Книжник смотрел под ноги, наблюдая, как бурлит вода, кишащая невидимой отсюда живностью, и чувствовал, как за ними следует под водой что-то крупное, ожидая, когда кто-нибудь оступится и свалится в воду. Страха не было: зелье людей леса наделило избыточным зарядом оптимизма, добавило сил в конечности и уверенности в движения.
Они быстро добрались до противоположного берега, успев заметить, как вынырнул и снова исчез в мутной воде огромный плавник. Еще несколько минут стремительного бега — и род остановился. Книжник прикинул, ориентируясь на въевшуюся в память схему города. Где-то неподалеку, поглощенная джунглями, должна располагаться станция метро «Октябрьская». Вот эта широкая, будто вспаханная гигантским плугом борозда — некогда улица Большая Якиманка. Когда-то здесь от души отбомбились американские беспилотники, прикрывавшие наступление биороботов. Поразительно: в десяти метрах от опушки кишащих жизнью джунглей — мертвая пустыня.
— Все, — сказал лидер рода, — Мы выполнили свое обещание — поделились эликсиром и проводили вас через лес.
— Спасибо. Шип, — сказал Зигфрид, — я твой должник.
— Теперь дело за тобой, — сказал человек леса. — Мы ждем, что переход вновь откроется, и Кольцо перестанет убивать джунгли.
— Мы постараемся, — не удержался Книжник, совсем забыв, что Шип не воспринимает его как собеседника.
Но неожиданно глава рода посмотрел на него и сказал:
— Мы верим тебе, человек машины.
Глава девятая
БЕГ С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
Только в привычной городской обстановке стал ясен полный эффект от мощного допинга людей леса. Книжник и представить себе не мог, что когда-то будет так ловко перемахивать через груды камней и проломы в грунте, с ходу взлетать на высокие стены и бесстрашно прыгать с трехметровой высоты. С этим небывалым ощущением силы и ловкости былые препятствия просто переставали быть настоящей преградой. Дыхание стало глубже и чаще, но он больше не задыхался от бега, как больной доходяга. Сердце билось ровно и мощно — будто поставили новое. Еще подумалось: «Вот бы кремлевской дружине такое средство! Никакие муты тогда не страшны!» Конечно, это говорила эйфория: кремлевский дружинник безо всякого допинга уделает его на полосе препятствий. Не говоря уже о несомненном вреде регулярного приема столь активного средства.
Так или иначе, они стремительно продвигались вперед, причем семинарист и девушка теперь плотно держались за Зигфридом. Наконец все трое стали хорошо сплоченной боевой группой.
Проблемы начались, едва пересекли Большую Ордынку. В глаза сразу бросился пустынный, почти лунный пейзаж впереди. На площади, равной четырем-пяти стадионам, здания были не просто разрушены — они обратились в крошево. Характерно, что на этом почти ровном поле измельченного камня за двести лет не закрепилось никакой растительности. Лишь торчали, как гнилые грибы, искореженные остовы танков и потерявшие форму, оплывшие от невероятного жара корпуса био.
Книжник узнал это место, хоть и не мог его видеть прежде, Легендарный Котел, символ мужества и несгибаемой воли защитников города. Тогда, в самый апогей Последней Войны, роботы противника пошли на прорыв. Где-то здесь мощным ударом они преодолели укрепления Последнего Рубежа и подмяли под себя танковый полк, все еще державший оборону. Боевым машинам врага оставалось сделать последний рывок, чтобы поддержать второй бронированный клин, наступавший на Кремль с запада. У оборонявшихся не оставалось шансов. Тогда еще никто не знал, что на волоске висело существование самой человеческой цивилизации, самого людского рода.
Не знал этого и командир танкистов. Летописи говорят, что командир разгромленной части успел активировать целеуказатели и вызвал огонь на себя. Участок накрыло огнем установок залпового огня. Благодаря точному наведению, новейшие к тому времени боеприпасы к РСЗО «Торнадо» смогли взломать силовые поля титанических роботов и подавили прорыв. Но они же не дали ни малейшего шанса танкистам. Котел стал зияющей раной на лике умиравшей столицы Об этом думал семинарист, когда ступал на землю, смешанную с прахом героев.
А думать стоило о другом. Согласно прежнему плану, Зигфрид по инерции двинул напрямик, через Котел. Это было ошибкой. Они оказались на открытой местности, прекрасно просматриваемой с обширной территории по границе пустынного пятна.
Шли мимо древнего металла, оплывшего, как свечной воск, закрученного невообразимыми узлами. Мимо сюрреалистической фигуры из двух танков, намертво сплавившихся с громадным роботом, тип которого уже невозможно было определить. Так же, как невозможно понять, где заканчивается танковая броня и начинается корпус вражеской машины. Оторванная башня Т-90 полипом впилась в борт био, ствол расплылся по корпусу бледной тенью. В ребристом рисунке на корпусе био угадывалась намертво вдавленная гусеница.
Это был памятник. Мрачный памятник войне, которая не желала заканчиваться и двести лет спустя. Потеряв смысл и причину, лишившись старых и обретя новых врагов, война сохранила свое главное назначение: нести смерть и лишать надежды…
В тишину железной пустыни ворвались странные звуки: легкий, веселый свист и хлесткий металлический звон. Под ногами взметнулось облачко пыли. Книжник еще не успел сообразить, что происходит, а Зигфрид уже валил спутников на острые камни:
— Ложись! Не видишь — стреляют?!
С визгом пронеслась над головой срикошетившая пуля. Больно ударившись о торчавшую из трухлявого бетона ржавую арматурину, Книжник зашипел и осторожно приподнял голову. По ним несомненно стреляли. Только откуда? Впереди были сотни метров совершенно одинаковых развалин, в которых могло притаиться сколько угодно стрелков.
— Не верти башкой! — рыкнул Зигфрид. Ловко «змейкой» нырнул в ложбинку за вонзившимся в камни ржавым броневым листом. — Сюда, быстро!
Девушка с парнем подчинились. Укрытие было не слишком надежное, но лучше поблизости не наблюдалось. Книжник быстро осмотрел арбалет. Болтов осталось немного. Да и до притаившихся вдалеке неизвестных из этой машинки никак не достать.
Зигфрид быстро выглянул и тут же убрал голову. По обе стороны от укрытия заплясали фонтанчики пыли.
— Стрелков двое, — сказал он. — У одного АК-74, у другого — СВД. Патронов не жалеют — похоже на маркитантов. Бьют неточно — нервничают отчего-то.
— Это что же, вы все успели увидеть? — спросила Хельга.
— Всего лишь предположил — с высокой степенью вероятности, — сказал Зигфрид, неторопливо снимая рюкзак и доставая из заплечных ножен меч.
