Преодолевая подъем на следующий лестничный пролет, он снова ощутил голод и жажду. Поднявшись по нему, он вышел в большой зал, очень похожий на тот, что ему приснился, если не считать отсутствия свечения на кристалле. Стены были увешаны клочьями кусков материи, побитой молью, а некоторые занавеси просто валялись на полу возле стен. В самом центре этого огромного помещения возвышался стол. Пыль давным-давно скрыла его яркие, живые краски, и повсюду виднелись царапины и выбоины, появившиеся за бесчисленное количество лет, хотя кое-где можно было разглядеть, что плиты сделаны из красного камня с черными прожилками. В некоторых местах они поблескивали. По обеим сторонам стола стояли скамьи на фигуристых черных ножках, а их сиденья покрывала пыль. Через некоторые интервалы на столе возвышались кубки на высоких ножках. Фарри понял, что некогда они сверкали. Вероятно, если их как следует отполировать, они засверкают, как его цепь.
С одного конца стола стоял стул со спинкой, тоже сделанный из черного блестящего камня. На самом верху спинки была маска в виде черепа. Кости этого черепа белели, и поэтому он выглядел живым на фоне всего остального, несмотря на пыль. Череп был пронзен темным мечом. Вдоль левой стены по длине всей залы тоже валялись обрывки сгнивших занавесей, некогда закрывавших огромные окна, зарешеченные и имеющие в центре пластину с изображением меча и черепа. Через окна в помещение дул такой свежий воздух, что Фарри, после своих злоключений в подземелье не выдержал и ринулся к ближайшему из них.
Окна были достаточно большими, и он обнаружил, что они расположены ближе к полу, чем там, где он побывал ранее — словно кто-то специально вырубил их для удобства обитателей размером с Фарри. К тому же, выглянув в одно из них, он впервые смог увидеть что-то кроме неба.
Судя по положению солнца, было уже за полдень. День был ясный. Пугающая мрачность здания, через которое ему довелось пробираться, тотчас же забылась, когда он посмотрел вниз. Он увидел там стены. Они напоминали те, мимо которых он здесь странствовал. Ему тут же захотелось поскорее вырваться отсюда. Ибо внизу он увидел целое море зелени, хотя после первого беглого взгляда оно разделялось на густую массу кустов и деревьев, а внутри всего этого Фарри увидел всего лишь озеро. Ярко-желтая птица взмыла в воздух с одного из деревьев и зачирикала какую-то песенку.
Фарри всмотрелся дальше и увидел террасу, а затем лестницу, ведущую вниз, в этот миниатюрный лесок. Он, пошатываясь от усталости, двинулся в главном направлении, стараясь отыскать дверь, которая может дать ему свободу. Он прошел через огромную кучу сгнившего тряпья, и от каждого его шага поднимались клубы пыли, заставившей его кашлять и часто моргать, чтобы не дать мельчайшим ее частицам попасть ему в глаза. Затем он все же обнаружил нужную дверь — закрытой. Он с силой ударил по изъеденному ржавчиной и временем засову, сбил его и вышел на террасу.
Его пошатывало, и пришлось спускаться по лестнице, пятясь назад, как краб, держась обеими руками за перила, а цепь он повесил на шею. Тут его ноги омыла вода, и он обнаружил, что озерцо, окруженное зеленью, вполне подходит для утоления жажды. И он пил, пил… ибо сейчас это было самое важное для него дело.
Желтые птицы гневно и пронзительно кричали над его головой, за то, что он срывал с дерева их плоды, поскольку считали те своими. Фарри не видел никого, кроме этих птиц и маленького пушистого существа, которое поспешно отскочило с его пути, не выпуская из зубов один из таких же бледно-зеленых плодов, что он сейчас с жадностью поедал уже длительное время. Он все же рискнул выпить воды из лужицы и начал утолять голод фруктами, полагая, что ни один из них не окажется смертельно опасным для пришельца с другого мира.
Только вот — он не был пришельцем, решил Фарри, дотягиваясь до следующих найденных плодов. Они очень походили на первые. К тому же эти плоды вспыхивали необычными маленькими огоньками, которые умудрились пробиться через блок, препятствующий воспоминаниям, давая ему знать, что в этом месте его род не относился к чужакам, хотя в стенах замка, где довелось ему побывать, Фарри испытывал весьма необычные ощущения.
Наконец Фарри утолил голод и вернулся на террасу, где не было ни деревьев, ни кустов, чтобы ничто не препятствовало ему полностью раскрыть крылья. Оттуда он взмыл в воздух, чтобы лучше рассмотреть то место, где оказался.
Когда он спиралеобразно поднялся вверх, то окаймленный стенами сад он увидел как единственный зеленый квадрат, в то время как темная громада здания с высоты выглядела совсем зловеще. С воздуха ему представился совершенно другой вид, ибо он увидел не только одни стены и башни. Сам замок венчал нечто, смахивающее на расположенное на возвышении плато, обступленное более низкими вершинами, что делало это зрелище более впечатляющим. Фарри увидел три башни, одну очень большую и поднимающуюся прямо из громады основного здания. Из нее он и попал в сад. Две другие башни были поменьше и ниже по бокам замка. Сам замок был уникален по своей каменной кладке и высоко вздымался с плато, на котором был воздвигнут — словно вырастал из самой скалы.
Фарри кругами спустился поближе к двум маленьким башенкам, к которым вела какая-то полоса. Ему стало ясно, что эти башенки охраняли ворота, представляющие собою массивный портал, крепко-накрепко запирающий от внешнего мира. Тем не менее, с открытого пространства перед воротами вниз вела дорога, иногда прерываемая крутыми спусками, на которых в камне были выбиты ступени.
Он хотел посмотреть, куда она ведет, но тропа вскоре резко обрывалась. Внизу, на уровне земли, Фарри заметил нечто похожее на колею, что вероятно некогда было дорогой. Она пробивалась между рядами неестественно изогнутых деревьев, причем совершенно голых. Во всяком случае, Фарри не заметил на них ни одного листика или других признаков жизни. Он опустился ещё ниже, пока не очутился рядом с мертвым лесом, и стремительно пронесся над ним, едва не касаясь голых стволов. Ветви деревьев были изогнуты, будто их выкручивали и намеренно пытались оставить искривленными. Тут и там виднелись пятна какой-то тошнотворно-желтой и омерзительной красно-коричневой массы, прилипшей к стволам деревьев или хилым кустам. Он снова ощутил слабое прикосновение страха, как это случилось с ним в неприятной зале замка. Повсюду чувствовалось зло, причем настолько сильное, что было способно полностью разрушить как жизнь, так и надежду.
Мертвый лес простирался на большое расстояние от подножия плато, на котором возвышался замок. Насколько бы высоко не взлетал Фарри, он так и не увидел вдали признаков растительности. А в конце этой полосы измученной земли, покрытой голыми деревьями, вырисовывались горы, такие же, какие он видел с корабля. Затем виднелся еще один горный кряж, весь окутанный туманом.
