумного человека! — густым басом сказал Монах.
— А он не человек, — сверкнул взглядом Бука. Он не собирался сдаваться так просто.
— Не наговаривай! — нахмурился Монах. — Что значит — не человек?
Болотный Доктор вздохнул, с грустью улыбнулся и развел руками:
— Ну, был человеком когда-то. Думаю, это хорошо по мне видно. Но как врач смею заявить: сейчас я здорово отличаюсь, скажем, от вас…
Он ткнул пальцем в Монаха, внимательно глядя тому в глаза. Монах спокойно выдержал этот взгляд и сказал:
