Оказалось, женщин столь возбудило отнюдь не наше присутствие.
Чуть повернув голову, я понял, из-за чего напряглись их голосовые связки.
Мощные мускулистые лапы чудовища, почтившего память погибших в Юго-Восточной Азии, были столь неуместны тут, что у меня самого непроизвольно открылся рот, в легкие хлынул воздух и…
Я все же не присоединился к орущим.
Потому что уже видел такое же тело, – и даже не одно! – местами покрытое бурой шерстью, проросшей между стыками крупных чешуй. Как эта тварь зовется на самом деле, я не знал. А зная, не сумел бы воспроизвести имя с помощью горла или жестов. Крысозавр – так я назвал это чудовище. Если уж оно на кого похоже, то на доисторического ящера и гигантского грызуна одновременно. У него серые бельма вместо глаз – встретите тварь на улице, сразу узнаете. Бельма те сплошь в кровеносных сосудах или трубках. В темноте они становятся алыми и светятся. Длинный черный хвост – кусок силового кабеля воткнули крысозавру в задницу – величаво, эдак неспешно, хлестнул монстра по боку. Монстра ни в малейшей мере не беспокоили вопли толстух.
Он действительно мне кивнул своей массивной черепушкой? Мол, привет, я тебя узнал, как дела? Или показалось? Точно одно: он ощерил слюнявые желтые клыки, чем довел женский интернационал почти что до коллективного инфаркта.
Крысозавры противостоят путникам, а значит, с ними надо дружить.
Если бы не помощь крысозавров, мой сын Патрик сгинул бы в подземельях Парадиза.
– Ты с ним заодно? – Я обернулся к Ронину. – Если да, это меняет дело…
Но того и след простыл.
Впрочем, пока я пялился на монстра, можно было оббежать вокруг земного шара, так что ничего сверхъестественного, однорукий просто исполнил джентльмена – в смысле, ушел не попрощавшись.
Я дернул головой обратно – крысозавр тоже пропал.
Зато японка оказалась на месте. Глаза ее злобно сверкнули, когда, предупредив мой вопрос, она сказала на чистом – без малейшего акцента – русском:
– У хозяина много дел. И он действительно благоволит этому… этому существу.
Готов дать на отсечение ее второй мизинец, мадам такая же уроженка Токио или Киото, как я – чистокровный принц Персии. Уверен, в ее родословной не обошлось без бурятов, башкиров или якутов. Я хотел проверить свою гипотезу, но вмешался Патрик:
– Точнее – существо благоволит твоему хозяину. Твоему новому хозяину. Ведь старого ты предала, раз до сих пор жива.
«Японка» посмотрела на него с неприкрытой ненавистью. Мы были ей глубоко несимпатичны, оба. Будь ее воля, она бы нас!..
А сирены все выли и выли. Или их клонируют, или к парку подтягивается вся полиция Нью-Йорка. Второй вариант правдоподобнее – вдалеке то и дело мелькали фигурки в униформе. Приближаться к нам копы пока что не решались. Тоже верно – на кой подставляться под пули, если можно вызвать снайперов, которые грохнут нас, страшных бандитов, метров с двухсот или больше?
Наоравшись вдоволь и сообразив, что делать им в парке больше нечего, толстухи зарысили прочь. Их телеса так колыхались, что просто обязаны были сорваться с костей и плюхнуться на асфальт подтаявшим холодцом. К счастью, этого не произошло, иначе меня вывернуло бы от омерзения.
Надо было принимать решение, что-то делать уже. Но какое и что?
Я снова в связке с Ронином? Или сам по себе, то есть с Патриком? Что ж, пожалуй, не мешает спросить у сына, что он-то думает по этому поводу. Копы откроют по нам огонь через пару минут, так что время еще есть.
– Лично меня однорукий убедил. – Патрик опередил мой вопрос. – Батя, надо действовать по его плану, каким бы он ни был.
– По плану человека, который везде таскается с пташкой? Дружище, ты разве не понял, что Ронин не в своем уме?
– А ты разве не понял, что пташка – это метаморф, подчинивший себе тело Ронина?
Это мне как-то в голову не приходило, но я сделал вид, что Патрик не открыл мне Америку.
– Он из той команды разведчиков, которая подчинялась Асахаре. Но при этом он состоит в тайной организации путников, переосмысливших свою жизнь. Пройдя множество миров, они поняли, что поступают неправедно. Они считают, что пора закончить Путь.
– Откуда ты все это?.. – Задавая вопрос, я уже знал ответ. Путникам не нужно издавать звуки, чтобы обмениваться информацией. А если принять-таки утверждение Патрика, что он – ликвидатор, то…
Безучастно глядя в асфальт, японка ждала, пока мы наговоримся.
– Ему поставили задачу: контролировать клан «Азия», – продолжил Патрик. – И он использовал возможности клана, чтобы напасть на Парадиз. Ничто не должно было указывать на него, иначе бы он выдал не только себя, но и остальных заговорщиков. Не справься ты с байкерами, в бой пошли бы «африканцы», нанятые Ронином. А угоди в плен хоть кто-то, кто знал о нанимателе, во время допроса сработал бы ментальный блок, поставленный исполнителю в мозг. Так что Асахара никак не мог вычислить того, кто все затеял.
Наше время истекло. Я пятой точкой чувствовал: мной и сыном уже любуются в коллиматорные прицелы. Но удержаться от расспросов не было сил:
– А крысозавр тут каким боком?
Патрик нахмурился, пытаясь понять, о ком речь.
– То существо, что испугало женщин?
Я кивнул. На груди – весьма немаленькой – у японки возникла красная точка. Наверняка лазерный луч упирается мне в спину чуть ниже левой лопатки.
– Батя, мы присутствовали при историческом событии. Ронин со своей пташкой – точнее пташка с Ронином – встретился с эмиссаром крысозавров. Контакт наконец-то состоялся. Это о многом говорит, это… Все сложно, долго объяснять. Но если они договорятся об образовании союза сопротивления путникам, появится шанс положить конец губительной экспансии метаморфов!
Послушай нас кто со стороны, решил бы, что мы законченные психи. Крысозавры, экспансия, метаморфы… А меня зовите Бонапартом.
Я окинул взглядом окрестности. Лавочки, цветочки и полицейские в бронежилетах. Да уж, самое место, чтобы решать судьбы многих миров. Не зал заседаний, но и не свалка все же.
Подмигнув японке, я сказал:
– Не знаю, какие планы у Ронина, но меня недавно чуть грузовик не сбил, и потому возникла одна идея…
Договорить я не успел. Копы открыли огонь.
– Пожарная лестница? – Зауру некогда рассматривать план эвакуации, висящий на стене. – Где?
Вместо того чтобы просто сказать, кавказец оторвал ладонь – вся в крови – от пореза на плече и махнул рукой в нужном направлении – мол, вам туда.
Мысленно уже сорвавшись с места, палач замер. Он что-то не учел. Какую-то мелочь. Но вся жизнь человеческая зависит от мелочей, поэтому…
